Новичок. История тайного оружия - читать онлайн книгу. Автор: Лев Федоров cтр.№ 147

Арт– и авиахимбоеприпасы в Кизнере и Плановом (Щучьем), Мирном (Марадыковском) и Леонидовке «течь» перестали так же одновременно, как и начали, – после ликвидации последнего из запланированных для опытов 338 боеприпасов. Цель той тайной операции – снабжение технологов необходимой технической информацией – была достигнута. Как результат, в конце 2002 г. 35 военных привинтили к своим мундирам награды (не считая гражданских).

Между тем регулярное уничтожение химоружия России так и не началось. И в октябре 2002 г. сессия ОЗХО была вынуждена продлить России на пять лет сроки исполнения двух обязательств по уничтожению ОВ: первого (1 % запасов ОВ) – до 29 апреля 2003 г., второго (20 % запасов ОВ) – до 29 апреля 2007 г.

В ноябре на форуме Зеленого креста глава Росбоеприпасов З. П. Пак, поведав о состоянии дел с химическим разоружением России, сообщил о своем согласии с «мнением США: вся фосфорорганика должна быть уничтожена в Щучьем. Был принят закон, который разрешал возить химическое оружие по территории… Запасы химоружия из Кизнера будут уничтожаться в Щучьем». Со своей стороны представитель Европейской комиссии рассказал о финансировании деятельности двух групп лиц в России – «консультативной» поддержки правительственного агентства Росбоеприпасы (700 000 евро) и продолжения «помощи ученым, которые раньше работали над производством оружия, в переводе их работы на мирные цели» (ГСНИИОХТ?) [958].

В декабре в Саратовской обл. развертывались драматические события. 2 декабря губернатор Д. Ф. Аяцков потешил общество сообщением о группе шпионов «на территории Саратовской области… По случаю подготовки к пуску завода по уничтожению химического оружия надо быть предельно осторожными. Порядка 50 человек шныряют везде и всюду». Одновременно было сообщено о начале работы комиссии в связи с намеченным пуском завода. На первом ее заседании было констатировано, что «тестовые испытания люизитной линии… проводятся уже в течение нескольких месяцев». В связи с приемом 10 декабря объекта в пос. Горный в эксплуатацию заместитель начальника областного управления природных ресурсов Н. М. Петрученко сообщил утром 19 декабря, что о его пуске в конце 2002 г. не может быть и речи (устранить 40 замечаний, касавшихся вопросов безопасности, нельзя было ни за неделю, ни даже за месяц). А вот вечером 19 декабря глава Росбоеприпасов З. П. Пак дал команду начать ликвидацию ОВ. В тот день случился и масштабный обман – объект начал уничтожать не люизит, предписанный в решении З. П. Пака от 7 сентября 2001 г., а иприт. В запроектированном двухстадийном процессе З. П. Пак распорядился исполнять лишь первую стадию, отложив утилизацию высокотоксичных реакционных масс, которые образуются после детоксикации люизита и иприта, «на потом». К 22 декабря покончили с 2,4 т иприта [965].

В 2003 г. работы по химическому разоружению России были продолжены.

В январе появилось заключение государственной экологической экспертизы в отношении объекта уничтожения авиахиморужия в пос. Леонидовка (Пензенская обл.). Среди прочего в документе обсуждалась судьба ядовитого облака ФОВ с объекта в случае возможной аварии: глубина заражения при испарении 20 т ОВ должна составить 62,4 км в случае зарина, 43,9 км в случае зомана и 1,8 км в случае советского V-газа. Обсуждалась и острая проблема безопасности уничтожения кассетных боеприпасов, которые хранятся на этом складе и у которых высока вероятность взрыва, поскольку в них находятся и ОВ, и взрывчатка, и взрыватели. Операции с ними (разборка кассет, эвакуация ОВ из элементов, подрыв корпуса элемента с разрывным зарядом) предусмотрено осуществлять в кабинах, рассчитанных на полную локализацию взрыва от 0,5 до 7,0 кг тротила. Операции после разборки кассет было запланировано проводить дистанционно. Извлечение ФОВ, подрыв корпусов элементов должны производиться без разборки во взрывной камере. Стены и перекрытия кабин должны быть выполнены из монолитного железобетона, рассчитанного на внутреннюю локализацию воздействия ВВ до 7 кг в тротиловом эквиваленте [762].

