И нас качают те же волны - читать онлайн книгу. Автор: Лидия Луковцева cтр.№ 15

Семь лет Людмила Петровна совмещала должности экскурсовода для малышей и уборщицы. «Как месяц к солнцу в гости ходил», «Азбука земли и неба»… Она бы дневала и ночевала на работе – это было ее спасением, да и деньги лишними не бывают. Но опять судьба решила, что, когда все хорошо, – это нехорошо. Прежний директор планетария вышел на пенсию, новая энергичная «метла», начав мести по-новому, обнаружила отсутствие диплома о высшем образовании у одной из сотрудниц, а поскольку у каждого нового руководителя есть свой человечек, которого нужно трудоустроить, то и пришлось очень скоро Людмиле Петровне писать заявление «по собственному». Только мыть полы после семи лет «беспорочной службы», как она говорила, в качестве экскурсовода, было ей обидно. Ее как бы разжаловали за плохое поведение. Самолюбие Людмилы Петровны опять взбунтовалось.

Виталик к тому времени, закончив бывший мамин физмат и аспирантуру, стал Виталием Анатольевичем, свежеиспеченным преподавателем на кафедре физики, был женат и растил двух дочерей – погодок, Варю и Дашу. А Людмила Петровна работала ночной няней в садике для детей с ДЦП, и вот уже в декабре будет оформляться на пенсию. Она все никак не могла принять решения – что дальше? Оставаться на этом хлопотном месте – тяжеловато: с больными детьми, бессонные ночи. Или уже активно заняться садом – огородом, к чему у нее тоже была склонность, собой, любимой – отдыхать, культурно проводить досуг? С невесткой у нее отношения не сложились, когда заболевала одна из внучек, звонил сын и бубнил в трубку виновато: «Мам, не приедешь посидеть?» Люся собиралась и катила на автобусе в Астрахань. Тогда Ольга старалась быть радушной, в остальное время при виде свекрови лицо у нее каменело. Слова она не произносила и даже не цедила, а выплевывала. Людмила Петровна предпочитала навещать детей пореже: гордости ее хватало на все сферы деятельности, и служебную, и семейную.

– Девочки, вот говорят, что сыновья интуитивно выбирают жен, чтобы они были похожи на их матерей. Неужели я такая стерва? – недоумевала Люся. – Что я ей плохого сделала? Ни одного дня мы не жили под одной крышей, я не лезу в их отношения, не учу жизни, не напрягаю в смысле материальной помощи мне, езжу, только когда пригласят. Но я спиной чувствую ее ястребиный взгляд, и он меня к земле пригибает. И у нее только два тона в общении со мной: или снисходительного превосходства, как будто я неизлечимый придурок, или оскорбленной страдалицы, однажды обиженной мной. Она уже не помнит, чем я ее обидела, но она мне этого никогда не простит! Или я – человек второго сорта, потому как не хватило ума и характера получить диплом о высшем образовании в свое время? А сын ведет себя индифферентно. И это мой Виталик, моя кровиночка! Совсем чужой!

– Это когда сыновья выбирают, – объясняла мудрая тетя Валя. А в твоем случае выбирали твоего сына. А уж по каким причинам выбрали?..

– Что ж, он так плох, что его и выбрать нельзя? – оскорблялась Люся.

– Ну, повело тебя, не в ту степь!

– Отбрей ее хоть разок, выскажи все!

– Сын ее любит. Не хочу раскола.

– Выходит, я тоже – человек второго сорта? – оскорблялась Мила.

– При чем тут ты?

– Как это при чем? У меня тоже нет диплома о высшем образовании!

– У тебя есть о среднем специальном!

– Окстись! У меня есть цидулька об окончании бухгалтерских курсов, плюс богатый практический опыт!

– Девочки, да успокойтесь, ради бога, – морщилась миротворица Зоя.

