Под флагом цвета крови и свободы - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Франк cтр.№ 190

– Капитан, – начал он взволнованно, – капитан… – голос его оборвался и смолк, стоило ему разглядеть неподвижное тело Мэрфи на кровати. В наступившей тишине Эдвард медленно поднялся на ноги, и взгляд его стал прежним – тяжелым, решительным и уверенным:

– Говори.

Пару секунд юноша колебался, но затем, похоже, все понял и выпалил без обиняков:

– Капитан, они нас догоняют, возможности оторваться нет! Что прикажете делать?

– Как и договаривались прежде, – обводя всех вокруг поочередно глазами, не терпящим ни малейших возражений тоном ответил Дойли. – Пойдем на северо–восток, где в засаде ожидает флот под командованием капитана Рэдфорда–старшего.

В подобную минуту промедление было равносильно смерти; все хорошо понимали это, и потому подчинились беспрекословно. Эдвард вновь стал командиром – такая должность, пусть и не во флоте, а в армии, и сопряженные с ней обязанности были ему привычны настолько, словно он и вовсе всю жизнь находился в ней.

Не удержи он власть над командой в эту минуту, она, обезглавленная смертью Мэрфи, вероятно, инстинктивно повернула бы к берегу – но делать этого Дойли не собирался. Всю минувшую ночь они с господином губернатором, отцом и сыном Рэдфордами и капитаном Морено, впятером неожиданно возглавив основные силы пиратов, просидели над картой, размышляя о том, как вернее заманить Рочестера в ловушку – и отступить теперь было никак нельзя.

Скалистый берег незаселенной части Тортуги, покрытый густым лесом, скрывал пиратские корабли действительно надежно – не знай Эдвард, что они там есть, он и сам не заподозрил бы ничего; однако Рочестер, по всей видимости, знал своих бывших подчиненных несколько лучше. Флотилия его, и без того внушительная: Дойли насчитал порядка сорока судов, не считая тех, что с началом погони не последовали за ним – разделилась на два крыла. Левое продолжало ход на северо–восток, правое же направлялось теперь на юг, очевидно, решив обогнуть необжитый берег и высадиться, немного не доходя до гавани – что было умно, поскольку позволяло избежать огня из форта. Эдвард заметил эту слепую зону орудий на стенах еще вчера и знал, что решивших атаковать Тортугу с южного направления готовы будут встретить корабли под началом капитана Морено; однако теперь, сравнивая их численность, он мысленно ужасался.

Слава Богу, что часть капитанов, не подчинявшихся Рочестеру напрямую, ему удалось переубедить: после смены галса Эдвард увидел осторожно уходившие на запад суда и понял, что хотя бы с ними проблема решена; но превосходство все еще было на стороне владельца компании. Пиратские корабли, легкие и маневренные, в прямом бою не продержались бы против вооруженных не слишком крупнокалиберными, но многочисленными пушками судов неприятеля. Собственно, весь расчет защитников Тортуги был построен на неожиданности атаки.

Барк под гордым названием «Непобедимый», флагман Рочестера, открыл огонь первым. Поспешили, с невольной злой усмешкой успел подумать Дойли: ни одно из ядер не задело борт брига – расстояние в триста пятьдесят ярдов было еще слишком велико. Он сам, знавший некоторые тонкости, позволяющие увеличить точность стрельбы, был рад убедиться в том, что это неизвестно его противнику. Эдвард предпочел бы даже выждать еще несколько минут, позволив разрядить еще несколько вражеских бортов – те как раз стали заворачивать ближе к берегу, надеясь отрезать и взять в кольцо бриг – но было уже поздно: они как раз подходили к условленной черте.

Грохот пиратских орудий из засады, по всей видимости, не стал для Рочестера полной неожиданностью – слишком уж быстро его суда дали ответный залп. Что насторожило Эдварда намного больше, так это то, что стреляли они через орудие, не торопясь полностью разряжать борт и к тому же не сбавляя скорости: Рочестер явно намеревался любой ценой добраться до гавани. И эта тактика оказалась верной. Едва эскадра продвинулась еще на сотню ярдов вдоль берега, наперерез ему двинулись покинувшие свое укрытие пиратские корабли. Их было больше – Дойли успел оценить это еще по прибытии на Тортугу – и тем страшнее было ему видеть воцарившийся вокруг хаос.

