Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Вихарева cтр.№ 7

Начинался вековечный сумрачный лес. Сразу запахло хвоей и грибами. Ступать по опавшей листве стало мягко, камни не втыкались в ободранные ступни. Зипун пришлось отдать, но ветра здесь не было, и неожиданно Кирилл согрелся. Охранники теперь ехали по двое, усмиряя встревоженных лошадей, с опаской вглядываясь в кусты и деревья. Поначалу и Кириллу лес показался жутковатым, но его спутники вдруг как-то приободрились и повеселели, о чем-то перешептываясь и показывая дальним непонятные знаки.

Потом вдруг разом замолчали, когда небольшой отряд из охраны рассыпался по лесу. Тишину нарушал только хлюпающий звук под ногами, которые вязли в глине и подкатывались.

– Пожить еще немного, а там и умереть не жалко! – тяжело вздохнул плененный богатырь, и в руке его, словно по волшебству, появился остро отточенный металлический стержень.

Богатырь исподлобья глянул на охрану, перемигнувшись с одним из тех, кто шел впереди. Тот негромко свистнул – и свист передали по рядам, но незаметно, больше толкали друг друга в спину.

– Все это нам и волхвы предсказывали, – усмехнулся богатырь, когда веревка в одно мгновение была перерезана немым, а у немого парнишки богатырем. – Хорошо, это когда я вернусь с сыном с поля своего, мимо мельницы, и не пешим, а на возе сена для коровы, а у ограды жена с дитем встречает с крынкой кваса холодного или молока поверху с хрустящей горбушкой хлеба, еще теплого, – помечтал он, передавая заточку впереди идущим. – А на заборе полотно белое льняное, на новый сарафан… И поведет она меня к колодцу, и польет на руки, чтобы умыться. А дом у меня теплый, большой, чтобы и батюшке с матушкой не тесно, и сынке с жинкой. А на масленицу блины со сметаной и пироги… с черемухой, с рябиной, с малиной и морошкой, медовуха сладкая, – богатырь взглянул на Кирилла со смехом. – А у соседей все тоже ладно да складно.

– Нет, так не будет, – обрадовался Кирилл, сообразив, что люди готовятся к побегу. Теперь и его руки были свободные, а сам он внезапно почувствовал безудержную радость. – Вернее, будет, но не у всех. А за Уралом, за горами, крепостного права не было, – подсказал он. – И под монголо-татарами были недолго. Там, где тайга!

– Берегись! – крикнули ему сзади.

Прямо за спиной, заметив, что старик поднимает руки, охранник размахнулся для удара. Но старика, на которого Кирилл и не подумал бы, встал впереди него, встречая неприятеля. Охранник замер без движения, а конь его вдруг резко остановился и, как будто не замечая седока, тихонько побрел рядом со стариками, по-человечески раздувая ноздри и фыркая, словно был чем-то недоволен и жаловался, а после взбрыкнул, и седок упал, оставшись лежать на земле в том положении, в каком он сидел.

Из спины его торчала стрела…

Никто не обращал на упавшего охранника внимания, проходили мимо, снимая веревки и нарушая строй. Кирилл сообразил, что пришло освобождение. Передавая острые лезвия друг другу, спрятанные то в волосах за ухом, то вшитые в подол, люди группами уходили в лес. А охранники падали и падали, пораженные уже мечами, взятыми у убитых. Во многих местах завязалась недолгая кровавая сеча.

– Вы… Вы? – остановился Кирилл, пытаясь рассмотреть, что происходить за деревьями.

– Да нешто святому человеку Господь попустит погибнуть от лап зверей? Все они под Богом ходят. Мы про Византию наслышаны, нам туда не шибко охота! – рассмеялись оба старика. – Знаем теперь, куда идти. Людей мы искали.

– Нашли? – с надеждой спросил Кирилл.

Старик уже сидел на коне. Он посмотрел на Кирилла и кивнул головой, как бы в знак согласия.

– Что Род задумал, люди могут изменить, – похлопал он на место позади себя, подзывая его.

Кирилла закинули за стариковскую спину, и он ухватил его крепко за талию.

– Дает он им выбор, а это уж человеку решать, на чьей он стороне, – бросил старик через плечо. – Ты брата прости… Спасать его надо, с шилом души нет, умрет от людской злобы, а КНИГУ найдешь, БЕРЕГИ!!! – где-то снова под ухом прозвучал уже знакомый старушечий голос.

Старик взмахнул мечом и тронул ладонью загривок коня. Конь сорвался с места. Люди бежали в лес, раздевая по дороге охранников догола, и одевались на ходу в теплую одежду. Сознание Кирилла какое-то время словно бы неслось вместе с этим стариком на коне по лесу и ветви хлестали его по лицу…

– Какую книгу? – хотел спросить он, но старик был уже далеко – тьма выдавливала его из бытия.

Кирилл проснулся, и еще секунду чувствовал, как мелькает перед глазами рябь багряной листвы. От застрявших в памяти образах в душе остался осадок.

«Сон в руку!» – мысль была неожиданной, но ясной.

За последние несколько дней Кирилл много, о чем передумал…

С братом Александром, который заменил Кириллу отца, действительно что-то происходило. Он помнил его другим: веселым, подтянутым, остроумным, талантливым. Когда Александр поступил в институт, как отец, собираясь стать строителем, Кирилл решил, что сделает все, чтобы стать похожим на брата. Брата поддерживали не только дома. На фирме отца остались друзья, которые ждали, что Александр продолжит начатое отцом дело в качестве крепкого хозяина.

Но не далее, как год назад, Александр познакомился с Ириной Штерн, влюбившись с первого взгляда. Встретил ее на остановке. Сначала почувствовал запах, потом увидел ее саму и понял, что без нее не жить.

Мать поначалу Александра поддерживала, не вмешиваясь в их отношения, проникшись к Ирине светлыми чувствами. У Александра и раньше были девушки, которых он приводил домой, и когда Ирина отказалась остаться, мать выделила ее, как самую приличную из всех. Кроме того, матери льстило, что Ирина училась в медицинском институте. Сама она, хирург высшей квалификации, не сомневалась, что сумеет убедить ее пойти по ее стопам.

И обрадовался Кирилл. Все же, новая девушка брата училась на психолога и сразу разобралась в его отношениях с одноклассниками. Кирилл уже давно болезненно переживал по поводу скованности в присутствии девчонок. Многие его друзья еще в восьмом классе обзавелись парой, а в девятом хвалились победами, о которых он пока мог только мечтать. В свои шестнадцать он даже ни разу ни с кем не целовался. Поговорить об этом с матерью так откровенно, как с Ириной, не получалось.

Но вскоре Александра словно подменили…

Теперь все его мысли были заняты новой девушкой. Он перестал замечать и Кирилла, и мать, и друзей. Необычное поведение, когда он вдруг стал похож на тряпку, вызывало удивление. Он не мог ни спать, ни есть, ни говорить о чем-то другом, болезненно умирая в ее отсутствие. Когда же они были вместе, наоборот, вел себя не менее странно: глупо улыбался, смотрел на нее щенячьим взглядом, хвастался, выдумывая про себя неприглядные дурацкие бандитские истории, а если ему казалось, что с Ириной обошлись несправедливо, становился агрессивным.

Но продолжалось это недолго…

Когда стало ясно, что с Александром что-то происходит, мать попыталась с ним поговорить. И тут же пожалела об этом – разговор закончился скандалом.