Повесть о двух городах - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Диккенс cтр.№ 115

Так говорила мисс Просс, задыхаясь, сверкая глазами и яростно тряся головой. Мисс Просс, которая никого в жизни пальцем не тронула.

Но мисс Просс черпала мужество в своем добром сердце, а оно было так переполнено чувством, что у нее невольно выступили слезы на глазах. Мадам Дефарж не имела понятия о таком мужестве. Она приняла его за трусость.

— Ха-ха-ха! — расхохоталась она. — Вот дура несчастная! Что с ней разговаривать! Поговорю-ка я с доктором! — И она крикнула громко: — Гражданин доктор! Жена Эвремонда! Дочь Эвремонда! Есть кто-нибудь дома, кроме этой тупицы? Отзовитесь гражданке Дефарж!

Тишина ли поразила ее, или, быть может, она что-то прочла на лице мисс Просе, но у нее вдруг мелькнуло подозрение, — они уехали, в доме никого нет. Она быстро распахнула одну за другой три двери и заглянула в комнаты.

— Тут все разбросано, видно, укладывались наспех. А ну-ка в той комнате? Есть там кто-нибудь? Пусти-ка, я посмотрю!

— Ни за что! — сказала мисс Просс. Она прекрасно поняла окрик мадам Дефарж, так же, как и та ее ответ.

— Если в этой комнате никого нет, — рассуждала про себя мадам Дефарж, — значит, они уехали, и за ними надо послать погоню и вернуть их.

— Покуда ты не знаешь, тут они или нет, — рассуждала сама с собой мисс Просе, — ты ничего не сможешь предпринять, и если это от меня зависит, тебе этого и не узнать. Но узнаешь ты или не узнаешь, все равно, пока я жива, я тебя отсюда не выпущу!

— Я в уличных боях врукопашную билась, — шипела мадам Дефарж, — меня ничто не остановит! Прочь от двери, не то я тебя в клочья разорву!

— Мы одни в верхнем этаже, двор глухой, там сейчас никого нет, никто не услышит. Дай мне, боже, силы удержать тебя как можно дольше, каждая минута для моей милочки на вес золота! — шептала мисс Просс.

Мадам Дефарж решительно двинулась к двери. Мисс Просс, недолго думая, обхватила ее обеими руками и зажала, как в тисках. Мадам Дефарж тщетно пыталась вырваться, мисс Просс держала ее изо всех сил, — а силы ей придавала любовь, которая всегда сильнее ненависти. Мадам Дефарж била ее кулаками, исцарапала в кровь все лицо, но мисс Просс, низко опустив голову, обхватила ее за талию, как утопающий обхватывает корягу, и даже раза два приподняла ее с полу, так и не разжимая рук.

Наконец мадам Дефарж перестала отбиваться, и рука ее потянулась к поясу.

— Он у меня под локтем, — прошептала про себя мисс Просс, — нет, тебе не удастся его вынуть, я, слава богу, посильнее тебя. Я тебя держу и буду держать до тех пор, пока одна из нас не обессилеет или не умрет!

Внезапно мадам Дефарж сунула руку за пазуху. Мисс Просс подняла голову, увидела, что у нее в руке, и изо всех сил ударила ее по руке снизу вверх; вспыхнул огонь, раздался оглушительный выстрел, и она осталась одна, ничего не видя от едкого черного дыма.

Все это произошло в одну секунду, и сразу наступила мертвая тишина. Дым вскоре рассеялся, исчез так же, как и душа этой ожесточенной женщины, которая лежала мертвая на полу.

Мисс Просс в первую минуту в ужасе бросилась прочь от тела и сломя голову кинулась вниз по лестнице звать на помощь. К счастью, она вовремя опомнилась и тут же вернулась обратно. Страшно ей было войти в эту дверь, но она вошла и даже заставила себя пройти совсем близко от трупа, чтобы взять шляпку и собрать все, что нужно в дорогу. Все это она вынесла на лестницу, заперла дверь, вынула ключ, оделась и села на ступеньку отдышаться; поплакала, потом встала и быстро пошла прочь.

На ее счастье, шляпа была с вуалью, не будь этого, ее непременно задержали бы на улице. На ее счастье также, природа наделила ее такой несусветной внешностью, что не очень бросалось в глаза, как она обезображена: расцарапанное лицо было сплошь покрыто ссадинами, волосы торчали космами, платье, застегнутое кое-как, наспех, дрожащими руками, все смятое, висело на ней вкривь и вкось. Переходя Сену, она бросила в воду ключ от квартиры.

Она пришла к собору на несколько минут раньше своего спутника, который должен был явиться с экипажем, и пока она ждала, ее все время преследовала мысль, не вытащил ли кто-нибудь неводом ключ, и что, если его вытащили и выяснится, откуда он, дверь непременно откроют и найдут труп, и тогда ее задержат на заставе, отправят в тюрьму и осудят за убийство. Эти мысли не переставали преследовать ее до тех пор, пока не появился мистер Кранчер. Он усадил ее в экипаж, и они поехали.

— А что, сейчас на улице слышен шум? — спросила мисс Просс.

— Как обыкновенно, — ответил мистер Кранчер и посмотрел на нее с недоумением, удивляясь, что это она спрашивает и отчего у нее такой странный вид.

— Я не расслышала, — сказала мисс Просс. — Что вы сказали?

Мистер Кранчер повторил свой ответ, и не один раз; но сколько он ни повторял, она ничего не слышала.

«Уж лучше я буду просто кивать, — решил озадаченный мистер Кранчер. — Уж это-то она хоть увидит». — И точно, она увидела.

— А сейчас есть шум на улице? — немного погодя, спросила мисс Просс.

Мистер Кранчер опять кивнул.

— Я ничего не слышу.

— Оглохла за один час? — раздумчиво промолвил мистер Кранчер, тщетно ломая себе голову. — Что это с ней такое приключилось?

— Мне показалось, — сказала мисс Просс, — как будто что-то вспыхнуло да как трахнет! И после этого я вдруг перестала слышать, совсем, навсегда.

— Надо же, вот чудеса! Что это с ней такое стряслось? — не на шутку встревожившись, рассуждал сам с собой мистер Кранчер. — Должно быть, чего хлебнула для храбрости. А вон эти страшные телеги грохочут! Уж это-то вы слышите, мисс?

— Я ничего не слышу, — сказала мисс Просс, видя, что он обращается к ней. — Ах, милый человек, я вам говорю, после того как у меня в голове вдруг что-то трахнуло, сразу наступила такая тишина, такая тишина, что ее теперь ничто не прошибет, так оно навсегда и останется, до конца дней моих.

— Да, уж коли она не слышит грохота этих телег, все они подъезжают к месту казни, — промолвил мистер Кранчер, оглядываясь через плечо, — похоже, она больше никогда ничего не услышит в здешнем мире. И так оно на самом деле и было.

Грузно и гулко грохочут по улицам Парижа повозки с осужденными на смерть. Шесть телег везут вино гильотине, — порцию на день. Все немыслимые, ненасытные кровожадные чудовища, которыми человеческое воображение когда-либо населяло мир, соединились и воплотились в гильотине. Ни один листик, ни один колос, ни зерно, ни росток, ни побег, при всем богатейшем разнообразии почвы и климата Франции, не росли и не созревали в таких благоприятных условиях, в каких выращивалось это чудовище. Попробуйте еще раз сокрушить народ таким беспощадным молотом, и он превратится в такую же уродливую массу. Посейте опять те же семена хищного произвола и деспотизма, и они принесут такие же плоды.