В январе было продолжено уничтожение иприта на объекте в пос. Горный. Выяснилось, что бесперебойная доставка реагента для детоксикации иприта (моноэтаноламина) не обеспечена, так что его пришлось снимать с неприкосновенных запасов страны. По состоянию на 24 января было уничтожено 66,5 т иприта, на 16 февраля – 153,2 т. Параллельно с исчезновением иприта росли объемы токсичных отходов, на работу с которыми разрешения со стороны официальных экологов по-прежнему не было. Технического решения – тоже. На 16 февраля их накопилось 287,5 т.

«Знак свыше» стахановцам явился 19 февраля, когда в ипритном цехе сгорели кабели энергоснабжения (и основной, и резервный), так что он 12 часов работал в автономном режиме электроснабжения. 27 февраля Государственная служба контроля в сфере природопользования и экологической безопасности МПР выдала предписание руководству объекта о приостановке деятельности по уничтожению ОВ до устранения нарушений. Кризис разрешили по третьему варианту – остановка объекта была заменена на многоходовую подковерную интригу. Предписание МПР о приостановке завода никто не отменял, но и выполнять его не стали – объект продолжал стахановскими темпами истреблять иприт вместо запланированного люизита. К 4 марта было уничтожено 194,5 т иприта, к 11 апреля – 356,2 т. К этому времени объем токсичных реакционных масс достиг 754,9 т. И так вплоть до требуемой отметки в 400 т к 29 апреля [965].

Создатель химического чуда З. П. Пак до торжества не дожил – его сняли с должности главы Росбоеприпасов за пять дней до торжества (предварительно в Горном появился его сменщик – химический генерал В. И. Холстов, исполнявший в ту пору обязанности начальника войск РХБ защиты и вроде бы не имевший к проблеме отношения). Триумфальное мероприятие провел С. В. Кириенко, причем в «черный» чернобыльский день 26 апреля. Именно он продекларировал факт выполнения Россией первого обязательства по Конвенции о запрещении химоружия [57] – уничтожение 1 % запасов ОВ. В тот самый день была ликвидирована последняя тонна из запланированных 400 т иприта. Впрочем, по-человечески тот триумф С. В. Кириенко был оправдан – ровно два года назад он вступил в хлопотную должность председателя Государственной комиссии по химическому разоружению [965].

Что касается обеспечения безопасности в процессе исполнения первого обязательства, то есть исполнения гигиенических норм, наличия приборов для измерения иприта в разных средах, а также наличия средств лечения от ипритных поражений, то дела с этим обстояли хуже некуда. Пресса сообщала, что будто бы, «по данным директора ГосНИИЭП В. Н. Чуписа, при постоянном контроле специфических загрязнителей, характерных для детоксикации кожно-нарывных отравляющих веществ, в пробах не обнаружено». Это было ложью. Было бы странно, если бы г-н В. Н. Чупис мог хоть что-то обнаружить – по чувствительности измерительные приборы г-на В. Н. Чуписа и всех других организаций в принципе не могли определять иприт на уровне гигиенических стандартов для воздуха населенных пунктов (к тому же тогда еще и не утвержденных). Поэтому заявлять, утекал ли иприт на территорию обитания жителей пос. Горный, никто не может – их приборы определять это не были способны в принципе. Этот факт был подтвержден официально. В ноябре 2003 г., когда исполнение первого обязательства было позади, а жидкий иприт закончился, было в очередной раз констатировано, что «отсутствуют приборы для экологического контроля и мониторинга, чувствительность которых позволяла бы обнаруживать ОВ в окружающей природной среде на уровне установленных нормативов» [991].