Партия, дай порулить - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Киндерская cтр.№ 6

– Давай, заходи, – радушно пригласил Сергея Востриков, захлопнув крышку гаджета. Встал из-за стола и достал еще один фужер. Торопов спиртного не любил, и тем более, никогда не пил за рулем. Но сейчас он был в таком состоянии, что готов был сам попросить чего-нибудь покрепче. Он залпом выпил предложенный коньяк, закинул в рот кусок шоколадки и опустился в кресло.

Похлебкин поморщился:

– Ты, Сергей Ефимович, коньяк пьешь, как водку. Надо же погреть в ладонях, почувствовать аромат, потом пригубить…

Торопов махнул рукой и бросил на стол сверток, полученный странным образом в квартире с тошнотворно-сладковатым запахом. Востриков сосредоточенно его выслушал, нахмурился, взял пакет и вышел из комнаты. Похлебкин не обратил на это никакого внимания. Он снова раскурил потухшую сигару:

– А что ты делал в той квартире, я не понял?

– Выполнял ваше поручение, Олег Витальевич, – сказал Торопов.

– Мое? – искренне удивился Похлебкин.

– Партийное, – не стал вдаваться в подробности Сергей.

– А ну да, – беспечно махнул рукой председатель партии. – А мы только что с Антон Семенычем про «точки» говорили… И зачем только люди покупают водку черт знает где?

Сергей внезапно развеселился:

– Так дешево же.

– Какой там дешево?! В магазинах тоже не дорого, – Похлебкин пригубил коньяк и обратился к Сергею с неожиданным вопросом. – Надеюсь, ты в курсе, что коньяк не закусывают цитрусовыми, а шампанское шоколадом?

Поскольку вопрос прозвучал тревожно и был наводящим, Торопов неуверенно кивнул головой.

– Ну, слава богу. А то тут таких умников полно. Выпьют и лимон требуют, – с отчаянием закончил Похлебкин и на некоторое время замолчал.

Вошел Востриков. Вернее, не вошел, а вбежал. Прядь волос, всегда прилежно лежащая на лысине, протестно поднялась дыбом.

– Сергей, почему парень принял тебя за посланца Невзорова? – выкрикнул он.

– Понятия не имею. Я и сказать ничего не успел. И кто такой Невзоров?

Востриков достал из кармана клетчатый носовой платок и промокнул лысину:

– Больше не появляйся в том районе, мы сами урегулируем проблему. А ты занимайся своими делами в «Искре».

Торопов обрадовался. Пускай теперь к соседям Ноэми Юльевны посылают кого-нибудь другого. А он займется настоящими делами. А вообще его беспокоил сверток, который ему там всучили. Что в нем? Наркотики? Деньги? Антон Семенович на этот вопрос не ответил. Только рукой махнул – потом, мол.

– Зачем ты вообще взял этот пакет? Что на тебя нашло? – с досадой спросил Востриков.

Сергей вспомнил вкрадчивый голос голубоглазого блондина, его расширенные зрачки и передернулся.

– Да кто его знает?! Растерялся, – неуверенно предположил Торопов.

– Ну да ладно. В любом случае тому парню больше на глаза не показывайся…

Сергей согласно кивнул равнодушному Похлебкину, возбужденному Вострикову и вышел.

Кира шла в гости к Макару Евграфовичу Самохину. Не шла, летела. Примерно месяц назад в их приемную пришел статный старик. Постоял в дверях, окинул всех цепким взглядом и решительно направился к ней. Выдвинул стул, повесил на спинку свернутый плащ и сел, опершись на трость. На лацкане пиджака сверкало несколько медалей.

– Добрый день, милая барышня. Это правда что вы здесь, – он обвел взглядом комнату, в которой сидела Кира, – помогаете людям? Даже таким древним, как я?

– Правда, помогаем, – кивнула она. – Поделитесь своей проблемой, и я подумаю, что можно сделать.

– Мои проблемы стариковские. Государством мне положен социальный работник, как одинокому старику. А мне его не выделяют. Ссылаются на то, что у меня есть родня.

Он внезапно замолчал, прикрыв глаза. Потом достал из внутреннего кармана пиджака стеклянный пузырек, заткнутый ваткой, вытряс оттуда таблетку, кинул ее под язык и замер. Кира начала было суетиться, но он удержал ее на месте, взяв за руку. Через пару минут старику стало лучше, он открыл глаза и выдохнул:

– Не беспокойтесь, милая барышня, сердце пошаливает. Так вот, о чем это я? – он на секунду задумался. – Ах, да! Вот голова дырявая. Значит, мне в социальной службе говорят, что я не одинок, у меня имеется какая-то мифическая родня. Поэтому мне не положены ни соцработник, ни льготы, как одинокому.

– А у вас нет родни? – переспросила его Кораблева.

– Ни единого человечка. Ни единого. Я один, как перст, – со вздохом сказал Макар Евграфович.

– Так откуда взялись выдуманные родственники? – удивилась Кира.

– Это я и хочу узнать. Вы можете мне помочь? – с надеждой спросил старик. – А то без соцработника мне не справиться.

Кира взялась за это дело. И для того чтобы уточнить кое-какие детали, зашла однажды в гости к Макару Евграфовичу. Они проговорили пару часов и стали друзьями. От него девушка получила столько душевного тепла, столько радости от общения, сколько не получала никогда в жизни. За исключением того времени, когда в ее жизни был Эмил Чореску.

Но, видно, свой лимит счастья, отпущенный жизнью, она исчерпала. Поэтому Эмила у нее больше нет, радости нет, тепла нет. И вдруг появился старик-ветеран Макар Евграфович. Теперь каждую свободную минутку Кира бежала к Самохину.

А сегодня Кира спешила к нему с особой радостью. Она хотела сообщить, что Макар Евграфович не одинок. У него действительно есть родственники.

Интересно, если бы Самохин появился в тот момент, когда в ее жизни еще был Эмил, могло бы все сложиться по-другому? Вряд ли. Что мог бы сделать беспомощный старик, как помочь? Разве он сумел бы уговорить Эмила не бросать ее, не оставлять без объяснения причин? Она до сих помнила, как мама кричала на нее:

– Ну что, поматросил и бросил? А я говорила! Связалась с лимитой, молдаванином, шоферюгой! Да ему от тебя только и нужна была прописка! Может, он преступник беглый, может, у него семья! Ты же даже ничего не узнала о нем! Сразу в койку прыгнула! Дура! Господи, какая же у меня дочь наивная дура!

Да, мама… Мама, конечно, оказалась права. Она наивная дура. Влюбилась, как кошка. Ничего про него не узнавала, ни о чем не спрашивала. Просто любила. А он взял и исчез. И ничего. Ни слова, ни эсэмэски. Ни-че-го.

Но Кира справилась. Наказала себя и справилась. Наказала за глупость, за любовь, за споры с мамой: «Ты же интеллигентная женщина! Мама, ты ведь Руставели читала, Айтматова, Новои! Откуда в тебе шовинизм?!».

Кира перестала краситься. Своей яркой, нарядной одеждой набила несколько пакетов и отнесла к мусорнику. Все, наказана. Тушь, помада, румяна, кремы… все вон. Наказана. Посиделки с подружками за мартини, дискотеки, тусовки – все в прошлом. Наказана. Мама сказала пойти в партию: «Чтобы карьеру делать и с людьми достойными общаться». Пошла. Мама плохого не посоветует. И тут – Макар Евграфович. Подарок небес.