Желание быть городом. Итальянский травелог эпохи Твиттера в шести частях и тридцати пяти городах - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Бавильский cтр.№ 144

Если по сути, то так ведь оно и есть?

Данте поместил Боэция в Раю среди главных отцов церкви. Это Боэцию точно бы понравилось. Причем вне всякого тщеславия. Тем более что над этой частью «Божественной комедии» Данте работал именно в Равенне, сообразуясь с гением места. Остается самая малость – узнать, добирался ли когда-нибудь Данте во время скитаний до Павии, чтобы круг окончательно замкнулся.

Впрочем, круг, связанный с Чель-д’Оро, вряд ли может быть закрытым, ведь это ж еще и портал для телепортации людей из одного места в другое. Этому свойству базилики Сан-Пьетро-ин-Чель-д’Оро посвящена одна из заключительных новелл «Декамерона» Боккаччо.

Да-да, стоило добраться практически до конца этой книги, чтобы в предпоследнем рассказе десятого дня узнать о том, как Саладин, султан Вавилонской земли, проживавший в египетской Александрии, отправился путешествовать по христианскому миру и познакомился с мессиром Торелло, который пошел в Крестовый поход, да попал в плен.

Боккаччо неожиданно дотошно описывает обряд, с помощью которого некромант, служивший Саладину, подготовил и мгновенно отправил Торелло из Александрии в Павию, чтобы тот, объявленный пропавшим, успел на повторное венчание своей жены.

Вот я знал ведь, знал, что без чудес рано или поздно не обойдется! Подобно Одиссею, никем не узнанный Торелло, конечно же, успел на свадебное торжество, так как некромант у Саладина оказался настоящим волшебником.

Предфинальная новелла «Декамерона» вышла самой сказочной, давая исследователям право говорить о знакомстве Боккаччо с арабскими сказками из «Тысячи и одной ночи».

Но еще более чудесным оказывается то, что дядя мессира Торелло служил в базилике Сан-Пьетро-ин-Чель-д’Оро аббатом, из-за чего утреннее появление в ней неожиданного летающего объекта было воспринято как проявление божественного, а не сатанинского.

Действительно, чем дальше, тем все сильнее Сан-Пьетро-ин-Чель-д’Оро кажется мне идеальным местом для телепортации. Хоть из Африки, хоть с Южного Урала.

Осталось только прочитать все тома «Тысячи и одной ночи» для того, чтобы попытаться отыскать следы павийской базилики еще и там. Ну или хотя бы отпечатки этого сюжетного следа, что, как мне отчего-то кажется, вполне возможно.

Если верно утверждение, что любая привычка складывается за 24 дня, то я уже давно живу внутри стандартизовавшегося кочевья, постоянно ощущая потребность в новых, еще невиданных местах. Интересно, конечно, какой будет московская ломка по возвращении?

Ночью мне снился сон, в котором все замки и дворцы Ломбардии встали рядом, стена к стене, передавая меня друг другу без какого-нибудь перерыва или даже шва: выходишь из залов одного палаццо и тут же попадаешь в объятия другого. Точно все обстоятельства между экскурсиями вынуты и отправлены в монтажную корзину. Осталась только культурная программа – музейные и паломнические визиты. Помню, что во сне я почувствовал неудовольствие и дискомфорт, полупроснулся и заставил себя запомнить этот сон как показательный. После чего перевернулся на другой бок, чтобы вновь погрузиться в анфиладу нескончаемых залов с росписями и гобеленами, перемежающихся фасадами кирпичных башен и герцогских покоев.

Утром я окончательно проснулся на окраине Мантуи, чтобы, минуя центр, пойти к белой воде.

Памятник Вергилию строит в парке у городской стены, за которой сразу набережная и озера, растянутые одно за другим вдоль Мантуи на пригорке, так что иной раз кажется (когда идешь навстречу сильному солнцу или напротив его, уже на закате), что город скатывается к воде и уходит в нее.

Ипполитов не зря сравнил Мантую с градом Китежем: она же не случайно на самом севере встает, провоцирующем совсем уже округлое «о» – и цвет небес здесь, успев за день выцвесть, линялый, в основном опустошенный, как в Архангельской или Вологодской области, и вода дополнительно отчуждается своими низкими температурами где-то совсем в низине.

Пляжей и купальных зон здесь, напротив городской стены и дороги к замку и мимо (что-то вроде МКАД), разумеется, нет, есть лишь пешеходная зона со своей разреженной и особенно задумчивой природой – старыми и очень высокими деревьями, слепыми кустами, собачниками и велосипедистами, любовниками и стариками, шахматистами и алкашней, студентами и туристами, утками и лебедями, качающимися на волнах. Сестра Лена, когда увидела на фотографиях эти пустые озера и особенно их противоположные берега, как бы нарушающие своим полуобморочным низколесьем все законы перспективы, сразу в точку попала: «Они же совершенно уральские!»