Лорен: Мы можем каждую неделю устраивать маленькие посиделки. Чарли я уже сказала, что его там не ждут. Хаха.
Лорен: Так что на ближайшие 18 месяцев расчисти для меня свой распорядок. Lol Lol Шучу.
Лорен: Хотя это без шуток.
На этом я роняю из рук мобильник.
Черт бы все побрал!
Глава 2
Лорен стоит на стуле, размахивая руками, точно дирижирует оркестром. Причем не на шутку разошедшимся оркестром, с пинтами «Гинесса» в руках.
– