– Руслан Кондратьев? ― раздался голос незнакомой женщины.
– Да, ― нетвёрдо ответил я.
– Запомните место и время, ― сказала незнакомка. ― Двенадцать часов дня. Памятник Энгельсу на Остоженке. Там вы встретитесь с человеком, которого ищете. Мобильный телефон оставьте у себя.
– Кто вы? ― спросил я.
– Не важно. Приходите на встречу один. Вы всё узнаете. Счастливо.
В трубке послышались короткие гудки.
– Номер определился? ― сразу поинтересовался Сарычев.
– Нет.
– Эй, друг, ― окликнул майор парня, который стоял за барной стойкой и с любопытством наблюдал за нами. ― Кто это был, и чей это телефон?
Парень виновато улыбнулся:
– К сожалению, я не могу сказать, кто вам звонил. Извините, но мне поручено было только передать вам этот телефон. Я его вам и передал.
Сарычев озадаченно почесал подбородок.
– Хорошо, ― пробормотал он задумчиво, как бы решая что-то про себя, и повторил через мгновение более уверенно, видимо, уже приняв решение: ― Хорошо… А когда будет готов наш завтрак?
– Уже несут. ― Парень был рад, что так быстро и безболезненно отделался от наших расспросов. Он хотел чётко и последовательно придерживаться данных ему инструкций хранить молчание. Но в то же время он был благодарен нам за то, что мы не проявили бессмысленной настойчивости в желании узнать всё именно от него и немедленно.
Через пару минут появилась наша внимательная официантка, которая аккуратно выгрузила с подноса на стол наш нехитрый заказ.
Без пятнадцати двенадцать я уже находился около памятника Фридриху Энгельсу, верному соратнику первого коммуниста и известному капиталисту по совместительству. В июльский день на площади было особенно малолюдно, и моё одинокое присутствие около памятника-раритета советских времён было, наверное, чрезвычайно подозрительно. Я бродил около памятника, сцепив руки за спиной, и рассеянно поглядывал по сторонам. Периодически я нервно поправлял незаметным, почти автоматическим движением руки маленький микрофончик, который прицепил мне Сарычев за воротником куртки – было непривычно и неприятно играть роль ходячего ретранслятора. За мной наблюдали, меня подслушивали. Пусть даже это был Сарычев, и пусть это было необходимо для моей безопасности, – всё равно это мне казалось не совсем честным ходом в нашей партии с Полуяновым. Я очень волновался, сердце учащённо билось. В отдельные моменты охватившего мой разум беспокойства, я мысленно куда-то проваливался, я забывался и ничего не видел перед собой, полностью погружаясь в свои мысли и ожидания. Осознав, что не смогу успокоить своё волнение, я сел на скамейку и стал отстранённо наблюдать за находившимся через дорогу от меня выходом из метро. Мимо быстро пролетали одинокие автомобили, немногочисленные неторопливые прохожие долго стояли на пятачке около метро, решая, куда отправиться на прогулку – на Гоголевский бульвар, в сторону Пречистенки или к храму Христа Спасителя.
Он появился абсолютно внезапно ровно в двенадцать часов, вырос, словно из-под земли, поблизости от скамейки, на которой я сидел. От неожиданности я даже вздрогнул и немного отодвинулся. Аккуратный, в светлом льняном костюме и белоснежной рубашке, Полуянов стоял рядом и внимательно рассматривал меня неподвижным взглядом своих зелёных глаз.
– Добрый день, Руслан. Я рад, что вы пришли, ― сказал Полуянов абсолютно спокойно. ― Я не сомневался в том, что вы отгадаете мою загадку.
Я растерялся, словно и не был готов к появлению человека, которого страстно хотел найти во время своих злоключений. Я молчал, не в силах что-либо ответить, и, не отрываясь, глядел на Полуянова. Непонятный комок застрял у меня в горле, мешая произнести дежурное приветствие. Наконец я поборол внезапно охватившее меня оцепенение и приглушённо пробубнил:
– Добрый день…
Полуянов улыбнулся, показав ровный ряд своих белых зубов.
– Давайте покинем это открытое место, ― вдруг предложил он, бегло оглянувшись. ― Нам, людям, находящимся в розыске, лучше найти более укромный уголок.
Мы пересекли улицу и, зайдя в помещение старого двухэтажного дома, оказались в небольшом грузинском ресторанчике. Там нас радушно приняли и усадили за стол около окна. Мы были единственными посетителями.
– Несмотря на то что ресторан грузинский, здесь варят очень неплохой бразильский кофе, ― заметил Полуянов. ― Закажем по чашечке?
Я неуверенно кивнул.
– Вы хотели меня видеть, ― сказал я.
Полуянов усмехнулся.
– Не меньше, чем вы меня, ― парировал он. ― Впрочем, не важно, кто кого искал. Главное, что мы наконец встретились. Теперь наше положение обязывает нас быть вместе… Тем более, что сейчас вы не менее разыскиваемая личность, чем я.
Полуянов аккуратно, чтобы не заметили официанты ресторана, передал мне сложенный пополам листок бумаги. Я осторожно развернул его. Сверху большими буквами было напечатано «розыск», а под этим кричащим словом – две фотографии, моя и Сарычева с подробной информацией о нас – возраст, рост, цвет волос и глаз, особые приметы. Текст извещал, что мы разыскиваемся за убийство. Я поспешно сложил листок бумаги пополам и спрятал его в карман.
– Сорвал на память с одного из стендов около отделения милиции, ― объяснил Полуянов и с интересом спросил: ― А Сарычев – это кто?
– Мой товарищ, ― нерешительно ответил я.
– Да, да, понимаю, ― Полуянов постучал пальцами по столу, выбивая непонятный ритмический узор звука. ― Он где-то рядом?
– Да, ― подтвердил я.
– И слушает нас?
Я ничего не ответил и невольно поправил воротник куртки.
– Не беспокойтесь, Руслан. ― Полуянов опять улыбнулся, заметив, как я сделал машинальное движение рукой. ― Это вряд ли что-то изменит. Я доверяю вам, а значит, доверяю и вашему выбору и вашему решению сохранить свидетельство нашего разговора.
– Где Карина? ― спросил я.
– Она в безопасности, ― коротко ответил Полуянов и добавил: ― Я думаю, вы её скоро увидите.
– Кто была та женщина, которая говорила со мной по телефону?
– Моя старая знакомая, хозяйка заведения под вывеской «Гранат», ― ответил Полуянов. ― И раз вы сейчас здесь, значит, мой план благополучно сработал.
– Вы были уверены, что я догадаюсь о том, где вас следует искать?
– Я надеялся на это.
– Но почему вы оставили закодированное сообщение о том, как вас найти, именно мне?
– Потому что мне нужно письмо Ногаре, а оно находится у вас, Руслан, ― невозмутимо произнёс Полуянов.
Принесли две чашки чёрного кофе. Полуянов сделал глоток и удовлетворённо щёлкнул языком.