Когда они на очередном своем сборе после пары рюмочек слезливо рассуждали о превратностях жизни, непременный четвертый участник их посиделок и постоянный спикер – убежденная атеистка тетя Валя, сама того не ведая, озвучила библейский постулат: «Нет, девки, с вами происходит только то, что должно произойти!» То есть, другими словами, что предначертано…

Царствие ей небесное.

Людмила Ивановна

Людмила Ивановна обитала в однокомнатной квартире кирпичной пятиэтажки почтенного возраста: она перешагнула шестидесятилетний рубеж. Хозяйка и квартира были практически ровесниками – Людмиле Ивановне минуло 62, и в их долгом сосуществовании, несомненно, просматривалось взаимовлияние и взаимосвязь, как у проживших долгую жизнь супругов. Они даже заболевали вместе. Если у Людмилы Ивановны воспалялся коленный сустав, примерно в это же время в трубах ванной образовывался свищ, начинала потихоньку сочиться вода, и нужно было, чтобы не ждать, неизвестно сколько, халтурщика из ЖЭКа, срочно искать мужика «с руками», хоть пьющего, а по нынешним временам это еще та проблемка: рукастые мужики вымерли, как мамонты.

Назревшая необходимость зубопротезирования совпадала с неотвратимо надвинувшимся ремонтом, а свалившийся как снег на голову диабет теперь всегда ассоциировался у бедной Людмилы Ивановны с параллельно протекавшей заменой системы отопления, заизвестковавшейся за протекшие годы (в квартире стало холодно). «Эх, старье мы с тобой», – говорила хозяйка своему жилищу.

Ей было 30 с небольшим, когда, после развода и размена, Мила с десятилетней Юлей переступили порог своего нового дома. Немало с той поры воды утекло. Юля выросла и, как положено, вышла замуж, в Питере, где училась. Сразу, чтоб больше к этому вопросу не возвращаться, родила двойняшек Олега и Глеба, и вот уже восемь лет воспитывала и образовывала их, в соответствии с нынешними педагогическими воззрениями, которые черпала из глянцевых журналов – «я старым книгам не доверяю». Параллельно Юля, в свободное от работы время, вела дом, как могла и насколько успевала, и выплачивала с мужем ипотеку за двухкомнатную квартиру. Когда мальчишки родились, новоиспеченная бабушка курсировала между Артюховском и Питером, жила там месяцами (пацаны по очереди, а то и одновременно заболевали, их молодые родители от недосыпу потихоньку зверели, вторая бабушка еще работала, и Людмила Ивановна была очень востребована).

На лето молодая семья приезжала в Артюховск, «на юга».

И вот внуки подросли, материальная база молодой семьи упрочилась – они уже могли позволить себе съездить в Сочи и даже один раз – в Дубай. Маленький, грязненький провинциальный Артюховск уже не был столь привлекательным для начинавшего знакомиться с миром семейства. Но хорошие отношения с дочерью сохранились, и они, пожалуй, могли бы быть подружками, если бы не разделявшие их тысячи километров. Во всяком случае, по телефону они могли трепаться по часу. Мать Зои Васильевны – женщина прямая и категоричная, напрочь лишенная дипломатических талантов, но всеми подругами нежно любимая тетя Валя, к Юле «неровно дышала»: «Молодец девочка, не воротит рыло от своих пролетарских корней!»

Самое время пришло для Людмилы Ивановны решить проблему одиночества. Статная, стройная блондинка Мила мужским вниманием обделена никогда не была. Одного прораба сразу после отъезда Юли на учебу даже рискнула привести в качестве мужа. Прораб, мужчинка хлипкий (как охарактеризовала его тетя Валя – «соплей перешибешь»), пленил Милу глубоким бархатным баритоном и игрой на гитаре. В двух предыдущих семьях у прораба было трое детей, и он слегка притомился и от детей, и от жен, и от необходимости добывать деньги на алименты. Приятной во всех отношениях Людмиле Ивановне статус одиночки добавлял шарма.