Приключения на вторые девяносто - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Шкатула cтр.№ 51

Через два часа пути она предложила Георгию:

– Жора, давайте, съедем на обочину, куда-нибудь под дерево, и перекусим.

– У вас опять с собой тормозок? – улыбнулся он.

– Что у меня с собой? – изумилась Эльвира.

– Тормозок. Так у нас в семье назывался сверток с обедом, который отец брал с собой на работу. Странно, я думал, что это слово все знают.

– Выходит, не все. Может, когда-то, когда я была еще маленькой, родители так говорили, но потом, при мне – никогда.

Звонарев расстелил брезент, достал из багажника какой-то пакет и стал его разворачивать.

– Я решил, что хватит мне быть нахлебником, и тоже собрал то, что в холодильнике было.

– Вы живете один? – спросила его Эльвира.

– Один, – сказал он без какого-то там надрыва, как о само собой разумеющимся. И взял чашку с кофе, которую Эльвира ему протянула. – Только не надо меня жалеть. И причитать, как же я, бедный, несчастный, управляюсь один: Вот так и управляюсь. Работа у меня съедает слишком много времени, чтобы еще предаваться рефлексиям. Если бы вы знали, какое это счастье, прийти наконец домой, не будучи обязанным держать перед кем-то ответ, оправдываться, словно ты был не на службе, а развлекался в ночном клубе…

Это прозвучало у него чуть ли не с яростью.

– Из этого можно заключить, что у вас уже был печальный опыт на ту тему.

– Вот именно, печальный опыт! Скажите, неужели все женщины не знают, чем заняться в отсутствие мужа? И не находят ничего лучшего, как пилить его, когда он задерживается на работе. Черт знает что! Так можно любого навек отвратить от семейной жизни!

– А для чего бы женщинам в таком случае вообще выходить замуж? – усмехнулась Эльвира. – Менять одиночество свободной женщины на одиночество замужней.

– Но я ведь один нахожу себе занятия и ничуть не скучаю. Если бы еще не инстинкт продолжения рода, я был бы совершенно счастлив один!

Он проговорил это в некоторой запальчивости и споткнулся на очередной фразе, заметив, как у Эльвиры от смеха трясутся плечи.

– Ничего смешного нет!

Тогда она уже расхохоталась в полный голос. А Георгий надулся, как ребенок, и некоторое время опять молчал.

Странные у них отношения. Вроде, и на «ты» толком не перешли, а уже ссорятся и обижаются друг на друга как старые любовники.

Эльвира ползала вокруг брезента, доставая из пакета колбасу и пытаясь тонко нарезать ее чуть ли не на весу, свежие огурцы и помидоры.

– Салат не будем делать, ладно? – утвердительно сказала она, раскладывая колбасу на листе салата. – А колбаска-то у вас не из дешевых. Рублей семьсот пятьдесят за килограмм?

С некоторых пор она стала заглядывать в магазины – привыкала хозяйствовать.

– Четыреста двадцать. Люблю себя побаловать. Согласитесь, в холостяцкой жизни есть свои плюсы.

– Согласна, – проговорила Эльвира, – но порой хочется поговорить с близким человеком, рассказать, что у тебя на душе, поплакаться.

– То есть, мужа вы видите кем-то вроде жилетки.

– Не только. Но и иметь жилетку тоже неплохо. Или вы так не считаете?

– Не знаю, не задумывался, – ответил он и легко поднялся, подавая руку Эльвире. – Не время расслабляться, моя дорогая, пора в дорогу.

– Приятно знать, что я для вас дорогая, – не удержалась от шпильки Эльвира, но Звонарев на этот раз не смутился, а даже вроде подался к ней… ожидая, что она проявит какую-нибудь инициативу?

Она и проявила, сложила в пакет продукты и помогла ему сложить брезент. Их руки при этом соприкоснулись, глаза встретились, и тут же оба, не сговариваясь, стали смотреть в разные стороны. Искра вспыхнула, но поджигать было нечего…

Опять мимо окон замелькали окрестные пейзажи – еще немного, и Эльвира будет знать эту дорогу, как свои пять пальцев. Поворот, еще поворот. Слева пропасть…

К тихому шуршанию шин по асфальту добавился некий посторонний звук. Словно машина стала напрягать свои мышцы. В смысле, лошадиные силы.

– Пошли на подъем, – прокомментировал Звонарев. И опять замолчал.

Чем-то он, похоже, недоволен. Ну, да пусть попыхтит сам с собой.

А Эльвира думала о своей прежней жизни, то есть о времени, когда она еще не была знакома с Вадимом и встречалась с парнем по кличке Рудольф, от его фамилии Рудковский.

Он был ее первым мужчиной. Женщиной Эльвира стала в туристском походе, куда они пошли в десятом классе. Тогда они тоже лазили по горам, но те были гораздо ниже, чем у истоков реки Беленькой. Так себе, невысокие горы с неглубокими речками, но удивительно чистыми и холодными…Любила она Рудольфа? Нет. А зачем ему отдалась? Из интереса. Он был самым красивым парнем в классе, и на него заглядывались многие девчонки.

Секс с Рудковским на Эльвиру никакого впечатления не произвел. Даже откровенно не понравился. После похода Эльвира и не подумала продолжать с ним отношения, чему Рудольф страшно удивился и даже, смешно сказать, стал требовать от нее объяснений…

– Итак, – прервал Звонарев ее размышления, – при определении точки поиска, будем исходить из минимальной цифры: пятнадцать километров. Потом едем медленно, посматриваем на обочину, ищем то место, где вы останавливались.

– А для начала, – невольно передразнила его Эльвира, – ищем ту проселочную дорогу, по которой мы из леса выехали.

– Думаю, как раз это будет проще всего, – уверенно сказал Звонарев.

И таки оказался прав.

Они проехали совсем недалеко от моста через Беленькую, как справа обнаружилась дорога.

В своих скитаниях по шоссе, когда Эльвира искала впопыхах оставленного ею Евгения, она не заметила ее, потому что по бокам дороги рос какой-то мягкий зеленый плющ с широкими листьями, который будто нарочно склонялся над дорогой, маскируя ее так, что издалека почти не было видно.

Кроме того, перед самым выездом на шоссе эта даже не дорога, а так, наезженная колея, слегка ныряла вниз, так что дополнительнуюроль маскировочного средства играла обочина, вся в зеленой траве, скрывавшая начало самой дороги.

А Звонарев нашел. Легко! Съехал на дорогу, скользнул в ложбинку, и вот молодые люди уже в лесу.

Эльвира лишь немного погодя заметила: она сжимает зубы так сильно, что у нее немеет челюсть. Машина только въехала на ту самую дорогу, а она уже от страха даже дышать стала реже.

Куда он лезет? Зачем? После того, как Виктор Алексеевич Панасенко запретил Городецким появляться на похоронах, она вовсе не обязана рисковать собой ради того, чтобы найти могилу его сына. Он же все равно не оценит! Инстинкт самосохранения в последний раз что-то мяукнул и замолк. Вот так-то лучше!