Шторм войны - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Авеярд cтр.№ 47

Дэвидсон низко склоняет голову.

– Вы правы, депутат Радис. Основой Свободной республики стали война и жертвы, а кроме того – удача. Прежде чем появились мы, горы представляли собой лоскутное одеяло из крошечных королевств, которые боролись за главенство. Единства не было. Было нетрудно просочиться в трещины и расколоть то, что и так уже раскалывалось. – Он делает паузу, и глаза у него вспыхивают. – Такую же возможность я вижу сейчас в отношении Серебряных королевств на востоке. Можно изменить положение дел в Норте к лучшему.

Встает еще один депутат – Красная женщина с гладкой бронзовой кожей и коротко стриженными черными волосами, в белом платье с оливковым кушаком.

– Ваше величество согласно? – спрашивает она, устремив взгляд на Тиберия.

Тот медлит, удивленный ее прямотой. Тиберий не так скор на язык, как его проклятый братец.

– Норта в состоянии гражданской войны, – отвечает он дрогнувшим голосом. – Более трети нации откололось. Некоторые принесли присягу королевству Разломы, где правит мой будущий тесть.

Стиснув зубы, он указывает на сидящую рядом Эванжелину. Та не ведет и бровью.

– Остальные верны мне. Они поклялись возвести меня на отцовский престол и свергнуть моего брата, – на щеке у Тиберия подрагивает мускул, – который захватил власть с помощью убийства.

Тиберий медленно опускает глаза. Я вижу, как под складками алого плаща быстро поднимается и опускается его грудь. Мысль о Мэйвене по-прежнему ранит нас обоих, Тиберия даже сильнее, чем меня. Я видела, как Мэйвен и Элара заставили его убить собственного отца, старого короля. И это ужасное воспоминание написано на мрачном лице принца совершенно ясно.

Женщина-депутат не удовлетворена. Она слегка склоняет голову и смыкает длинные пальцы.

– Если верить донесениям, люди любят короля Мэйвена. Я имею в виду, те, кто ему верен, – добавляет она. – Забавно, но Красное население Норты – в их числе.

Легкий прилив жара касается моей кожи. Не сильный – но он вполне передает смущение Тиберия. Я сжимаю кулак и заговариваю прежде, чем к этому вынудят принца.

– Король Мэйвен опытный манипулятор, – говорю я. – Он охотно использует образ мальчика-короля, вынужденного занять трон, и обманывает всех, кто плохо его знает.

«А иногда даже тех, кто знает хорошо». В первую очередь, Тиберия. Он сказал мне некогда, что ищет новокровок-шепотов сильнее Элары, способных исправить вред, который она причинила Мэйвену. Невозможное желание, ужасная мечта. Я видела Мэйвена и без ее махинаций. Она мертва, а он все такое же чудовище.

Женщина смотрит на меня, и я продолжаю:

– Он заключил союз с Озерным краем, положив конец войне, на которую гнали моих сородичей. Отменил жестокие законы, которые ввел его отец. Ясно, отчего Мэйвена поддерживают. Нетрудно добиться расположения людей, которых кормишь.

Говоря это, я думаю о себе, о своей семье. О Подпорах. О Кэмерон и о трущобных городах, полных Красных, которым никуда нет выхода. Где мы были бы, если бы кто-то не пробил окружавшую нас стену? Не показал, каким должен быть мир?

– Особенно когда именно ты контролируешь то, что получают люди. Что стоит у них на столе и что они видят на экране.

Она щербато усмехается.

– Ты была для него проблемой, Мэра Бэрроу. И ценной добычей. Мы видели тебя в плену. Твои слова тоже привлекали к Мэйвену людей.

Жар, который я ощущаю, исходит не от Тиберия; его причина – мое собственное смущение. Оно ползет по лицу, воспламеняя щеки.

– Да. И мне стыдно, – напрямик говорю я.

Фарли, слева от меня, сжимает кулак и подается вперед.

– Не вините ее за то, что было сказано под дулом пистолета.

Женщина словно каменеет.

– Не стану. Но ваше лицо и ваш голос использовали уж слишком часто, мисс Бэрроу. Вряд ли вы сумеете привлечь на свою сторону жителей Норты. И извините, конечно, но теперь вашим словам трудно верить.

– Тогда говорите со мной, – резко произносит Фарли, и ее голос разносится по Галерее. Мой румянец отступает, и я ощущаю прохладное облегчение. Я искоса смотрю на Фарли, благодарная ей как никогда. Она держит свой темперамент под контролем и черпает в нем силы. – Я – генерал Алой гвардии, офицер Командования. Моя организация много лет действовала в подполье, по всему континенту, от ледяных берегов Хада до пьемонтских равнин. Мы сделали многое – ничтожными средствами. Представьте, что мы сделаем, имея больше ресурсов.

В другом конце зала еще один монфорский депутат поднимает руку, унизанную золотыми кольцами. Это Красный, и улыбка у него опасная и вкрадчивая.

– Многое, вы сказали? Простите, генерал, но, прежде чем вы начали сотрудничать с нами, Алая гвардия представляла собой не более чем преступную сеть. Контрабандисты. Воры. Убийцы.

Фарли лишь фыркает в ответ.

– Мы делали то, что были должны. Премьер говорит, что вам удалось проникнуть в трещины – так вот, их создали мы. И вывезли в безопасное место тысячи людей. Красных, которые нуждались в помощи. И новокровок. Ваш собственный премьер – уроженец Норты, кажется? – она указывает подбородком на Дэвидсона, который удерживает ее взгляд. – Его чуть не казнили за преступление, которое он совершил, когда родился. Мы спасали таких, как он, каждый день.

Хитрец с золотыми кольцами пожимает плечами.

– Мы имеем в виду, что вы не можете заниматься этим в одиночку, генерал, – говорит он. – И, хотя ваша борьба справедлива, нужно прийти к соглашению. Вашей организации не приходится отвечать перед страной, перед гражданами. Ваши методы выходят за обычные рамки ведения войны. А нам есть о ком думать.

– Мы отвечаем перед всеми, сэр, – холодно отзывается Фарли и слегка поворачивает голову, так что на изуродованную половину ее лица падает свет из-под купола. – Особенно перед теми, кто думает, что их никто не слышит. Мы слышим – и продолжаем бороться. До последнего вздоха Алая гвардия будет делать все возможное, чтобы исправить положение вещей. С вашей помощью или без нее.

Дэвидсон, продолжая расхаживать туда-сюда, проходит мимо Фарли и устремляет на нее загадочный взгляд. Губы у него бесстрастно поджаты, глаза внимательны. Не понимаю, он доволен или взбешен.

Серебряный депутат по имени Радис вновь встает. Ему вряд ли больше тридцати пяти лет – и он наверняка помнит, что представляла собой эта страна до образования республики. Он смотрит на нас.

– Значит, вы предлагаете нам поддержать очередного Серебряного монарха и посадить его на трон.

Эванжелина усмехается, и я замечаю, что она украсила клыки острыми серебряными коронками. «Вот жуть», – думаю я. И это вполне ясный намек, как и все остальное в ее облике. Она вырвет сердце у каждого, кто преградит ей путь. Включая любого из нас.

– Даже двоих, – произносит она, обращаясь к залу. – Мой отец, король Разломов, также должен быть признан законным правителем.