Пришлось прогуляться, благо, площадка, что приютила меня, оказалась не очень и большой – не более двух метров в ширину. Правда, в дальнем ее конце была опять-таки отвесная стена. Снова камни, редкие трещины, скользкий мох, щедро присыпанный колючим снегом.
Еще одно усилие. Еще один подъем. Еще одна ровная площадка. Только эта шире, да еще и с украшением. Ближе к ее краю расположилась древняя конструкция, сооруженная из толстых бревен – рама в форме буквы «П» с дощатой крышей. На горизонтальной перекладине, привязанный серым от старости канатом раскачивался сам собой огромный колокол. Покрытый зеленой патиной, он выглядел величаво и торжественно.
Повинуясь минутному порыву, я протянул руку, ухватился за обрывок каната, привязанного к языку, напрягся, собираясь привлечь к себе внимание колокольным звоном, но почему-то не решился. Что-то мешало мне, останавливало что-то.
Разбираться, что со мной не так не хотелось, сложно все это, да и зачем, если можно просто смириться.
Руки выпустили канат, я сел на нижнюю перекладину деревянной рамы, прижался к вертикальному бревну. Расслабился. Все-таки бревно это дерево, настоящее оно, теплое, почти живое. Согрело оно уставшую спину, расслабило напряженные мышцы.
Глаза закрылись, время стремительно помчалось вперед. Минуты сменяли друг друга. Усталость уходила, боль терялась на фоне подлинного спокойствия. Разгоняя мрачность мыслей, на туманном полотне засыпающего сознания промелькнули картины из жизни, но не моей, там были разные годы, разные эпохи, разные люди. Закружил меня хоровод чужих историй, заставляя забыть все горести и невзгоды, право, они столь ничтожны на фоне тысячей историй…
Думаю, это все дерево, не простое оно, не зря же колокол поддерживает. Хранит оно многое, помнит все.
Вслед за новыми ощущениями на меня нахлынуло невиданное блаженство. Спокойствие, которого я никогда не знал, наполнило меня. Тут же появилась уверенность, возникла и укрепилась вера в то, что я все делаю правильно. Вот только понять, что именно я делаю, почему-то не получалось. Да и неважно это…
Глава восемнадцатая
Преследователи и преследуемые
Продрог я. Что называется до костей. Холодный воздух, насыщенный парами воды, казалось, проник не только под костюм, который до недавнего времени более или менее справлялся со своей задачей – сберегал тепло, но и просочился глубоко внутрь меня. Ледяная влажность наполнила легкие, вызывая мокрый кашель, тяжелым грузом легла на дно давно уже пустого желудка. Мерзкое ощущение.
Открыв глаза, я увидел то, что и следовало ожидать – густую белесую дымку. Лишь немного разнообразя видимый мир, просто над моей головой чуть заметно покачивался огромный колокол. Вместе с ним покачивалась и вся поддерживающая его конструкция – массивна рама, собранная из серых от времени бревен. Надо же, а ведь совсем недавно это сооружение казалось надежным и даже чуточку монументальным.
Вокруг тишина. Сколько ни прислушивайся, не слыхать ни звука. Редчайшее явление для тех широт, куда меня занесло. Странно все как-то, неестественно. Ни крика птиц, ни скрипа старых досок, ни плеска беспокойных волн. Казалось, если я пошевелюсь, если сдвинусь с места, задену ногой камешек, тишина взорвется, как минимум, сломается. Глупая мысль, благо, она далеко не первая такая…
Понемногу реальность отходила на второй план. Ее, серую и унылую, затмили воспоминания. Вспомнилась величайшая глупость последних дней – жалкая попытка побега. Бессмысленное действие заранее обреченное на неудачу. «Ну и чего же ты добился? Да ничего, всего лишь еще раз потерпел кораблекрушение только уже на шлюпке», – подгоняя воспоминания, возникла из сумрака и тут-таки растаяла в нем другая мысль, на этот раз весьма разумная.
– Интересно, а много ли найдется людей, которые могут похвастаться тем, что дважды выжили во время кораблекрушения? Да еще и за столь небольшой временной промежуток, – стараясь приглушить мрачность ленивых мыслей, пробормотал я, – жаль не могу сказать, насколько он небольшой, плохо без календаря, собственно, как и без часов. Это все так, а вот с другой стороны, без них спокойнее…
Разговор с самим собой не клеился, но это мало меня беспокоило, все-таки надо трезво смотреть на вещи, надо признать – я далеко не лучший собеседник. Но это все ладно, да и не в том дело, просто я прекрасно понимал, что надо подниматься, двигаться, разминать ноги, руки. Шевелиться надо, а все эти не блещущие разумностью рассуждения и мысли вслух лишь наивная попытка отсрочить миг реального действия.
Тело отозвалось ноющей болью. Болело все и сразу, но более всего спина. Не хотела она выпрямляться, скрипели позвонки, судороги сводили затекшие мышцы. Все мое естество сопротивлялось, но я настаивал, двигался, упираясь в твердое и надежное дерево.
Удачно все-таки я расположился на ночлег – поддерживающая колокол конструкция защитила от холода, она же послужила опорой, помогла подняться. Наверняка любопытно мое пробуждение выглядело со стороны. Так и представляю, я, словно ленивец из тропического леса, обеими руками обнял бревно, почти сроднился с ним. Медленно перебираю руками, подтягиваюсь. Правда, ленивец я какой-то неправильный, ведь карабкаюсь, прижимаясь спиной к стволу…
Кое-как удалось распрямиться, неимоверное усилие над собой и боль ушла, даже спина и та почти смирилась, во всяком случае, перестала изводить ноющей болью. Стало по-настоящему легко, я почувствовал себя, пусть еще не настоящим человеком, но уже представителем одного из множества отрядов млекопитающих, более того, из числа прямоходящих их разновидностей.
Казалось, все хорошо, но нет, место освобожденное болью, тут-таки заняли сомнения. Нахлынули мысли, посыпались вопросы, требующие незамедлительных ответов. Почти сразу удалось от них отбиться, я решил так – нечего размышлять и сомневаться, первым делом следует осмотреться. Разобраться надо, где оказался. Обязательно найти людей, любых людей. Это важнейшая задача. Должны быть люди, не может же такого случиться, чтобы я оказался в еще более бедственном положении, чем ранее. Или может?
– Долой негативное мышление! – прохрипел я, чувствуя, как безнадега захлестывает, при этом понимая всю состоятельность терзающих сомнений. Нет, ну разве можно меня умным назвать? Бросил обжитое место лишь для того, чтобы попасть неведомо куда!
Пессимизм не унимался, он грозился полностью захватить мое сознание, замучить сомнениями, довести до безумия. Возможно, так бы все и случилось, но тут тишину взорвал выстрел. Громкий, отчетливый, он пробился сквозь стену безмолвия, окружившую меня, разрывая ее в клочья. В тот же миг, не успел утихнуть и звон в ушах, как вокруг меня зазвучали другие звуки. Разные они: простые и понятные, страшные и успокаивающие, обычные человеческие и без малого мистические. Истошно завопили чайки, зашумело бурное море, бросая резвые волны на скалы. Где-то вдалеке что-то монотонно заскрипело, отвратительный звук, который я уже когда-то слышал, но это все ладно, ведь там, в тумане кричали люди! Точно как и чайки, громко, пронзительно, надрывно, душераздирающе…