Муж, жена, любовница - читать онлайн книгу. Автор: Олег Рой cтр.№ 37

— О, какой кошмар! Гена, я тебе не вру, я не могла заразиться от Питера! Он пользовался презервативом. Тот не порвался.

— Ну и дела, Юля, с тобой не соскучишься… Но теперь для тебя главное — беречь себя. Неизвестно, как будет развиваться болезнь. Она коварная, может принять разные формы, и все дальнейшее непредсказуемо. Говорю тебе это прямо, потому как ты у нас женщина сильная. А заразить другого человека ты можешь только через половые контакты или кровь. Семье можешь говорить или нет — это уж как сочтешь нужным.

— А знакомым я обязана сказать? А остальным? Всем, с кем я общаюсь? Извини, я плохо соображаю.

— Не советую. Слабое здоровье у нас у каждого третьего. Будешь говорить: «Болею», и все. А уж чем — это никого, кроме тебя и твоей семьи, не касается. Сама ведь знаешь, у нас общество дикое, жестокое.

— Да плевать мне на общество! Ты же знаешь, меня кроме семьи да самых близких друзей, никто не интересовал. Ты, наверное, смеешься надо мной, не веришь, но я действительно впервые на Антилах пошла на контакт с другим мужчиной. И то только потому, что Алексей… впрочем, неважно. Господи, что же мне теперь делать?

— Юля, ты сильный и разумный человек. Ты можешь рассчитывать на меня как на друга и как на врача. Я тебя познакомлю с хорошими специалистами. С лучшими, какие только есть в нашей стране, да и не только в нашей. Мой совет тебе — до получения результатов повторных анализов никому ничего не говори! Не переутомляйся, не нервничай, хлопочи поменьше. Хорошо?…

Они не заметили, как проговорили до утра, всю короткую июньскую ночь. Юлия вышла за ворота клиники, когда уже сияло солнце. Было семь часов утра. Она села за руль своего синего джипа и подумала, что скоро вполне может потерять способность управлять машиной, да и просто ходить, видеть, слышать, соображать… Она, Юлия Земцова, будет инвалидом, а может быть, умрет в больнице — одна, в страшных мучениях, презираемая своей семьей. "Ты справедлив и милостив, Господи, — подумала она. — Я не должна была этого делать. За грехи я получила наказание. Это моя вина, Господи, моя… Но почему наказана только я?! А Алексей?"

Была суббота. Ранние дачники на стареньких и новеньких автомобилях устремились к своим огородам. По центральным улицам одна за другой медленно шли поливальные машины. На тротуарах взмахивали метлами московские дворники.

Юлия замечала все это, почти не осознавая. Горе придавило ее тяжелой неподъемной плитой. Она не помнила, как приехала в Чиверево. Ксюша и мать еще спали. Юлия поставила машину около дома, чтобы не шуметь, и поднялась в свою комнату. Сна не было ни в одном глазу. Она быстро разделась, встала под душ, взяла самую жесткую мочалку и растерлась до красноты. Она понимала, что ее ужас не смыть, не оттереть — даже вместе с кожей не содрать эту заразу. Она внутри, в крови, в самом основании ее клеток. И никакой душистый гель больше не сделает ее чистой, прежней… Ей было жалко себя и страшно, и не возникало даже слабой веры в ошибку лаборантов. Юлия просто отупела от ужаса…

В понедельник она сдала повторные анализы и замерла, затаилась, делая только самое необходимое. Большую часть времени, насколько это было возможно, она проводила в одиночестве, копаясь в земле на участке, гуляя по лесу или просто лежа в кровати и тупо переключая пультом телевизионные программы.