На войне ему не раз и не два приходилось видеть, как гибнут люди. То была необходимость – суровая и беспощадная. Как умирают корабли – с оглушительным грохотом взрываясь изнутри от точного попадания в пороховой склад, уходя под воду медленно и тяжело, со стонами, точно оседающее на землю раненое животное, треща по швам сломанными мачтами, как перебитыми костями – он видел всего несколько раз и теперь понимал, почему пираты, столь привязанные к своим плавучим огромным жилищам – многим из них судно действительно было единственным домом – чаще всего забирали себе или просто оставляли чужие корабли на плаву, не желая отправлять их на дно. Зрелище было действительно страшное; ни до, ни после Эдвард не видел ничего подобного, и впервые в его смелом, ожесточенном вдобавок жаждой мести сердце родился самый настоящий, искренний ужас перед тем, что, возможно, его самого ждет та же участь спустя всего несколько минут.

У их брига метким вражеским залпом все–таки достало корму и изрешетило правый борт: второе было намного страшнее, поскольку, как доложил Эдварду чудом выживший после обстрела старший помощник, открылась течь. Откачивать воду едва успевали: требовалось еще перезаряжать орудия на опердеке, работать с парусами, оттаскивать раненых в трюм. Неприятельский корабль между тем подходил все ближе, уже почти не скрываясь: то был тоже бриг, только мощнее и кряжистее, с дополнительной орудийной батареей в грузовом отсеке – и Эдвард, стискивая в ладони эфес сабли и вспоминая свое пиратское прошлое, пошел на шаг, который сам бы прежде счел сумасшествием.

Он никогда не любил абордаж – излюбленный пиратами способ победить – и никогда раньше не сражался так: яростно, долго, тяжело и кроваво, почти не обращая внимания на то, если рядом с ним хоть кто-то из своих. Эдвард просто и незатейливо зачищал весь борт, капитуляция ему была не нужна – лишь чужой корабль, на который он собирался перевести своих людей с полузатопленного брига. И когда все закончилось, когда он, ступая по хлюпающим лужам чужой крови и внутренностей, прошел усеянную трупами врагов палубу, недрогнувшей рукой взявшись за штурвал, то чувствовал спиной страх: не противников, чьи жизни он забрал, а собственных же подчиненных, что кое-как перетаскивали раненых товарищей на новый корабль. Эдварду было наплевать: весь бой перед его внутренним взором стояло неподвижное лицо Эрнесты, на котором живы были лишь глаза, черные и блестящие, смеющиеся с искренним пониманием – и ради нее он был готов вырезать еще десяток таких кораблей.

Но время было упущено, сознавал Дойли со смутным разочарованием, обводя взглядом море вокруг – усеянное горящими обломками, местами розовое от крови и с плавающими то тут, то там трупами. Рочестеру удалось прорваться вперед: «Непобедимый» на всех парусах шел к берегу, никем не остановленный. Несколько пиратских шлюпов пытались задержать его; один из них теперь полыхал на воде, остальные же прочно увязли в схватке с более мелкими судами, подобно эскорту шедшими за «Непобедимым».

И тут наперерез мощному барку, вырвавшись из массы других пиратских кораблей, державших оборону уже в полумиле от берега, выдвинулся одинокий фрегат – заметно потрепанный, со сгоревшим чуть ли не до половины гротом и превратившимся в труху левым бортом, он все же упрямо шел вперед, разворачиваясь целым правым бортом. То была безумная, отчаянная и самоубийственная попытка задержать противника, приняв всю ее мощь на себя – только истинный храбрец или человек, которому больше нечего было терять в жизни, мог пойти на такой шаг. Эдвард сразу узнал этот фрегат: то был «Попутный ветер» Джека Рэдфорда.