Любовный треугольник - читать онлайн книгу. Автор: Диана Машкова cтр.№ 3

Он велел себе набраться терпения и переждать. Не продолжать скандал, не вызывать у матери новых приступов ярости. Пусть перебесится и едет себе спокойно на рынок. В том, что рано или поздно мать уйдет, он не сомневался: небо может упасть на землю, а собранная клубника остаться непроданной не должна. Глеб взял с полки заветную книгу – между страниц пряталось несколько купюр, которые сумел с огромным трудом накопить. Он пересчитал потертые тысячи и расстроился: капитала хватало от силы на пару-тройку «Сникерсов». Конечно, он не собирался покупать эту дрянь – хватило бы на хлеб до Москвы!

Глеб переложил деньги в карман, и, чтобы убить время, сел на топчан с Мопассаном в руках и погрузился в чтение.

Очнулся он только в тот момент, когда за матерью захлопнулась входная дверь, а бедный Чарльз Форестье уже лежал при смерти в Каннах. Мысленно он продолжил историю, которую давно выучил наизусть: Милый друг женится на вдове Форестье, затем пойдет вверх по социальной лестнице – и все за счет женщин. Триумф Дюруа и ключевая фраза романа «Будущее принадлежит пройдохам» вызывали в нем смесь недоверия и любопытства. Наверное, Мопассан намеренно не дописал финал, чтобы читатель сам представил себе ту пропасть, в которую попадет Дюруа из-за заговоров и интриг. Рано или поздно, каким бы он ни был красавцем и дамским угодником, за чужое богатство придется платить. По крайней мере, Глебу всегда так казалось.

Он отложил книгу и подошел к зеркалу. Из затуманенной от старости глади на него смотрел невысокий крепкий юноша, а вовсе не «взрослый человек», как казалось ему с утра.

Черты лица – линии губ, подбородка – тонкие, даже изящные, нос аккуратный. Брови дугой. Глаза как у собаки: умные, добрые и печальные. Его внешность можно было бы даже назвать «смазливой», хотя сам он этого слова терпеть не мог, только вот торчащие в стороны уши портили все впечатление. Чтобы скрыть ужасные громадины, доставшиеся от матери, Глеб опасался коротко стричься. Но волосы у него был жесткие, словно конская грива, на голове все топорщилось. По утрам он вообще выглядел как персонаж диснеевского мультфильма после удара током и стоял над умывальником по сорок минут, сражаясь с непокорной растительностью.

Нет. Красавцем он не был. Не находил в себе ничего от мужественной привлекательности Дюруа, перед которым женщины млели.

Мать любила повторять, что Глеб похож на отца, скромно умалчивая про уши, маленький рост и много чего еще, явно доставшегося от нее. А вот с тем, что по характеру он пошел в родителя – мечтатель беспутный, – Глеб и не спорил. Без мечты это была бы не жизнь! И еще он втайне от матери радовался тому, что живет где-то человек, близкий ему по духу, а не только родной по плоти. Хотел его отыскать.

Жаль, конечно, что за столько лет отец не приехал ни разу, но Глеб все понимал: на месте папы и он бы не сунулся к бывшей жене, зато не забывал бы благодарить бога за то, что вовремя унес ноги. Между прочим, пора и ему о себе позаботиться.

Зная, что в запасе у него несколько часов, Глеб сначала собрал походный рюкзак, прихватив дедову плащ-палатку: неизвестно еще, где ночевать придется. Это на поезде одну ночь всего ехать, а на перекладных – пригородных электричках, да еще без денег, – может и неделя на дорогу уйти. Вот будет смешно, если он встретит свой восемнадцатый день рождения в вагоне или на вокзале. А как мечтал быть в этот день уже в Москве, рядом с отцом!