Юлия думала о своей жизни, о возможных ее вариантах, обо всем не случившемся с ней. В молодости она была талантливым человеком и могла бы действительно сделать карьеру. Она умела и любила учиться, узнавать новое, совершенствовать старое, но предпочла карьеру жены и матери, о чем раньше никогда не жалела. Но теперь…

Она безумно любила своих детей. Однако они неудачники — по крайней мере, с ее точки зрения. Она преданно любила своего мужа — теперь он не может смотреть на нее без раздражения. Что случилось? Дело в ней или в окружающем мире? Единственный раз она пережила сомнительное приключение — и вот результат. Причем чудовищный, невероятный! Миллионы людей во всем мире изменяли и изменяют своим мужьям и женам, и лишь ничтожно малая доля прелюбодеев так жестоко наказана. И она оказалась среди этой малой доли.

Да, жизнь сыграла с ней злую шутку…

Через пятнадцать дней она приехала к доктору Гене. Он уже договорился о консультации у специалистов в больнице на Соколиной Горе.

Геннадий Егоров оказался настоящим другом. По ее просьбе он позвонил Алексею и поставил в известность о ее диагнозе. Тот немедленно примчался на проверку, на анализы, привез с собой Светлану. Проверили детей, первоначально не объясняя им причины столь пристального внимания к их здоровью. Все они, кроме Юлии, оказались здоровы. Это было уже счастье. Ее личное, маленькое счастье, тайный подарок судьбы.

Горе настолько подкосило ее, что она перестала думать о том, как отнесутся к ее болезни члены семьи. Мужу, хоть и бывшему, диагноз был известен, детям и всем прочим — как он сам сочтет нужным. Так сказал доктор Гена, и Юлия считала, что он прав…

Но ей и не пришлось ничего говорить самой, все разгласил Алексей. Он сообщил о ее диагнозе, даже с некоторым злорадством, забыв о приличиях, детям, ее матери, дальним и близким родственникам, ну а затем друзьям и коллегам… В последнее время он и без того произносил немало речей, обвиняющих ее во всех смертных грехах, а тут обнаружился прямо-таки настоящий праздник на его улице.

— А я был уверен, что этим закончится! — вещал он с видом оскорбленной добродетели громовым голосом на весь дом. — Вот кем оказалась ваша мать! Теперь у всех наконец раскроются глаза — все узнают, что она такое! Тихоня! Интеллигентка! Ее, видите ли, все любят, все ею восхищаются — она такая умная, такая работящая, у нее такой ум, такой стиль, такой вкус!.. Вот вам — получайте! Эту болезнь цепляют только наркоманы и уличные девки — и она показала, на что способна!

Юлии было совершенно безразлично его мнение, но он сумел сделать ей еще больнее. И когда начал с порога эту свою обличительную речь, она повернулась и ушла к себе наверх. Она планировала обсудить с ним дальнейшие планы их разъезда, раздела имущества и, в конце концов, развода, необходимость в котором стала просто насущной. Но разве можно разговаривать с человеком, который столь откровенно радуется ее горю?! На это у нее не хватило сил…

Днем она решила уехать ночевать в Москву. Юлия давно продумала этот шаг. Упаковала и взяла с собой документы, деньги, драгоценности и немногое из одежды, что должно было понадобиться ей в ближайшие дни. Получилось два чемодана. Предупредила, что, может быть, заедет за вещами в их московскую квартиру через несколько дней. Дети отчужденно молчали. Мария Михайловна вообще так и не вышла из своей комнаты. Алексей, сидя в гостиной, уставился в громко орущий телевизор и даже не повернулся в ее сторону, когда она спускалась к выходу. И только Павел молча помог ей загрузить чемоданы в машину…

Юлия сняла номер в гостинице «Украина» и позвонила оттуда Рудакам. Федор был дома один и сразу примчался на ее зов. Ей очень, очень нужно было поговорить с кем-нибудь из старых друзей.

— Юлька, дорогая, скажи, ради бога, что случилось? Твой муж всем знакомым такое несет!.. — начал он уже с порога. И, увидев ее изможденное лицо, похудевшую фигуру, мгновенно осознав, что все, известное ему, правда, неуверенно остановился в дверях.