Повесть об Остролистном холме - читать онлайн книгу. Автор: Сюзан Уиттиг Алберт cтр.№ 15

Франсес Барроу слушала с нарастающей тревогой и была очень обеспокоена возможными последствиями вновь открывшихся обстоятельств, о которых ей сообщила Эльза. Она тут же побежала в паб, чтобы сказать мужу, который как раз в эту минуту извлек из погреба свежий бочонок пива и вынимал из него затычку, что как ни крути, а мисс Нэш теперь не станет новой директрисой школы, потому как леди Лонгфорд отвергла выбор членов совета и отдала эту должность своему человеку, какому-то миссионеру с Борнео по имени Гаррисон Гейнуэлл. Миссис Барроу была в ярости от этого вмешательства леди Лонгфорд в школьные дела, поскольку ее собственная дочурка Маргарет должна была вот-вот пойти в младший класс, а лучшей учительницы для ребенка, чем мисс Нэш, ясное дело, не сыскать.

Что касается мистера Барроу, то ему в общем-то казалось безразличным, кто учит его дочь, лишь бы девочка была прилежной и послушной, но он тут же понял, что других родителей деревни эта новость живо заинтересует. А потому вечером, когда мужское население Сорея стало стекаться в паб, чтобы выпить свои полпинты и поучаствовать в ежемесячном турнире по метанию дротиков (соревнование, собиравшее целые толпы), мистер Барроу ввел в курс дела двух-трех первых посетителей, те, в свою очередь, проинформировали следующих — и так далее. Конечно же, в пабе вечно стоит шум, люди поют и кричат, сдвигают кружки и стаканы, так что не всегда можно в точности расслышать слова соседа, однако к закрытию большая часть метателей дротиков из Ближнего и Дальнего Сорея (что составляет не менее половины мужчин этих деревень-близнецов) получили по крайней мере общее представление о происходящем. Они узнали, что школьный совет единодушно назначил на должность директора сорейской школы некоего господина, у которого блестящее образование сочетается с сильной волей и исключительным мужеством (по имени то ли Гейнсборо, то ли Уэллс), а жалованье ему будет целиком и полностью выплачивать леди Лонгфорд в знак благодарности за спасение троих детей ее друга-миссионера от съедения дикарями из племени охотников за головами.

Эту волнующую повесть на следующий же день за завтраком от мужчин услышали жены и немедленно распространили в своей среде с непременными приукрашиванием и добавлениями, встречаясь на улице, на почте, в деревенской лавке или просто переговариваясь с соседкой через забор. А поскольку женщин мало интересовали приключения доктора Гейнсборо на Борнео, но зато весьма волновала судьба милой мисс Нэш, они принялись весьма сочувственно обсуждать, что же теперь с ней будет.

Большинство участниц обсуждения склонялись к мысли, что Маргарет останется все так же преданной делу учительницей подготовительного класса, какой она была на протяжении девяти лет, другие же высказывали предположение, что мисс Нэш сочтет это унизительным и постыдным, покинет деревню и будет вынуждена искать место учителя где-нибудь еще. Тем более что Берта Стаббс незадолго до обеда встретила кое-кого из женщин на почте и довела до их сведения, что рано утром она видела мисс Нэш в саду, где та проветривала чемоданы и выглядела при этом очень расстроенной. Со всей очевидностью сестры собирались уезжать.

Услышав эту поразительную новость о чемоданах, Мэри, дочка Агнес Льюэллин, в разговоре с Глэдис, племянницей Лидии Доулинг, стала высказывать предположения о том, как скоро дом сестер Нэш будет сдаваться в аренду — если, конечно, они и впрямь решат уехать, несмотря на то, что Энни проболела всю весну. Глэдис, в свою очередь, встретила Ханну Брейтуэйт, жену местного констебля, и вскользь упомянула, что сестры Нэш, похоже, едут на юг Англии, надеясь найти там место в школе для Маргарет и более мягкий климат для Энни — у бедняжки такие слабые легкие.

Услышав все это, Ханна встрепенулась: ведь дом мисс Нэш был просторней и удобней, чем тот домишко с двумя крохотными спальнями, где она ютилась с мужем и тремя детишками. И огород там побольше, хватит места и для кур, и для поросенка, а значит, будут яйца и бекон. Спешить, конечно, ни к чему, да и Ханна вовсе не желает ничего дурного сестрам Нэш, Боже избави. Но уж если их дом освободится, то славно было бы ей с констеблем Брейтуэйтом в него перебраться. Ну кто этого заслуживает больше, чем констебль Сорея?

Правда (как заметила Матильда Крук, с которой Ханна поделилась соображениями на этот счет), дом мисс Нэш, вполне возможно, займет этот самый доктор Гейнсборо (или Уэллс — кто как это имя услышал) — ведь надо ему где-то жить. А коли он холостяк (никто не знал этого в точности, но предполагалось, что миссионеру на острове Борнео жена ни к чему), то придется очень кстати для бриджа у капитана Вудкока и мисс Вудкок — там всегда не хватает четвертого.

И раз речь зашла о мисс Вудкок, которая, ко всеобщему разочарованию, уже отказала нескольким очень приличным господам, просившим ее руки, то в конце-то концов разве не славно будет, если они с новым директором школы закрутят роман, а там, глядишь, и поженятся? Ведь ее брат в любой момент может привести жену, и та станет хозяйкой в доме, а мисс Вудкок придется искать себе другое пристанище, где она стала бы жить старой девой и ждать одинокой старости. При таком раскладе ей ох как нужен муж, и бывший миссионер с острова Борнео — самая подходящая для этого кандидатура.

Таким образом, к тому часу, когда матери закончили вторничную глажку и прокричали детям, чтобы те шли обедать, сорейская школа уже обрела нового директора, а мисс Нэш и ее сестра упаковали чемоданы и отправились на юг Англии, оставив свой дом то ли Брейтуэйтам, то ли доктору Уэллсборо, который предполагал жениться на милой и славной мисс Вудкок.

Как известно, слухи в деревне расходятся быстрее некуда.

Впрочем, до ушей Беатрикс эти слухи еще не дошли, поскольку все утро она провела на своей ферме, делая — и вполне успешно — карандашные наброски к «Повести о котенке Томе». Котенка она позаимствовала в одном из домов, и, хотя это озорное создание ни в какую не желало сидеть спокойно, несколько рисунков ей удались. Затем Беатрикс вошла в дом и сделала зарисовки кухни и спальни. Текст повести она написала еще раньше, в простой школьной тетрадке, и, по ее расчетам, к нему требовалось десятка два иллюстраций. Беатрикс надеялась закончить работу за несколько месяцев и уже стала думать о следующей книге — по ее замыслу, это должна была быть история про крыс, которые заполонили все вокруг.

Рисовать в самом доме было не слишком приятно. Беатрикс с удовольствием заходила туда, когда выпадала такая возможность, но миссис Дженнингс (которая не проявляла большого желания и дальше жить на ферме, перешедшей в собственность мисс Поттер) заставляла ее чувствовать себя неловко, как будто она навязывает семейству Дженнингсов свое присутствие. Когда Беатрикс все же оказывалась внутри, то не могла избавиться от мысли, что все здесь следует хорошенько проветрить и отмыть, а это по понятным причинам было не под силу миссис Дженнингс с ее двумя малыми детьми и грудным младенцем на руках. Удручали мисс Поттер и безвкусная мебель, и картинки религиозного содержания на стенах, и дешевые безделушки — все это придавало комнатам неопрятный и убогий вид.