Властители льдов - читать онлайн книгу. Автор: Марина Александрова cтр.№ 21

Кстати говоря, маги или, как их еще называли, колдуны были не совсем магами в общепринятом понятии. Колдунов среди людей такой мощи, как, например, северяне, нет и никогда не было. В Аире колдун означает примерно то же самое, что и мудрец. Это были люди, наделенные определенной степенью интуиции и минимальными способностями к творению заклятий или врачеванию. В нашей группе был один врачеватель, один ясновидец, хотя я сильно сомневалась, что он действительно что-то там может предвидеть, учитывая, что для предсказаний этот мужичок швырял на стол горсть какой-то дребедени, состоящей из костей, перьев, разноцветных бусинок и еще чего-то неопределимого. После смотрел на все это безобразие и так и этак, а потом изрекал какое-то весьма расплывчатое предсказание, чтобы понять которое, нужно было иметь весьма развитое воображение и ум. Но это никак не мешало людям выстраиваться в огромные очереди на прием к такому вот специалисту. И последним в тройке колдунов был заклинатель. Да-да, именно заклинатель. Мужчине было глубоко за пятьдесят, смотрелся он со стороны как дедушка-цветочек, но аирцы искренне верили, что этот мужчина способен творить заклятья. Я бы сказала немного иначе. Мужчина обладал действительно мощной энергетикой, что было большой редкостью среди людей. Он был способен «навести порчу», как говорили в народе, силой мысли, призвать ветер или дождь ценой неимоверных усилий. Вот, собственно, и все. Ну, может, еще какие-то мелкие фокусы, не более. Но для каждого аирца эти люди были подобны богам. Их почитали, уважали и с принцессой отпускали лишь до свадьбы последней в качестве мудрых советников и попечителей.

Тем временем обоз был полностью укомплектован. Груженные приданым, провиантом, различной снедью телеги были поставлены у противоположной стены в ожидании своего часа. Тяжелые лошади, специально выведенные для перевозки грузов на дальние расстояния, нетерпеливо похрапывая, были полностью готовы к дальней дороге. Возницы занимали свои места на телегах, а шустрые конюхи тем временем вели под уздцы жеребцов, что должны были нести на себе охрану принцессы.

«Ну наконец-то вменяемое средство передвижения», – с толикой облегчения подумала я. Каково же было мое удивление, когда самым последним из всех показался мой ушастый друг. А точнее сказать, одни уши и показались, да конюх, что пытался вытянуть животину из-за угла здания, чтобы подвести ко мне.

Нет, чуда не случилось, и осел оказался ослом, а не ушастой лошадью. Причем животное истошно орало, упиралось и напрочь отказывалось выходить на шумный двор.

Делать было нечего, пришлось идти самой забирать свое средство передвижения и успокаивать, пока мы не стали обузой для всего каравана. Под тихие смешки и насмешливые взгляды я подвела успокоившегося осла к стражникам, которые уже успели оседлать своих жеребцов и теперь строились в колонну по двое.

– Будешь замыкающим, – строго сказал Сэй Лум, взирая на меня сверху вниз.

Тяжело вздохнув, вынужденно согласилась. Очень надеюсь, что под впечатлениями толпа не станет обращать внимание на моего гордого скакуна и меня, восседающую на нем. Конечно, во всем виноват мой Сэ’Паи, ну и я тоже хороша. Забыла, что воины сами приобретают себе лошадей. И то, насколько хорошо животное, говорит о достоинствах воина, его положении и статусе. Хотя, с другой стороны, вполне закономерно то, что юный ученик смог наскрести себе лишь на пусть и молодого, но осла.

Телеги двинулись через запасные ворота и должны были присоединиться к нам уже за чертой Каишим, дабы не отяжелять процессию. Мы же выехали через те ворота, в которые я вчера пришла во дворец. Только двинулись не на выход, а к парадному крыльцу, возле которого уже столпилось внушительное количество людей. Конечно, все собравшиеся в пределах дворца были знатью. Толпа пестрела разнообразием шелковых кимоно, вееров, изысканных причесок и красочными гребнями в них. Каждый постарался надеть на себя все самое дорогое. Женщины, в знак скорби по принцессе, загораживали свои лица разноцветными веерами, которые без конца теребили в руках, и те порхали, словно крылья диковинных бабочек, отчего вокруг стоял неимоверный треск. Мужчины с непроницаемыми лицами взирали то на нас, продвигающихся к крыльцу, то на Императора, что сиял на солнце, словно новенькая монетка, в своем золотом кимоно, восседая на уже виденной мною скамье. Окружение вокруг Императора было все тем же, разве что к тем троим северянам присоединились их спутники в полном вооружении. Даже я прониклась их статью и мечами, что были в половину моего роста.

«Такими, наверное, и сражаться не надо, главное – правильно уронить на соперника», – вяло пошутила сама с собой, стараясь призвать себя к спокойствию. Ведь, несмотря на все мои умения, я живая, из плоти и крови и мне тоже может быть страшно. Именно сейчас я со всей ясностью начала понимать, что покидаю родные края. Неизвестно, представится ли мне хоть еще раз в этой жизни возможность вдохнуть воздух гор, увидеть лицо Сэ’Паи Тонга, пройтись по каменным плитам Дао Хэ. Мой единственный дом останется далеко на востоке Империи Солнца, я же… у меня нет волшебных костей, чтобы раскинуть их на дорожку и предсказать исход этого пути. Но есть надежда, что все самое интересное ждет меня впереди. Там, где вековые льды сковали землю, где снег бархатным одеялом стелется под ногами путников и где живет удивительный, неизвестный мне народ, узнать который мне очень хочется, но еще хотелось бы остаться в этом мире к исходу пути…

Тем временем на парадном крыльце появилось новое действующее лицо. Маленький мужичок, сгорбившийся под тяжестью прожитых лет, вышел и, встав перед толпой, заговорил:

Всего четыре строчки, произнесенные мужчиной, привели к тому, что женская половина собравшихся замахала веерами сильнее и завыла на одной высокой ноте. Северяне как-то дружно поежились, зло сверкнули глазами на присутствующих женщин, но большего себе не позволили. В это время с противоположной стороны появились новые действующие лица. Десять девушек, наряженных в одинаковые красные кимоно, со скорбными минами вышли на небольшую площадку перед крыльцом. Их лица покрывал густой слой белой краски, губы были нарисованы ярко-алой помадой, брови подведены черными карандашами так, что само выражение лиц несло на себе печать невыносимой скорби. Выйдя, они рассредоточились так, что образовали собой живой коридор, по которому не спеша шла сама Иола, облаченная в белоснежное траурное кимоно. Девушки осыпали ее следы нежно-розовыми лепестками Э’куры, при этом напевая какую-то древнюю обрядовую песню, больше всего напоминающую вой голодной собаки.

Иола сегодня была сама безупречность. Скромный, кроткий взгляд, чуть сутулая спина, ничего не выражающее лицо. Она словно плыла, едва касаясь земли своими причудливыми башмачками. Только вот, в отличие от присутствующих, я уже знала, что за зверь живет в душе у этой милой невесты. Ее волосы были убраны в высокую прическу, которую украшали цветы Э’куры и маленькие алые розы, словно капли крови на девственно-чистых лепестках. Думаю, нет нужды говорить, символом чего была эта комбинация цветов в ее волосах.