Отдай свое сердце - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Роньшин

Рита Курочкина влюбилась. И не в кого-нибудь, а в директора школы. Имя у директора было прикольное — Агафон. А отчество еще прикольнее — Евлампиевич. Но для Риты это имя-отчество звучало волшебной музыкой: Агафо-он... Евла-а-мпиевич... И фамилия директора тоже звучала для Риты, как музыка: Купоро-о-сов.

Да, странные вещи порой делает с человеком любовь.

Как только Курочкина влюбилась, так сразу же посвятила Купоросову стихи. Вот такие:

Я от тебя балдею, тащусь и фонарею.

Как случилось это — сама я не пойму.

Но сказать я тебе никогда не посмею,

Что люблю я тебя, понимаешь, люблю!

Конечно, рифма у Курочкиной хромала. Да и вооб­ще — Рита была далеко не Пушкин. Но разве дело в этом?.. Главное ведь — какое чувство она вложила в свое стихотворение. А чувство было самое что ни на есть прекрасное.

Рассказав о своей любви стихами, Рита решила на­писать о ней еще и прозой:

Агафон Евлампиевич, вы самый классный учитель в мире! Я вас люблю. Это я положила яблоко на ваш жур­нал, когда вы проводили у нас урок. Да что там яблоко — я готова вам сердце отдать! О моей любви вам ничего не из­вестно. Я люблю вас молча.

Ваша и чуточку своя. Н.

Буквой «Н» Курочкина подписалась для конспира­ции. В 7-м «Б», где училась Рита, не было ни одной де­вочки, чье имя начиналось на «Н».

Теперь следовало передать любовное послание Купоросову, чтобы он узнал о Ритиной любви. Но как это сделать? Не отдавать же директору письмо лично в руки! Может, проследить за Купоросовым и, узнав, где он живет, бросить письмо в его ящик для газет. Ну а если почту вынимает не он, а жена?.. Тогда, может, по­слать письмо на адрес школы?.. А вдруг всю директор­скую корреспонденцию вначале просматривает секре­тарша?.. Нет, любовное послание должен был прочесть один лишь Агафон Евлампиевич. Он и только он!

Как же быть?

И Рита придумала — надо просто-напросто войти в кабинет Купоросова, когда там никого не будет, и поло­жить письмо на стол. Вот и все.

Кабинет директора находился на втором этаже. Уборщица Дарья Петровна убирала его в половине шес­того, перед самым закрытием школы. Курочкина это знала, потому что рядом с кабинетом располагался ак­товый зал, где проходили занятия театральной студии, в которой Рита занималась. Больше в это время никаких занятий в школе не было. Все кружки и факультати­вы — по истории, астрономии, зоологии... — заканчи­вались раньше. Поэтому когда ребята из театральной студии расходились по домам, на втором этаже остава­лась одна Дарья Петровна. Ну а уж обвести простодуш­ную тетю Дашу вокруг пальца для Риты труда не соста­вит.

Но оказалось, что уборщицу даже вокруг пальца об­водить не нужно. После уборки она забыла запереть дверь.

И Курочкина, недолго думая, юркнула в кабинет. Положила запечатанный конверт на стол любимому ди­ректору и с чувством исполненного долга выскочила в коридор. Весело запрыгала по ступенькам на первый этаж. Спрыгнула с последней ступеньки и... ойкнула от неожиданности. Потому что вместо вестибюля первого этажа она увидела коридор второго этажа, откуда толь­ко что ушла. Рите стало немного не по себе. Она опять начала спускаться. Спустилась — и вновь оказалась на втором этаже. Будто никуда и не спускалась.

Сердце у Курочкиной тревожно застучало.

Если б еще по всей школе стоял шум и гам, как во время переменок, тогда, может, Рите было бы не так страшно. Но в коридорах стояла жуткая-прежуткая ти­шина.

Рита попыталась в третий раз спуститься на первый этаж. А на лестнице уже было темным-темно. И девочке вдруг почудилось, что в этой темноте кто-то притаился. И сейчас ка-а-к кинется на нее да ка-ак схватит!..

У Курочкиной от страха не только сердце, но и зубы застучали.

«Спокойно, Маргарита, — попыталась она себя ободрить, — ты же в родной школе. Внизу сидит охран­ник. Тебе нечего бояться».

— Кхе-хе-хе, — раздался из тьмы квакающий смех. Так, наверное, могла бы смеяться лягушка, если б умела.

Отчаянно завизжав, Курочкина кинулась наверх. Рванула дверь первого попавшегося кабинета и влетела туда. Это оказался кабинет информатики. За одним из столов, у включенного компьютера, Рита увидела чело­века. Он был тощий, как скелет. Курочкина пригляде­лась к нему повнимательнее, и у нее от ужаса задрожали коленки — это и вправду был скелет! Нажимая костяш­ками пальцев на клавиатуру, он играл в компьютерную игру. По экрану монитора друг за другом гонялись ма­ленькие скелетики.

Зажав ладонью рот, чтобы не завопить от испуга, Рита, пятясь, вышла в коридор. И сразу услышала голос Агафона Евлампиевича. Ритины страхи словно ножом отрезало. Радостно улыбаясь, она поспешила к кабине­ту директора. Но в двух шагах от него остановилась как вкопанная. До Риты вдруг дошло, что Купоросов нашел ее письмо.

— «...О моей любви вам ничего не известно, — читал вслух директор. — Я люблю вас молча. Ваша и чуточку своя. Н»... — Купоросов громко рассмеялся. — Инте­ресно, кто написал эту чушь?

Риту прямо в жар бросило и от купоросовского сме­ха, и от того, что он назвал ее любовное послание «чушью».

— Курочкина написала, — послышался голос Ека­терины Васильевны Нестеровой — учительницы рус­ского языка и литературы.

«Откуда она знает?» — поразилась Рита.

— Это какая Курочкина? — переспросил директор.

— Да из 7-го «Б».

— А-а, — вспомнил Купоросов. — Такая страш­ненькая. С бородавкой на носу.

Рита испытала самый настоящий шок. Она-то счи­тала, что на носу у нее симпатичная родинка, которая ей очень даже к лицу. И вот на тебе: «Страшненькая, с бородавкой...» И это сказал человек, которому Рита го­това была сердце отдать!

Курочкиной захотелось плакать. А Купоросов со смехом продолжал:

— Она готова отдать мне сердце. Что ты на это ска­жешь, Петля?

— Дают — бери, Бритва, — ответила Нестерова. — Заодно возьми у нее и печенку с селезенкой.

«Что они говорят?.. — в смятении думала Рита. — Какая еще петля?.. Какая бритва?..»

Внезапно кто-то схватил Курочкину за шиворот. Рита обернулась и чуть в обморок не упала. Потому что это был скелет — любитель компьютерных игр.

— Попалась, детка! — проклацал он челюстями и поволок Курочкину в кабинет директора.

А в кабинете сидели Купоросов и Нестерова; оба — с зелеными лицами.

— Что, крошка — хочешь отдать мне свое сердце? — В руке директора появилась старинная бритва с перла­мутровой ручкой. — Сейчас я вырежу его из твоей груди.