Жизнь под маской - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Шкатула cтр.№ 31

За выступом скалы они нашли небольшую, но удобную поляну. С дороги её не было видно. От поляны вверх поднималась отвесная скала, с одной стороны вниз уходил крутой обрыв, с другой – всё заплел дикий колючий кустарник: многолетние острые шипы его охраняли тропу надежнее любой проволоки. Чуть поодаль, со скалы, уходящей в обрыв, струился прозрачный ручей. Флинт выпряг Таню и, стреножив, пустил пастись. Ольга стала доставать котелок, продукты, Флинт взял её за руку.

– Подожди! Давай сходим, берег осмотрим – где удобнее будет входить в море. Согласись, в темноте это будет трудновато.

– В темноте? Разве в море купаются не днем?

Флинт тихо засмеялся.

– Господи, Оленька, как ты мало знаешь! Тебя учить – одно удовольствие… Да если ты хоть раз поплаваешь ночью!.. Не буду рассказывать, сама увидишь.

Они спустились к морю. Не было ни души, будто вдруг они остались одни на всём белом свете. Впрочем, это ощущение длилось недолго. Послышалось тарахтение мотора, лязг металла. Флинт подтолкнул Ольгу за скалу и сам осторожно выглянул. По дороге полз броневик, за которым ехала грузовая машина, полная вооруженных матросов.

– Вид у них грозный, – задумчиво сказал Флинт.

– Как бы нам не влипнуть со своей каретой…

– Что же делать? – заволновалась Ольга.

– Спокойнее! Для начала думать будем… – он выглянул из-за скалы. – Кажется, больше никого нет. Вот здесь чистое местечко, отсюда в воду можно входить.

Он подтащил к отметке выброшенное прибоем бревно.

– Теперь срочно в лагерь! Я так проголодался, что быка могу съесть!

Флинт схватил Ольгу за руку и быстро перешёл с нею через дорогу. Некоторое время спустя они уже занимались каждый своим делом: Флинт разжег костер и взялся сооружать лежанку, Ольга готовила ужин. Она как-то и не заметила, когда от полной беспомощности в житейских делах перешла к их знанию и умению. Как говорил Вадим, глаза боятся – руки делают! Вот и Вадима вспомнила. Мелькнул он в её жизни, как падающая звезда по небу… Катя… Ведь это она научила Ольгу готовить. Каждый из её друзей хоть чему-нибудь, но учил. Теперь княжна многое умеет и, если до сих пор не пропала, то только благодаря друзьям!.. Она чистила картошку, и слезы падали в воду – Алька тайком от других объяснил, как чистить картошку, чтобы после кожуры хоть что-то оставалось. Он ещё сначала подумал, что она балуется, ведь картошку, по его мнению, умели чистить все!

– Оля… – подошел к ней с каким-то вопросом Флинт, но, заметив мокрые бороздки у неё на щеках, приподнял подбородок. – Я тебя чем-нибудь… обидел?

Она отрицательно качнула головой. Моряк обнял её.

– Конечно, ты устала. Это тяжело, моя дорогая! Тут и здоровый мужик в голос заревет… Наверное, дома картошку не чистила? И не готовила. Я тебе помогу. А поужинаем, я тебя к морю отведу: морские ванны и не таких запущенных излечивали!

Он снял губами слезинки с её глаз и шутливо прикрикнул:

– Матросу прекратить разводить сырость!

– Есть прекратить! – шепнула Ольга, устыдившись своей слабости: чего это она в самый неподходящий момент в сантименты ударилась!

На ужин Ольга приготовила гречневую кашу с мясом. Мясо получилось жестковатым, но Флинт мужественно ел и даже похваливал:

– Далеко не каждая княжна сумеет так!

И хотя его похвала была простой лестью, Ольга улыбалась – всё, сделанное её руками, пусть пока не самое удачное, приобщало княжну к племени людей труда и наполняло гордостью: значит, и она чего-то да стоит!

Флинт помог ей убрать остатки ужина, вымыл котелок. Ольгу умиляла в нём готовность делать любую работу, даже если она откровенно женская. По крайней мере, Герасим на его месте давно бы сказал: не мужское это дело!

Когда они управились, совсем стемнело, и Флинт повесил на сук любимую "летучую мышь", почти до предела убрав фитиль – вдруг заблудятся?

– Сейчас я поведу тебя к морю. – объявил он, – на ночное купание, а перед сном ты за это расскажешь мне очередную семейную легенду.

– Но я больше ничего не знаю!

– Знаешь. Может, маленько забыла, так в море поплаваешь и вспомнишь: кто твои родители, когда умерли или погибли? Почему не женился дядя?

– Зачем это тебе?

– Ты меня удивляешь! – Флинт стряхнул с брюк сухие листья. – Не могу же я жениться неизвестно на ком?!

Ольга рванулась в сторону, и моряк со смехом поймал и развернул её лицом к себе.

– Ну и порох! Я же шучу. Считаешь такие шутки грубыми? Но вспомни, с четырнадцати лет меня никто не воспитывал! Ты ведь научишь меня. как вести себя в обществе? А я научу тебя, как выжить. Равноценный обмен?

Он опять взял её за руку.

– Пошли к морю, моя райская птичка! Говорят, изредка птицеловам везёт – в их силки вместо щеглов и синиц попадает жар-птица… И мне повезло! Вот только не улетела бы!

Пока они шли к морю, темнота сгустилась настолько, что Ольга не видела перед собой и на метр, не могла разглядеть ни тропинки, ни дороги, а Флинт, оказывается, видел в темноте, как кошка, и когда Ольга в очередной раз споткнулась, взял её на руки и донес до самой воды.

– Тебе сегодня можно плавать? – спросил он, как о самой обыденной вещи.

– Можно, – прошептала Ольга: к счастью, в этой кромешной темноте не было видно, как мучительно она покраснела. Разве мужчины о таком спрашивают?!

– Тогда вот наше бревнышко. Раздевайся и вещички на него складывай.

– Как – раздевайся? А разве ты не отойдёшь?

– Я отвернусь, – успокоил он, – а как только разденусь, войду в море и отплыву подальше…

Молодой капитан лукавил. Он действительно вошел в море, даже отплыл подальше, но фигуру девушки видел совершенно отчетливо. Любовался. И в его любовании не было ничего похотливого – так можно смотреть на ангела: грустно и нежно. На всякий случай он сунул голову под воду и подержал подольше – охладить. Чтобы никакие другие мысли и не приходили…

Вода оказалась неожиданно теплой, так что Ольга нежилась в этих мягких легких струях, омывающих её тело. Она чувствовала себя серебристой рыбешкой: светились руки, плечи…

Саша! – крикнула она.

– Я здесь, – отозвался Флинт совсем рядом.

– Меня будто серебром облили.

– Это проделки ночи. Тебе нравится?

– Ещё как нравится! – она почти освоилась с тем, что плавают голыми так близко друг от друга, но временами инстинкт самосохранения, замешанный на правилах этикета и стыда обнаженного тела, напоминал о себе, зажимая мышцы и не давая расслабиться. Флинту, будто по фосфоресцирующей дорожке, передалось её напряжение. Он как на свету увидел руки Ольги, тянущиеся прикрыть наготу…

– Чего ты боишься, Оля? Неужели меня?