Миром правят сильнейшие. И сегодня это – инфицированные.
Я провел много времени, наблюдая за ними. И они уродливо прекрасны. В них есть огромный потенциал. Они не только очистят планету, но и засадят ее новыми семенами – такими же уродливо прекрасными, как сами. И с таким же отсутствием права на ошибку. Иначе и их сметут другие.
Таков круговорот жизни на земле: она обновляется, перерождается, улучшает свои формы.
Увы, человек, ты не венец ее творения. Рост бесконечен.
– Короче, сосунки! Сейчас все серьезно! У нас поисковая миссия на ближайшую нефтяную станцию, где нам позарез надо набрать топлива и мазута! Иначе зимой ваши вонючие жопы примерзнут к вашим железным кроватям, и я буду ссать на вас горячей мочой, чтобы отодрать их!
Тормунд – первый в списке обреченных. Он яркий образец человека, который загубил ваш мир. Он решает проблемы ножом и пулей, отупляет массы страхом и управляет ими, как кораблем. Увы, твой корабль неизбежно наскочит на рифы.
– Сколько машин и какой маршрут?
Тесса – загадка для меня. Единственная из всех, кто способен критически мыслить, но она слишком труслива, чтобы прислушаться к себе. И только из-за этого я дам ей шанс. Я тоже боялся до поры до времени. Страх полезен. Он заставляет искать способы выжить. И если Тесса провалится, то ей самое место на втором месте списка «Обреченных».
– Пять отрядов на пять Аяксов. Захватите топлива, как можно больше. В тех краях в последнее время наблюдается рост численности зараженных. Я бы не хотела соваться туда слишком часто, – говорит Полковник Трухина нам в ухо.
Ее славянский акцент заставляет меня трепетать от удовольствия из-за осознания того, что вирус не имеет границ. Вирус прекрасен. Он объединяет всех зараженных в одну единую семью. Без расы, без нации, без цвета кожи.
– Выезжаете из базы и следуете по юго-западной тропе номер двадцать шесть. Дальнейший маршрут загружен в навигаторы БМП.
– Есть, Полковник! Слышали, молокососы? Занимаем все пять машин! Веселье начинается! Идем прямо в стан врага, чтобы отвоевать свое место в мире!
– Хей!
Сегодняшний боевой клич пятидесяти солдат отрядов специального назначения особенно громкий и яростный. Так адреналин бурлит в крови от страха – пробуждает гнев и завышает уровень самолюбия. Сегодня отряды в увеличенном составе. Видимо, зараженных там и впрямь немало.
Солдаты в своем полном обмундировании тяжело бегут к боевым машинам пехоты – бронированным зверям весом сорок тонн.
Аяксы.
Эта военная база одна из немногих, что сохранила такие машины, потому им и удается содержать здесь почти пятнадцать тысяч населения. По сути, это – огромные транспортные грузовики, на которых можно перевозить до десяти тонн груза. В Аякс помещается отряд из семнадцати человек максимум. Смесь алюминиевой и титановой брони прочна даже для танкового снаряда, хотя их больше нигде и не встретишь уже. Сегодня важнейшими характеристиками является подвижность, и эти гиганты оснащены двигателем мощностью восемьсот лошадиных сил, который вытаскивает их из метровых ям и пересекает двухметровые рвы. Наверху установлены сорокамиллиметровые автоматические пушки с глушителями и телескопическими снарядами. По периметру Аякса установлены видеокамеры, которые тоже являются частью системы Фелин: любой солдат в любом месте может видеть глазами Аякса.
О, да. Генерал на этой базе – человек трусливый. У него в приоритете наращивание боевой мощи и обороны. Он даже не представляет, что вирус не тот враг, с которым можно вести войну пушками. Это бессмысленная трата ресурсов и времени.
Я бы уже давно повторил седьмое сентября шестьдесят третьего, когда инфицированные прорвались на базу. Война бы окончилась за пару часов.
Но вот пехотинцы уже распределились по Аяксам, и мне пора завершать мое наблюдение на этом посту. Я должен отправиться за действом, которое развернется на инфицированных землях. Оно обязательно будет интересным и… забавным. Да, забавным.
Как отчаянные попытки таракана перевернуться и встать на ноги.
20 декабря 2071 года. 13:00
Калеб
В среднем путь до нефтяной станции занимает около трех часов. Мы сидим в пехотном отсеке Аякса за спиной водителя. Здесь очень быстро становится душно, потому что мы поставили фильтры на систему вентиляции – не хочется оставлять после себя запах человеческого тела, мы итак привлекаем внимание окружающей фауны. Пусть у Аяксов и практически бесшумные двигатели, но звук колес, сминающих снег или гравий летом, мы уменьшить не в силах.
Нефтяная станция, которая снабжает нас топливом последние тридцать лет, расположена на территории бывшей Словении у начала волновых долин, которые на горизонте вырастают в огромные Альпы. Поэтому при подъезде к станции мы вынуждены сбавить ход из-за постоянных кочек и неровностей. Мы избегаем разваливающиеся асфальтированные дороги и пробираемся по уже проложенной нами и привычной тропе посреди лесов.
Пять сорока тонных Аяксов, выкрашенные в темно-зеленый цвет, пробирались вереницей вдоль снежных сугробов и заносов. Полковник Трухина права, скоро снег вывалит такой кучей, что мы не сможем выехать из базы куда-либо дальше десяти километров. А топливо у нас на исходе.
Солнечных панелей нам хватает для электричества и отопления. А нефтяной материал мы используем для заправки Аяксов и других более мелочных, но все же критических нужд. Разумеется, качество хранимого на нефтяной станции сырья за тридцать с лишним лет ухудшилось в разы, и живи мы в нормальном мире, его использование было бы запрещено. Но мир наш безумный, а нужды жизненно важны, а как известно, нужда – двигатель прогресса. В итоге, если первые Падальщики сливали здесь качественное топливо, которое заливалось сразу и в Аяксы, и в канистры, то сегодня дизельное топливо, мазут, керосин уже подверглись столь длительному влиянию времени, что в цистернах образовались толстые слои осадков, смолы, вредные органические соединения, разросшиеся в сырье, точно тля.
Но Желява продолжает жить, а ума наших ученых продолжают бороться за эту жизнь. Так что вместе с окислением нефтяного сырья, росли методы его обработки. Теперь все продукты, что мы сливаем с нефтяной станции, проходят обработку и очистку уже на базе при помощи разных видов химических присадок, прежде чем топливо становится более менее годным для использования. Более того, мы прекрасно понимаем, что Аяксы – наши мощные дома на колесах, без которых Желява не справится с гнетом постапокалиптической жизни, а потому инженера добавляют присадки уже в сами двигатели вместе с моторными маслами: реставрирующие присадки закрывают мелкие трещины в цилиндрах и удаляют нагар внутри двигателя, топливосберегающие присадки очищают топливную систему и повышают мощность зверя. У Аяксов даже есть особое расписание к выработке ресурсов на каждые десять, пятьдесят, сто километров, когда механики проводят целые комплексы процедур. Я в детали техобслуживания не вдаюсь, потому что там целая наука, и к ней прилагается целый отряд из автомехаников, которые ухаживают за нашими бронированными питомцами.