Распыление 2. Полуостров сокровищ - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Зимина, Дмитрий Зимин cтр.№ 44

Впрочем, убийцу мы отыщем и сами: следователи мы, или где?

Вдох-выдох. Вода становится медленной и тягучей, как кисель. В её глянцевой поверхности отражается луна…

Надо мной нависает громадная оскаленная пасть, но я только цыкаю зубом, и она скрывается в пучине: запрет на Пыльцу в моем личном заплыве отсутствует. Бабка расстаралась. Намекнула, конечно, что из своих кровных запасов отрывает, но ведь ради правого дела… Я, конечно же, обещал не остаться в долгу.

В Москве, найдя частную точку торговли Пыльцой, я был бы обязан доложить куда следует, и бабку бы замели. Но здесь, в Мангазее, слава Макаронному монстру, были иные законы. То есть, раньше были…

— Вот эта, — говорила старуха, выдвигая ящик комода, разбитый на аккуратные ячейки, — С Гоа. Очень хорошая. Действует быстро, не оставляет послевкусия и почти не дает отката…

Комнатка её, сплошь заставленная фарфоровыми пастушками, глупого вида собачками и кошками, помахивающими поднятой передней лапкой, корицей пропахла необычайно. От этого казалось, что Завесу можно даже не сдвинуть, а просто сдуть.

На деревянных полочках вдоль стен красовались валенки. Расписные, с вышивкой, с меховой оторочкой…

— А вот эта, — ведьма достала следующий мешочек, перетянутый современным пластиковым зажимом, — из Индонезии. Не такая, как с Гоа, но тоже очень, очень хорошая. А это, — следующий пакетик с ярко-синим порошком, — Сырец из Китая. Бьет, как паровой молот, возможности — уровня Дарта Вейдера. На время, конечно, да и откат — только держись. К сырцу нужно загодя привыкнуть, так что не предлагаю.

— Мне нужно переплыть залив.

За окном сверкнуло, на миг высветив на лице бабки каждую морщинку. Затем громыхнуло так, что не только стекла задрожали, а и половицы приподнялись.

— Охо-хо… — старуха подошла к окну и задернула занавески. — Не часто в наши широты гроза приходит, ой как нечасто. Разок лет в пятьдесят. Свезло тебе, дурачок. Как утопленнику.

— Не каркайте.

— А я и не каркаю. В грозу Океан — чистая смерть. Волна такая — танкеры опрокидывает. А ты говоришь, переплыть…

— И сколько она продлится?

— Гроза-то? Да кто ж его знает. Может, к завтрему стихнет, а может — на седмицу зарядит.

— Я всё равно поплыву.

А что мне остается? Ковры-Вертолеты, как бвана, я еще не умею…

Бабка пожевала губами.

— Не вместно мне спрашивать, но всё-таки: на хрена тебе, касатик, на тот берег? Подвиг ты уже совершил, силу молодецкую показал…

Я вздохнул.

— Не вместно мне отвечать, но всё-таки: — ключ к нашим проблемам надо искать там. Нутром чую.

— Ах, нутром… — старуха понимающе кивнула. Ну… тогда сырец — то, что доктор прописал.

— А как же обратка?

Я помнил, что такое закинуться Синькой — так у нас называли сырую, необработанную Пыльцу. Возможности она и вправду давала исполинские. И так же быстро выжигала мозги. Как порохом.

— Есть один способ. Но об этом — молчок. Рот на замок, замок — в огород. Поклянись.

Я ударил себя в грудь.

— Могила.

Усадив меня в изножье застеленной белым кружевным покрывалом кровати, бабка достала из комода потертый кожаный нессесер, гнутую, закопченную снизу ложку и зажигалку «Зиппо». Затем протянула руку и щелкнула кнопкой старенького кассетного магнитофона «Романтик».

— Это так, для настроения. Муж-покойник любил говорить: блюз — это такая музыка, когда хорошему человеку плохо… — она подмигнула. — Расслабься, дурачок, я не сделаю тебе больно.

В нессесере, как гильзы в газырях, лежали стеклянные шприцы и иглы с канюлями старинного литья. Достав один, старуха аккуратно нацепила иглу и затянула покрепче.

— От мужа инструмент остался. Он ведь доктором был, Михайло свет Афанасьевич… Уж восемьдесят лет скоро, как помер, пусть земля ему будет пухом, а всё в гости ко мне, старой, захаживает… Не ссы, касатик. Всё стерильно.

Кинув мне резиновый жгут, приказала перетянуть руку, а сама, отмерив на электронных весах дозу, высыпала её в ложку и щелкнула зажигалкой…

Вдох-выдох. Вдох…..Выдох. Холода я уже не чувствовал. И не потому, что привык, а просто руки-ноги онемели. Я еще мог ими как-то шевелить, но ощущение того, что это не мои конечности, а деревянные колоды, всё усиливалось.

Вдох… Выдох.

Из воды, прямо передо мной, воздвигся голый бородатый мужчина. От пояса он был покрыт крупной чешуей и стоял на хвосте, как дельфин. В руке мужчина держал трезубец. Отплевываясь от соленой воды, я перевернулся на спину, выпучив глаза на новое морское чудо.

— Ну вот мы и встретились, красавчик. Долгонько же тебя ждать пришлось, — трубно проревел мужик и махнул трезубцем. Сверкнула молния, небо, как фарфоровое блюдце, раскололось пополам.

— Ты Водокрут! — догадался я и схватился за запястье. Оберега, подаренного котом после приключения у колодца, не оказалось. Потерял, растяпа.

— Я на тебя сразу глаз положил. Уж больно пригож ты, молодой маг.

Морской царь, призывно поведя могучим голым плечом, подмигнул и подкрутил усы. Я чуть не захлебнулся. Нет, честно! Всякого можно было ожидать: и магического поединка, и игры в загадки, и требования отдать того сам не знаю чего… Но заигрываний?

— Пойдем ко мне, на дно морское, — томно пел Водокрут. — Там ложе мягкое, шампанского три бочонка, а еще икра заморская, баклажанная…

Ветер нес ледяную крошку и она намерзала в бороде и усах хвостатого мужчины.

— Окстись, морской царь, — выкрикнул я, отчаянно работая руками и ногами. — Парней любить — себя не уважать. И вообще… Я в такие игры не играю. Просто мимо плыву.

— Ну, давай хоть водки выпьем, да в картишки перекинемся, — совсем другим тоном попросил Водокрут. — Скучно мне. Русалки — дуры набитые, только о женихах и думают.

— Прости, морской царь, дело у меня. На тот берег надо…

Вода превратилась в снежную кашу. Еще немного — и схватится ледяными глыбами.

— Если водки со мной выпьешь, я тебя куда хошь в один миг доставлю. Время так и сяк сэкономишь.

Я задумался. На самом деле, согреться бы не помешало, но…

Ногу свело судорогой.

— А приставать не будешь?

— Слово Морского Царя.

…Когда я открыл глаза, в небе сияло солнце, а в ушах звучала музыка. В спину больно впивались острые камешки, и я сел. Синие волны с белыми гребешками накатывали на идиллический берег, сверкая, как бриллианты в короне Морской Царевны…

Этот образ потянул за собой цепочку воспоминаний: дно залива сплошь усыпано песком. Да не простым, а золотым. Кое-где из песка торчат якоря, сундуки с распахнутыми крышками и разбитые кили кораблей. Сломанные мачты с истрепанными парусами колышутся над ними, как диковинные водоросли.