В шкафу скелет и крылья - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Обухова cтр.№ 32

В чем заключалась тайна просьбы, сыщик не разобрался даже на улице. Когда сидел за рулем стоящего на приколе «мерседеса» и незряче смотрел в ветровое стекло, на которое налипали крупные снежинки; снег валил со всех сторон, дворники тоскуют, проклинают зиму и готовятся ломать спины и лопаты…

«Надеюсь, она понимает, что делает», – подумал Паршин и завел двигатель.

Он уже достаточно узнал Дусю, чтобы предположить в каждом ее шаге хорошую продуманность. Как ни молода и порой наивна девчонка, голова у нее работает.

«Может быть, она не хочет, чтобы возможная неудача затронула меня… Может быть, боится вновь увязнуть в спорах и потерять решительность…»

Так и не остановившись на каком-то определении, Паршин поехал домой.

* * *

Опять суббота. Опять никто не возражал против работы в выходной. Этому очень поспособствовали не только широкие связи старшего Котова и легендарного адвоката Сергея Яковлевича, но и категорическое заявление мадам Закревской – она может освободить только этот день. Следователь Павлов понимал, что вместо реконструкции готовится какой-то форменный бардак и даже каверза, но адвокат Донецкий, еще вчера катавший под языком горошину нитроглицерина, сегодня выглядел вполне-вполне. И Павлов подозревал в том руку Евдокии.

Неизвестно, чем так обаяла девчонка монстра от адвокатуры, Диме удалось подслушать только тихие увещевания Землероевой: «А я вас уверяю, Сергей Яковлевич, у нас все получится, не может не получиться, другого выхода нет». За полчаса до реконструкции Дуся пыталась передать эту уверенность и самому Павлову. Выловила следователя на пожарной лестнице в момент перекура – все ждали запаздывающую Жанну Генриховну, – и долго, вцепившись в пуговицу пиджака, умоляла «не вмешиваться, даже если что-то не понравится, иначе все пойдет насмарку…».

Чего там насмарку и что может не понравиться – не объяснила. С содроганием души Павлов ожидал бардака и постоянного вмешательства в ход процесса.

Бесчувственное тело Юли изображал манекен в футболке и джинсах. Всех прочих Дуся попросила через следователя одеться в точности как было в четверг. На Ядвиге были обтягивающие слаксы и водолазка с бусами до пупа. Рощин выглядел похоже, но без бус: тесноватые джинсы и лазоревый обтягивающий джемпер. Татьяна в миленьком домашнем костюмчике – туника, майка, брючки. Леонидов в хороших брюках и пышном вязаном джемпере с напуском. Валик в беспечных джинсах, зияющих прорехами. Особенно занимательно эти прорехи смотрелись на фоне приличного домашнего костюма дедушки: английский стиль, мягкий фланелевый пиджак с атласными лацканами. Ольга Марковна поддерживала стиль мужа хорошим домашним платьем с кружевом у ворота.

Хоть и не молодая, но дивно холеная (читай: прооперированная) платиновая блондинка Закревская приехала в строгой брючной паре почти похоронных расцветок – черничный, с бежевыми кантами по швам. За ходом реконструкции (чаще через щелку двери, но не подглядывая, а как бы лишь слегка присутствуя) Жанна наблюдала с лицом непроницаемым и ждущим. Уговорить ее приехать на эксперимент, где ей не отведено никакой роли, удалось только благодаря переговорам усердного адвоката Донецкого. Тот вроде бы ей что-то пообещал. Какую-то защитно-юридическую наживку кинул.

На этот раз реконструкция событий не заняла отчаянно много времени. Сам временной отрезок был довольно мал – как установил эксперимент, после появления Рощиных и Ольги Марковны в квартире до приезда милиции прошло пятьдесят шесть минут, – да и Дуся никуда не вмешивалась. С невозмутимым лицом позволяла фигурантам свободно передвигаться, отталкиваясь от собственной памяти, не вносила комментариев, под руку не лезла. Стояла тихонько и наблюдала, как прочие воспроизводят свои действия.

Леонидов перетаскивал манекен из кухни-столовой в гостиную, Ольга Марковна становилась перед куклой на колени, пульс нащупывала, валик под шею бережно укладывала…

Из коридора перестали доноситься тихие слова Ядвиги Рощиной, закончившей переговоры с диспетчером скорой помощи…

Дуся промчалась до ванной комнаты Юлии, потом, в точности как в четверг, не решилась смачивать водой полотенца, висящие там. Пробежалась до бельевого шкафа в хозяйской спальне, разыскала на полках свежее полотенце. (Дусина беготня туда-сюда заняла полторы минуты по хронометражу.) Вышла из гостиной и отправилась страдать душой у дверного косяка на кухне…

Павлов незаметно скрестил пальцы – авось и дальше все пройдет по накатанной, без эксцессов. Дусенька – пай-девочка.

Девочка-ромашка проявила себя, как только следствие обратилось к участникам реконструкции с вопросом о замечаниях. Дуся храбро вышла в центр зала, прокашлялась.

– У меня есть замечания. – Голос девчонки заметно вибрировал, Павлову показалось, Евдокия превратилась в струну, обтянутую живой плотью – еще немного натяжения, и струна порвется. Но Дуся справилась с нервными вибрациями, продолжила: – Вчера я разговаривала с Татьяной Котовой и узнала, что в квартире двумя этажами ниже тоже готовили коктейль с грейпфрутовым соком. Татьяна, ты это подтверждаешь?

– Да, – после короткой заминки, кивнула первая жена Николая Котова. На Дусю Тата смотрела прищурившись, помнила, как на прошлом эксперименте девчонка жестами фокусника доставала грязное белье на обозрение.

– Ты тоже выжимала грейпфруты, корки выбрасывала в помойное ведро?

– Да, да, – нетерпеливо подтверждала Котова. – В чем дело, я не понимаю…

– А тебя никто и не просит понимать.

Резкий голос полковника прозвучал как хлопок бича. Все посмотрели на Егора Валерьевича…

И стало ясно, кто в этой комнате был главным. Не следователь прокуратуры Дима Павлов, не задумчивый Ханькин, не понятые и даже не славный адвокат Донецкий – номером один был строгий отставной полковник Генштаба в мягком фланелевом костюме. Крупная круглая голова с широкими залысинами, казалось, еще несла отметины начальственной фуражки или папахи. Егор Валерьевич, не мигая, смотрел на Дусю. Та поблагодарила военного штабиста едва заметным движением век, продолжила.

– Людмила, – повернулась к домработнице старших Котовых, – вы выполнили мою просьбу?

– Да. – Люся несмело выдвинулась вперед из дверного проема, нашарила в кармане фартука пакет с двумя грейпфрутовыми шкурками и протянула их Землероевой. – Как вы и просили… У Таты выжала…

– Спасибо. – Дуся приняла пакетик и выложила на низкий журнальный столик две фруктовые шкурки.

Похожие на плошки, выскобленные соковыжималкой, половинки кожуры грейпфрута приковали взгляды. Все ждали продолжения «фруктовой истории», но Дуся обратилась к Закревской:

– Жанна Генриховна, позвольте задать вам вопрос.

Отлакированная хорошим стилистом платиновая голова склонилась в царственном соизволении.

– Жанна Генриховна, у вас с Николаем Валерьевичем был разговор о том, что одна из ваших аудиторских фирм произведет проверку финансово-хозяйственной деятельности компаний Котовых и Рощиных?