Сложив вещи и вытащив из-под кровати бережно собранное «богатство» – коллекцию из двенадцати банок консервов, Глеб отправился в сарай за инструментами. Он не сомневался, что дверь в свою спальню мать, уходя, заперла на ключ. Привычка у нее такая. Да и аттестат грозилась не отдать – значит, спрятала у себя в комнате, больше негде.

Вооружившись стамеской, он сдвинул язычок замка и остановился на пороге, думая, откуда бы начать поиски. Железная кровать, заваленная периной, как в сказке «Принцесса на горошине», и застеленная кружевным покрывалом. Резной стул. Старинный сундук. Платяной шкаф с вычурными узорами на дверцах. Вышитые занавески на окнах. Глеб в очередной раз удивился тому, насколько убранство «светелки» – салфеточки, кружавчики – противоречит истинному характеру матери.

Он подошел к шкафу, раскрыл дверцы. Юбки, блузки мышиного цвета, в которых она ходит на работу. Вот, пожалуйста, еще один персонаж: в детском саду она тише воды ниже травы, идеальная подчиненная – кроткая и исполнительная при начальстве. Он, когда случайно увидел мать рядом с заведующей, даже и не узнал ее. Совершенно другая женщина.

Интересно, как много масок одновременно может носить один человек? И забавней всего в случае матери – наличие отдельного карнавального наряда даже для собственной спальни.

Глеб открыл по очереди все дверцы шкафа, осмотрел полки и не заметил ничего похожего на документы. Куда она могла их деть? Разве что спрятать в сундук.

Со старинным замком пришлось повозиться: поддался он не сразу. Хорошо, пока дед был жив, Глеб постоянно торчал в его мастерской. По дереву вырезать научился, мебель простую делать. Даже часы чинить и замки собирать. Дед был на все руки мастер – сейчас таких уже нет, – а Глеб рад был сбежать от матери под его защиту. Так и вырос на верстаке, среди напильников и рубанков.

Кованая крышка сундука поднялась, и Глеб тут же понял, что не ошибся – вот она, сокровищница матери. Голубой отрез на платье, бог знает когда подаренный ей бабушкой. А ведь она уже семь лет как умерла. Пуховая шаль. Картонная коробка с фотографиями. Он не стал ее открывать: все снимки помнил наизусть. Библия. Новая ночная сорочка. Осторожно перекладывая добро из сундука на пол, он наконец добрался до самого дна и удивленно поднял брови – латаные-перелатаные чулки противного телесного цвета из хлопковых нитей, которые когда-то носила бабушка, были аккуратно свернуты и заткнуты по углам. Глеб двумя пальцами приподнял один чулок. Тот раскрутился, оказавшись неожиданно тяжелым, а в носке его обозначилось уплотнение. Не в силах справиться с любопытством, он сунул руку внутрь и застыл от изумления: скрученная и перемотанная резинками тугая пачка денег показалась на божий свет…

Глеб пересчитывал, пересчитывал. В каждом из шести чулок лежало по плотной пачке. Это же миллионы! Полный трындец. Откуда такие деньги?! Не то что машину – квартиру, наверное, в их городишке купить можно.

Желания заметались, мысли запрыгали. Дорога в Москву, учеба, безбедная жизнь – это так просто, так близко! Оденется наконец как человек, а то на экзамены вступительные идти даже не в чем. Не в этом же гребаном костюме, который тянется во все стороны и выглядит уже так, словно побывал на помойке! Комнату снимет – общежитие еще неизвестно когда дадут. Потом, конечно, заработает и все до последней тысячи вернет. Разве нельзя у родной матери взять взаймы?!

Можно, конечно! Можно! Не чужие ведь люди.

Но… Взаймы – это значит по согласию обеих сторон. А мать ясно дала понять, что денег ему не даст. Украсть?

Радужные картины будущего запрыгали перед глазами, затемненные угрызениями совести. Но учиться-то надо? Надо. Родители детям обязаны помогать? До совершеннолетия – да. О будущем необходимо позаботиться? Обязательно! Он же и будет кормить мать, когда она выйдет на пенсию.