Мне хочется его остановить. Возможно, успокаивающие слова даже слетают с моих губ, но я в этом не уверена. В любом случае, Бастиан распахивает дверь и выбегает в коридор, оставляя за спиной двух растерянных девушек, которые удивленно моргают, глядя на меня из-за открытой двери.
– Итак, – задумчиво произносит Шанти, глядя вслед удаляющейся фигуре Бастиана, а затем поворачивается ко мне и поджимает губы. – Я так понимаю, ты готова к свиданию?
Закипая от злости, я хватаю с кровати плащ и натягиваю его на себя. Как жаль, что я не обладаю элементальной магией, иначе я бы что-нибудь подожгла.
– Давайте поскорее с этим покончим.
* * *
Поджав губы, Элиас наматывает круги по белоснежному песку. Когда молодой лорд замечает наше приближение, он резко выпрямляет спину, и на его лице проскальзывает удивление.
– Амора! Я читал утренние газеты. Как ты себя чувствуешь? Я пытался тебя проведать, но твой стражник и близко меня не подпустил. Думаю, я ему не нравлюсь. – Он выглядит на удивление по-мальчишески. Моя кожа холодеет, и я вспоминаю слова Бастиана: мальчик с картинки.
В этом есть доля правды. И все же, пока одна часть меня хочет позлорадствовать над ревностью Бастиана, другая отчаянно желает отыскать его, чтобы…
Не знаю, что именно. Поджечь его сюртук? Столкнуть его в море? Поцеловать его невыносимое лицо?
Боги, я ненавижу неопределенность.
Заглядывая мне через плечо, Элиас приветственно кивает моим спутницам, но его взгляд слишком долго задерживается на Ватее. Даже если под одеждой невозможно разглядеть шрамы от жабр и плавников – каждый без труда догадается, что эта девушка отличается от обычных людей.
– Это ваши горничные? – спрашивает лорд.
Глаза Ватеи превращаются в опасные щелочки.
– Если горничные – это те, кто вырвет твое сердце собственными зубами или воткнут кинжал тебе в глаз, если ты косо посмотришь на королеву, то да. Мы ее горничные.
Элиас сглатывает, и его кадык нервно подпрыгивает.
– Вы не горничные. Приму к сведению.
Я хочу сказать, чтобы он не беспокоился, потому что Шанти и Ватея только лают и никогда не кусают, но это было бы ложью. Поэтому я просто беру его под руку и улыбаюсь, пусть и не совсем искренне.
– Должен признаться, я был расстроен, что ты так и не вернулась на праздник, – говорит Элиас, пока мы идем по пляжу. – Ты так быстро ускользнула. Но, я уверен, мы отлично проведем этот день, и я буду счастлив показать тебе остров.
В его голосе слышится неподдельная радость. Жаль, что это не взаимно. Прошлым вечером, когда я находилась под воздействием алкоголя и, судя по всему, какого-то неизвестного яда, – прогулка с Элиасом казалась прекрасной идеей. Но сейчас меня слишком занимают мысли о Бастиане.
Этот негодяй сказал, что любит меня. Не может быть, чтобы он говорил всерьез. Его чувства запутаны не меньше, чем мои. И как он посмел такое сказать? А потом просто уйти!
Собравшись с силами, я пытаюсь сосредоточиться на прогулке с Элиасом, который знает Курману лучше многих других, учитывая его положение. Мне нужно найти Орнелла Розенблада, и сегодня я намерена наконец-то продвинуться в своих поисках.
– Ты провел здесь всю свою жизнь? – Ватея и Шанти держатся на приличном расстоянии, но я все равно говорю очень тихо, чтобы создать более уединенную атмосферу. Чем больше он расслабится, тем больше информации я могу вытянуть.
– Все двадцать два года. – Его улыбка чересчур очаровательна. – Я побывал на большинстве других островов, но Курмана – мой дом. Если с моей сестрой что-то случится, я стану следующим в списке потенциальных претендентов на ее место. Поэтому я стараюсь оставаться на Курмане, чтобы быть в курсе всех событий.
От любопытства по моей коже бегут мурашки, но я стараюсь этого не показывать. Вместо этого я продолжаю изображать вежливый интерес.
– А в последнее время случалось что-нибудь интересное?
Например, связанное с ядами или отравлениями?
Возможно, Элиас не знает о том, что происходит на его острове, точно так же, как я не знала о том, как плохи дела Визидии, пока сидела на Ариде. Я внимательно наблюдаю за его лицом, ожидая увидеть какой-то знак, любую паузу или секундное колебание, которые могли бы подсказать, что он осведомлен о какой-то подозрительной деятельности, происходящей на Курмане. Но выражение его лица остается совершенно непоколебимым, и, к моему сожалению, лорд не выдает никаких лишних эмоций.
– Да нет, ничего особенного. Здесь, на севере, достаточно мягкий климат, и, в отличие от южных островов, мы не страдаем от катаклизмов. Наши доходы стабильно растут с тех самых пор, как мы увеличили количество спа-отелей и повысили цены на некоторые услуги. Мы невероятно стабильны и самодостаточны, так как производим огромное количество трав и масел, которые продаем прямо здесь, на острове.
– А что насчет преступности?
Ага, вот и оно. В одно мгновение его челюсть дергается, и я едва успеваю заметить эту мимолетную реакцию.
– Простите, Ваше Величество?
– Уровень преступности, – повторяю я. – У вас есть какая-то статистика?
– Осмелюсь сказать, что Курмана – самое безопасное место во всем королевстве. Недавно я побывал в Икае и был просто поражен, насколько там распространено мелкое воровство. Здесь, на Курмане, царит такое спокойствие, что у людей просто нет желания нарушать закон. И местные жители, и туристы находятся в абсолютной гармонии. Могу поручиться, что у нас самый минимальный уровень преступности.
Жители Курманы провожают нас взглядами, пока мы бредем по гладкому белому берегу. Этот песок выглядит таким рассыпчатым, что я сразу вспоминаю берега Зудо, покрытые снегом. Большинство людей склоняет головы, но некоторые дети просто таращатся на меня во все глаза, к вящему ужасу родителей, которые поспешно заставляют своих отпрысков опустить головы.
В свою очередь, Шанти наблюдает за ними, прищурив глаза. Она внимательно всматривается в лица зевак, пытаясь понять, кто из них пришел сюда в поисках новой истории для скандальной статьи. Мне остается только гадать, что напишут в сегодняшних заголовках.
КОРОЛЕВА АМОРА И ЛОРД ЭЛИАС ФРИБОРН: ИНТРИГУЮЩИЕ НОВОСТИ С КУРМАНЫ. МОЖЕТ, ЭТО ЛЮБОВЬ?
Или, например:
ЛОРД ИЛИ ПИРАТ: ОДИН ИЗ ЭТИХ ОЧАРОВАТЕЛЬНЫХ ХОЛОСТЯКОВ МОЖЕТ СТАТЬ НАШИМ НОВЫМ КОРОЛЕМ!
Чтобы не выдать своего внутреннего гнева, я стараюсь отмахнуться от этих мыслей и сфокусироваться на задании.
– Один друг нашей семьи родом с Курманы. Он всегда рассказывал замечательные истории о вашем острове, – мой голос звучит легко и непринужденно, словно я погрузилась в приятные воспоминания. – Вы, случайно, не знакомы с семьей Розенблад? Орнелл Розенблад? Я помню, как он говорил, что только на Курмане ванна с теплой грязью кажется самой роскошной вещью на свете. Я бы очень хотела с ним увидеться.