Стоявший рядом с ним урядник вздрогнул от его тона.
— Ты это, Миша, не спеши. Тут подумать надо, — негромко заговорил он, но, наткнувшись на взгляд парня, осёкся.
— Ничего не надо, дядя Николай. Я сам, — прохрипел парень. — Ты только озаботься, чтобы всё правильно сделано было, пока меня не будет.
— Сегодня уйдёшь? — осторожно уточнил толстяк.
— Да.
— Не сомневайся. Всё сделаю, — помолчав, решительно кивнул урядник.
— Благодарствую, — тихо выдохнул Мишка и, развернувшись, вышел.
Ещё через три часа он стоял на краю болота, старательно всматриваясь в следы на траве. На сборы много времени не ушло. Глафира, отлично зная, что он задумал, молча собрала ему вещмешок и, только когда он принялся проверять оружие, тихо сказала:
— Сынок, ты помни, что теперь за тобой не я одна. Пропадём мы без тебя.
— Я помню, мама Глаша, — скупо улыбнулся Мишка и, закинув винчестер на плечо, вышел из дома.
И вот теперь он стоял на краю поляны у самого болота и всматривался в оставленные бандитами следы. Они пришли от границы вдоль ручья. Звериную тропу Мишка нашёл быстро. На женщин наткнулись случайно и вынуждены были стрелять, чтобы не дать им сбежать. Ягодницы заметили их до того, как бандиты успели перекрыть им все пути отхода. Потому и не было никаких следов насилия.
Для бандитов сохранить в тайне своё присутствие оказалось важнее, чем недолгое удовольствие. Это могло означать только одно. Они шли куда-то целенаправленно. Разобравшись в следах, Мишка загнал патрон в патронник и двинулся за бандой. Винтовка и два револьвера. Плюс подарок урядника и три ножа. С учётом запасных патронов он один был способен уничтожить взвод. Огневой мощи хватит.
Бесшумно скользя по тайге, парень неуклонно настигал банду. Следы становились всё свежее. К ночи, по приблизительным прикидкам, он сократил расстояние до них вдвое. Уже в полной темноте, нарубив лапника, парень устроил себе лёжку под ёлкой и, пожевав вяленого мяса с сухарями, завалился спать. Даже огня разводить не стал, чтобы случайно себя не выдать. Последней мыслью перед тем, как отключиться, было: «И голова за весь день так и не заболела».
Проснулся он, едва начало светать. Быстро умывшись в крошечном ключе и оправившись, он зашагал дальше, на ходу хрустя сладким сухарём. Их виртуозно научилась делать Глафира к чаю. Путь банды лежал вдоль границы. Это Мишка отмечал для себя автоматически. Выходит, идут они куда-то, где хотят что-то найти или кого-то встретить. Иного объяснения для такого поведения бандитов парень не видел.
Получается, что у этой банды есть вполне определённая цель, для достижения которой они и прутся между чугункой и границей. Тогда почему они не стали переходить границу в районе того места, которое им было нужно? Ради соблюдения тайны? Странное поведение для обычных бандитов. А того, что странно, следует особенно опасаться. С этой мыслью парень подошёл к длинному оврагу с крутыми стенами.
Присев над следом, он внимательно осмотрелся и, чуть усмехнувшись, свернул к ближнему краю препятствия. Знакомые шутки. Часть банды, старательно топая, пошла на дальнюю сторону, а остальные, надев на ступни поршни из толстой кожи, пошли так, как им надо. С учётом устроенных ими безобразий, вполне логичный шаг. Но и Мишка давно уже пережил тот возраст, когда его можно было обмануть таким простым финтом.
Убедившись в своей правоте, парень прибавил шагу. Сегодня он должен был догнать банду и уничтожить её. Вместе с теми, кто придёт им навстречу. Почему он был так уверен в этом, Мишка и сам не смог бы объяснить. Но чем дальше, тем твёрже была его убеждённость, что с бандой идёт кто-то, кто собирается провернуть где-то свои особые дела. И вот этот кто-то был Мишке особенно интересен.
Нет, он не собирался тащить его в посёлок и сдавать в контрразведку. Всё гораздо проще. На этот раз он шёл мстить, а значит, после того как он настигнет банду, живых не останется. И не важно, как много времени у него на это уйдёт. На этот раз из тайги выйдет только он. Один. Накручивая себя, парень мчался по следу. К обеду он остановился у опушки небольшой прогалины и, достав из мешка прицел, принялся осматривать её.
— Вот и встретились, твари, — еле слышно прошипел парень, найдя тех, за кем гнался.
* * *
Каблучки звонко цокали по мостовой, и Дарья невольно улыбалась, прислушиваясь к этому звуку. Настроение, несмотря на все сложности, было радужным. Она и сама не понимала, отчего так, но продолжала невольно улыбаться всему, что видела. Солнечному зайчику, зелёной иве, бегущим мимо мальчишкам. Всё это почему-то радовало её, наполняя душу светом. Так она и дошла до торговой площади. И только там, кое-как взяв себя в руки, очнулась, услышав странный разговор нескольких торговок.
— …да говорю ж тебе, один ушёл. Солдаты было кинулись с ахфицером вслед, да куда там. Мишанька ежели на след встал, будет зверя гнать, пока не догонит. А эти до поляны дошли, и всё. Куда дальше, не знают.
— Неужто один ушёл? — не поверила её товарка.
— Один. Сам, говорит, догоню и виру кровью возьму. Мой-то старый его взгляд как в покойницкой увидел, так и обомлел. Я, говорит, за столько лет всякого повидал, но чтобы человек так смотрел, не было. Одно слово, таёжник.
— Вот уж не думала, что у него с той Ленкой любовь такая, — покачала головой третья торговка. — Это ж надо. И дитёнка забрал, и за бандитами пошёл. Видать, и вправду любил.
— Что это вы тут прямо страсти такие рассказываете, — протянула Дарья, делая вид, что рассматривает товар. — Прям как в романе каком.
— Ох, барышня, да какие там романы, — сморщив нос, отмахнулась самая информированная торговка. — Быль это. Вот прямо в этом вот посёлке быль. Миша охотник, что по весне один двух убивцев взял, за полюбовницу свою, что хунхузы убили, мстить пошёл. А перед этим дитёнка её себе забрал.
— Что, правда один против банды? — не поверила Дарья.
— Один. Он вообще почитай всегда один в тайгу ходит. На то и таёжник, — истово закивала тётка.
— И вы думаете, он сумеет их всех победить? — снова не поверила девушка.
— Мишка-то? Да он стреляет так, что наша полиция его учителем брала. А уж винтовок у него куча. Да вы его не знаете, барышня. А парень ох непрост, — наставительно вздохнула торговка. — Ещё мальцом сиротой остался. Его к себе тётка забрала. Матери сестра единокровная. А муж ейный невзлюбил его. Так Мишка до двенадцати лет словно волчонок рос. А как сил стало хватать ружьё охотничье в руках удерживать, так стал сам в тайгу ходить. Говорят, с хантами дружбу завёл. Они его и научили правильно зверя выслеживать. А потом у него талан механический прорезался. Сам махины всякие делать стал.
Она так и сказала: талан. Только услышав продолжение фразы, Дарья поняла, о чём идёт речь.
— Подождите, а он, часом, с толстым таким полицейским не встречается? — уточнила она, припомнив кое-что из недавнего прошлого.