Посмертные записки Пиквикского клуба - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Диккенс cтр.№ 246

Излив таким образом свои чувства, мистер Соломон Пелл положил перед друзьями мистера Уэллера три маленьких визитных карточки, написанных от руки, и, снова взглянув на часы, заявил, уже пора трогаться в путь. После такого замечания мистер Уэллер расплатился по счету, и душеприказчик, наследник, законовед и третейские судьи направили свои стопы в Сити.

Контора биржевого маклера Уилкинса Флешера, эсквайра, находилась на втором этаже, во дворе за государственным банком; дом Уилкинса Флешера, эсквайра, находился в Брикстоне, по ту сторону Темзы; лошадь и фаэтон Уилкинса Флешера, эсквайра, находились на соседнем извозчичьем дворе; грум Уилкинса Флешера, эсквайра, находился на пути в Вест-Энд по какому-то делу; клерк Уилкинса Флешера, эсквайра, ушел обедать, а потому сам Уилкинс Флешер, эсквайр, крикнул, «Войдите!» – когда мистер Пелл и его спутники постучались в дверь конторы.

– Здравствуйте, сэр, – сказал Пелл с подобострастным поклоном. – С вашего разрешения, мистер Флешер, мы пришли по одному дельцу.

– О, входите! Присядьте на минутку. Сейчас я вами займусь!

– Благодарю вас, сэр, – ответил Пелл. – Нам не к спеху. Садитесь, мистер Уэллер.

Мистер Уэллер сел на стул, Сэм сел на ящик, остальные сели где попало и принялись созерцать с таким благоговением календарь и две-три бумаги, приклеенные к стене, словно это были лучшие картины старых мастеров.

– Ну-с, я готов держать с вами пари на полдюжины кларета! – объявил Уилкинс Флешер, эсквайр, возобновляя разговор, прерванный на секунду появлением мистера Пелла.

Эти слова относились к франтоватому молодому джентльмену, который сдвинул шляпу на правый бакенбард и вертелся у конторки, убивая мух линейкой. Уилкинс Флешер, эсквайр, балансировал на двух ножках конторского табурета, целясь перочинным ножом в коробку для облаток и с большой ловкостью попадая в самый центр маленькой красной облатки, наклеенной сверху. У обоих джентльменов были очень открытые жилеты и очень отложные воротнички, очень миниатюрные ботинки и очень большие кольца, очень маленькие часы и очень толстые цепочки, хорошо сшитые невыразимые и надушенные носовые платки.

– Я никогда не держал пари на полдюжины, – возразил молодой джентльмен.

– Согласны на дюжину?

– Идет, Симери! – воскликнул Уилкинс Флешер, эсквайр.

– Первого сорта, – заметил тот.

– Разумеется, – отвечал Уилкинс Флешер, эсквайр.

Уилкинс Флешер, эсквайр, занес пари в записную книжечку золотым карандашиком, а другой джентльмен записал его в другую книжечку другим золотым карандашиком.

– Сегодня утром была заметка о Бофере, – сообщил; мистер Симери. – Бедняга, его выгоняют из дому!

– Держу пари на десять гиней против пяти, что он перережет себе горло, – сказал Уилкинс Флешер, эсквайр.

– Идет, – отвечал мистер Симери.

– Постойте. Я вношу оговорку, – задумчиво произнес Уилкинс Флешер, эсквайр. – Пожалуй, он может повеситься.

– Отлично, – отозвался мистер Симери, снова вынимая золотой карандаш. Я не возражаю. Скажем – покончит с собой.

– Лишит себя жизни, – сказал Уилкинс Флешер, эсквайр.

– Вот именно, – подтвердил мистер Симери, записывая пари.

– «Флешер, десять гиней против пяти, что Бофер лишит себя жизни». Какой мы назначим срок?

– Две недели, – предложил Уилкинс Флешер, эсквайр.

– К черту! Не согласен, – возразил мистер Симери, отрываясь на секунду, чтобы убить муху. – Назначим неделю.

– Возьмем среднее, – сказал Уилкинс Флешер, эсквайр. – Пусть будет десять дней.

– Ладно, десять дней, – согласился мистер Симери.

И в книжечках было записано, что Бофер должен лишить себя жизни в течение десяти дней, в противном случае Уилкинс Флешер, эсквайр, должен уплатить Френку. Симери, эсквайру, десять гиней, а если Бофер покончит с собой в указанный срок, Френк Симери, эсквайр, должен уплатить Уилкинсу Флешеру, эсквайру, пять гиней.

– Мне очень жаль, что он обанкротился, – сказал Уилкинс Флешер, эсквайр. – Чудесные он давал обеды!

– И портвейн у него был превосходный, – заметил мистер Симери. – Мы посылаем завтра дворецкого на аукцион, пусть купит несколько бутылок шестьдесят четвертого.

– Черт возьми, как бы не так! – воскликнул Уилкинс Флешер, эсквайр. – Я тоже посылаю человека. Держу пари на пять гиней, что мой перебьет цену вашему.

– Идет.

Новая запись была занесена золотыми карандашами и книжечки, и мистер Симери, истребив к тому времени всех мух и заключив все мыслимые пари, отправился на биржу посмотреть, что там делается.

Уилкинс Флешер, эсквайр, соблаговолил, наконец, выслушать инструкции мистера Соломона Пелла и, заполнив несколько бланков, предложил всей компании отправиться вместе с ним в банк, что и было исполнено. Мистер Уэллер и его трое друзей взирали с безграничным изумлением на все, что попадалось им на пути, тогда как Сэм относился ко всему происходившему с невозмутимым хладнокровием.

Пройдя через двор, где было шумно и людно, и миновав двух привратников, одетых, казалось, под стать красному пожарному насосу в конце двора, они вошли в контору, где предстояло закончить дело, и здесь Пелл и мистер Флешер покинули их на несколько секунд, а сами поднялись наверх в отдел завещаний.

– Это что за место? – прошептал пятнистый джентльмен, обращаясь к мистеру Уэллеру-старшему.

– Контора юрисконсолей, – шепотом ответил душеприказчик.

– А что это за джентльмены, которые сидят за прилавками? – спросил кучер хриплым голосом.

– Должно быть, консоли, которые пониже, – отвечал мистер Уэллер. – Сэмивел, это консоли чином пониже?

– Неужели вы думаете, что пониженные консоли – живые люди? – с презрением осведомился Сэм.

– А я, почем знаю! – возразил мистер Уэллер. – Я думал, что они такими и должны быть. Ну, а кто же эти люди?

– Клерки, – отвечал Сэм.

– Почему они все едят сандвичи с ветчиной? – спросил его отец.

– Должно быть, это входит в их обязанности, – ответил Сэм. – Такая, знаете ли, у них здесь система. Они только это и делают весь день.

Мистер Уэллер и его друзья едва успели обдумать это своеобразное правило, связанное с финансовой системой страны, как к ним уже присоединились Пелл и Уилкинс Флешер, эсквайр, и повели их к той части прилавка, над которой висела круглая черная доска с большой буквой «У».

– А это что значит, сэр? – осведомился мистер Уэллер, привлекая внимание Пелла к вышеупомянутой мишени.

– Первая буква фамилии покойной, – пояснил Пелл.

– Послушайте, – сказал мистер Уэллер, обращаясь к третейским судьям, – тут что-то неладно. Ведь наша буква – «В»! Э, нет! Это не пройдет!