Сибирские перекрестки - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Туринов cтр.№ 31

– Лариса и Ольга, давайте выпьем! У меня есть превосходный напиток! Уверен, вы его даже не знаете! Рижский бальзам! Слышали? Нет!.. Ну-у, вы много потеряли. Давайте отметим как надо начало полевого сезона!

Девушки сразу оживились, полезли по своим рюкзакам, стали доставать что-то, очевидно, припасенное из дома. В палатке стало шумно и оживленно. Они уселись вокруг вьючника ^[11], накрыв его вместо стола, и стали пить из маленького колпачка, свинченного с термоса, крепкий темно-вишневого цвета напиток с горьким привкусом неизвестных трав.

Валдемару было приятно в обществе этих девушек, и он шутил, дурачился, стараясь расшевелить их. В ответ они смущенно смеялись, поглядывая блестевшими глазами на его огромную фигуру, крупное белобрысое лицо и, наверное, все еще не могли оправиться от удивления перед этим прибалтом, свалившимся каким-то чудом сюда в тайгу, к ним в палатку. Он им нравился… И это он видел по их глазам, видел, как они следили за его широкими неторопливыми движениями и слушали резковатый с акцентом выговор. Наконец, догадавшись, он достал из рюкзака фотоаппарат и, несмотря на их протесты, полыхнул вспышкой, на мгновение осветив палатку и напряженные, застывшие лица девушек. Такими он их и запомнил, а потом, много позже, печатая дома снимки, увидел на фотографиях в ванночке с проявителем при красном свете фонаря.

Засиделись они допоздна. Уже перевалило далеко за полночь, стала отступать темнота ночной тайги, и появились первые признаки рассвета, когда они легли спать.

* * *

Вера и Женька, студент, уже суетились и грузили снаряжение в машину, когда из палатки, с трудом поднявшись, выполз невыспавшийся Валдемар.

– Ну, ты даешь! – усмехнулся Сидорин. – Действительно, застенчивый… Как и твои подруги… Я часа в три вставал, а вы все еще гудели!..

– А-а! – неопределенно махнул рукой Валдемар, ничего не ответив.

– Сходи к ручью – ополоснись, и крепкого чайку, все пройдет.

Полевой отряд Сидорин поднял с восходом солнца, рассчитывая пораньше сняться с места. Однако сборы все равно затянулись. Погрузив в машину, в уазик с жестким непромокаемым верхом кузова, снаряжение, продукты и бензин, они уложили туда же спальники, баулы ^[12] и рюкзаки, заткнув ими пустые места между вьючниками, раскладушками и ящиками с инструментом и запасными частями для машины, крепко привязанными к бортам, чтобы не ползали по кузову в дороге.

– Ну, теперь, кажется, все в ажуре. Веруньчик, список проверила, ничего не забыли? – спросил Сидорин девушку.

– Иван Павлович! – укоризненно посмотрела на него Вера.

– Все, все, Веруньчик, беру слова обратно! – поспешно вскинул руки начальник, заторопился и вдруг, неестественно для своего возраста, с каким-то мальчишеским задором закричал:

– По машинам! – И первым шустро полез в кабинку. Туда же за ним забрался Женька. Валдемар и Вера устроились в кузове.

– Все?! – крикнул Сидорин.

– Да, поехали! – отозвался из кузова Валдемар.

Машина тронулась с места и, переваливаясь с боку на бок по ухабистой, разбитой бульдозером колее, не спешно выползла из стана. Сразу же за каменистой речушкой, где накануне вечером шофер высадил Валдемара, машина свернула в развилке налево и пошла на затяжной, длинный, извилистый подъем, взбираясь все выше и выше на водораздел.

Стоял июль – макушка лета. Сухая жаркая погода, необычно надолго затянувшаяся в этих краях, высушила тайгу. Гладкая, укатанная, выбеленная солнцем дорога, петляя по склонам, казалось, манила быстрее и быстрее бежать машину куда-то в неведомую даль…

Оказавшись в кузове наедине с Верой, Валдемар сначала молчал, но затем, сообразив, что молчание принимает неестественную натянутость, которую чем дальше, тем труднее будет разрушить, предложил девушке:

– Может быть, мы перейдем на «ты»? А то, понимаешь, как-то не по себе…

– Да, конечно, – согласилась Вера. – Мне так тоже будет удобно, – непринужденно улыбнулась она.

Помолчав, она спросила:

– Иван Павлович говорил, что ты занимаешься фотографией, профессионально?

– Да, есть немножечко, – ответил он, нажимая на акцент, с едва уловимым намеком покрасоваться.

«Ну, словно кокетка!» – подумал он, поймав себя на желании понравиться ей.

– У меня есть такая маленькая-маленькая комнатка. Как это, по-вашему, – щелкнул он пальцами, стараясь что-то вспомнить.

– Лаборатория? Студия!..

– Нет. Похоже на мастерскую. Там все для работы и ничего для бизнеса.

Он повернулся в ее сторону, стараясь заглянуть в глаза, но, встретившись с ней взглядом, почувствовал, что проваливается в какую-го темную бездну, не в силах отвести от нее взгляд.

– Мой отец тоже был фотограф, – тяжело вздохнул он и посмотрел вперед, на дорогу. – Еще при Ульманисе. Я этого не помню, так как родился, когда пришли Советы… Тебе не интересно? – спросил он ее специально, чтобы снова заглянуть в жуткую и одновременно сладкую бездну.

– Нет, почему же! – поспешно ответила Вера. – Я ни разу не была в Прибалтике!

– Вот когда-нибудь ты приедешь ко мне и я покажу тебе все-все! – вздохнул он и снова отвернулся. – У отца была маленькая-маленькая мастерская. Он делал бизнес и работал фоторепортером… Но у меня нет такой мастерской, – усмехнулся он. – Просто комнатка, где я работаю. Сделал из чулана… Езжу, вот так, как сейчас с вами, и снимаю. А печатаю дома. У меня много снимков о Сибири…

– Да, тебе здесь будет интересно…

Валдемар оживился, предложил поснимать ее, подумав, что как приятно будет потом, сидя у себя в закутке и печатая снимки, смотреть на нее, зная, что уже никто и никогда не отнимет ее у него.

– Я не люблю…

– Почему? – вскинул он брови. – У тебя очень… фотогеничное лицо! – воскликнул он, проглотив чуть не сорвавшиеся слова о том, что только что подумал, почувствовав, что сейчас они прозвучали бы фальшиво.

– Спасибо, не надо, – натянуто улыбнулась Вера. – Знаешь, я на фотографиях всегда получаюсь… Куклой. Такой обыкновенной куклой из детского магазина: длинные ресницы, носик пуговкой и пустые глазки.

– Тебе просто не везло!

Машину качнуло на повороте, и сила инерции на какое-то мгновение прижала Веру к Валдемару. Он почувствовал рядом теплое, упругое плечо девушки и, словно испугавшись чего-то, поспешно отстранился, сделав вид, что выглядывает в крохотное окошечко впереди, подле которого они сидели… Машину затрясло на ухабах, словно на какой-то гигантской терке, неприятно отдаваясь внутри…

– Тебе попадались ремесленники, – поправился он. – Чтобы раскрыть человека, нужно ловить момент, когда он чем-нибудь отвлечется и перестанет контролировать себя, скинет маску. Вот тогда он будет истинным. Тем, кто он есть на самом деле. Не прикидываясь! Это… Как момент истины у разведчиков. Раскрылся – щелкай! А нет – промахнулся. А те что? Они ведь снимают как на документ: «Поверните головку чуть в сторону, не хмурьтесь, улыбнитесь… Снимаю!»