Под флагом цвета крови и свободы - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Франк cтр.№ 95

– И в каком же ты звании в своей команде? – прищуриваясь и даже убрав руку от окровавленного виска, похоже, с неподдельным интересом спросил француз.

– Он старпом, – обхватив юношу за пояс, спешно выговорил Джек. – Мой старпом. Второй человек после меня на корабле!

– Ты же, помнится, решил не брать старших помощников после того бунта? – нахмурился Ришар. Рэдфорд лишь крепче стиснул своего спасителя в объятиях.

– Этот парень заставил меня передумать, – чуть изменившимся голосом, тише и тверже ответил он. Вражеский капитан поднял брови с неподдельно удивленным видом:

– К сожалению, похоже, это действительно так. Однако скажи-ка мне, мальчик, – его насмешливо–снисходительный взгляд уперся в открытое лицо Генри, – неужели твой капитан не объяснял тебе, чем чревато вмешательство в дела, которые тебя не касаются?

– Он новичок – всего несколько месяцев в команде, откуда ему это знать, – меньше всего на свете Эдвард ожидал от себя, что станет защищать этого мальчишку, редко вызывавшего у него что-нибудь, кроме раздражения, своей постоянной услужливостью – но все же почему-то он выкрикнул это с неприятным холодком у горла. С одной стороны его сразу же ощутимо толкнул локтем в бок рулевой Морган, с другой – вцепилась в плечо и глухо зашипела Эрнеста:

– Тихо! Молчите, ради Бога! – ее острые ногти даже сквозь рубашку впивались в кожу до отрезвляющей боли, и Дойли послушно проглотил свое непрошеное желание помочь.

Какого черта он вообще в это ввязался?!

К его удивлению, разоблаченный этими словами Генри нисколько не смутился – хотя не мог же он не понять, что только что лишился последнего шанса выйти сухим из воды? – или мог? Но юноша, помедлив секунду и устремив свой открытый взгляд на полное злорадного торжества лицо врага, ответил со своей обычной спокойной вежливостью, просто и твердо:

– Даже если бы и знал, все равно поступил бы так же. Капитан Рэдфорд – мой друг. С тех пор, как я вступил в команду, он всегда был добр и заботился обо мне, – рука Джека, все еще крепко обвитая вокруг его талии, при этих словах напряженно дрогнула, и Генри поспешил накрыть ее своей ладонью: – Если сегодня кто-то из нас двоих и должен умереть, то лучше я, чем он!

– Капитан Ришар… – глухим, жестким голосом начала Эрнеста, но никто не услышал ее: взволнованные выкрики людей Рэдфорда смешались с ропотом французской команды – Эдвард, отлично знавший их язык, очень отчетливо различал в нем главное требование: «Mort au criminel!» ¹⁵

– Таis–toi!.. ¹⁶ Тихо! Молчать, я сказал! – загремел голос капитана Ришара; его тяжелая мускулистая рука, предостерегающе поднятая вверх, произвела над толпой пиратов эффект пушечного выстрела. Не во всякой армии на смотре могла поддерживаться такая тишина, какая мгновенно воцарилась среди французов.

В противоположность сопернику, Рэдфорд не спешил отдать подобный приказ: его и Генри уже успели окружить матросы с саблями наголо, среди которых угрожающе проглядывали дула пистолетов – миниатюрная Морено, к примеру, предпочла именно это оружие для возможной рукопашной – но команда «Попутного ветра» все еще находилась в меньшинстве, и их удача двухминутной давности объяснялась исключительно неожиданностью и слаженностью нападения. Джек прекрасно сознавал это и не собирался лишаться единственного своего преимущества.

– Я не стану уступать им ни парня, ни корабль, – различил Эдвард в общем шуме голосов быстрым шепотом сказанное им стоявшей ближе всех к капитану Эрнесте. Девушка в ответ кивнула, но с сомнением поджала губы, зорко следя за каждым движением противника – один из пистолетов в ее руках был нацелен точно в голову Ришара, а другой – куда-то ему за спину; присмотревшись, Эдвард заметил там какого-то щуплого жилистого француза, державшего направленный в сторону Рэдфорда широкодулый мушкет.

Однако вопреки самой неоднозначной ситуации и настрою его спутников, капитан Ришар казался скорее впечатленным мужеством вставших у него на пути людей, нежели разъяренным этим сопротивлением. Закончив вытирать запекшуюся кровь со лба, он снова надвинул на голову свою великолепную шляпу и поднял на Джека тяжелый взгляд:

– Значит, твои люди готовы умирать за тебя, даже если ты проиграешь? Это достойно уважения. А что насчет тебя самого? Заслуживаешь ли ты того, чтобы они сражались за тебя? – с явным вызовом усмехнулся Ришар, и на секунду Эдварду показалось, что Рэдфорд в ответ кинется на него – для пирата не могло быть обвинения хуже, нежели в трусости и слабости – но Эрнеста и предусмотрительный Макферсон с двух сторон одновременно пододвинулись к капитану, а через секунду он и сам овладел собой, лишь небрежно дернув уголком рта в ответ на вражескую насмешку.

И еще через секунду – сумасшедший Генри Фокс, не затиснутый своими доброжелателями вовремя как можно дальше от основных событий и, похоже, так ничему и не научившийся, снова влез в разговор – снова без спросу, да так, что никто даже не успел заткнуть его вовремя:

– За кого жить и за кого умирать – мы решаем сами, капитан! Джек уже сражался за нас сегодня, теперь наш черед, – словно в подтверждение своих слов, он повернулся лицом к встретившим его новую выходку одобрительным ворчанием товарищам. Рядом с Эдвардом тяжело и почти безнадежно выдохнула Эрнеста, однако и у нее при этих по–мальчишески, быть может, несдержанных, но столь же простых и искренних словах повеселели глаза. Заметив это, Дойли отвернулся, снова ощутив глухой приступ раздражения – до того ли сейчас, когда на каждого из них приходится два или три француза из чужой команды?! На Рэдфорда, наверняка еще и светящегося наполовину отеческой, наполовину вообще какой-то противоестественной гордостью за парня, он и вовсе старался не глядеть.

Но, очевидно, проведя вместе с пиратами почти полгода – а до того больше десятка лет ловя их по всему Карибскому побережью, допрашивая и периодически вешая – Эдвард вынужден был признать, что все еще слишком плохо понимал их обычаи, суждения и в особенности нравы. Ничем другим он не мог объяснить того, что после продолжительного молчания, тяжело нависшего над расстилавшимся вокруг песчаным пляжем, капитан Ришар вдруг расхохотался – громко, с чувством, от всей своей наверняка адски черной души – и было не до конца понятно, чего больше в этом самой хохоте – веселья или чего-то иного. Дойли не взялся бы судить, не знай он наверняка, что у тщеславного и, вероятно, довольно жадного француза подобные юношеские рассуждения и не могли встретить что-нибудь, кроме смеха.

Однако он ошибался. Нахохотавшись всласть, Ришар вновь устремил на вражескую команду свой пронзительно–угольный взгляд – и в нем не появилось ни капли насмешки, даже когда он неожиданно одним слитным движением воткнул шпагу в ножны и освободившуюся руку протянул в сторону Генри. Не будь между ними расстояния в десяток ярдов и разницы в добрых двадцать лет, пораженно осознал Дойли, это выглядело бы как… как рукопожатие?!..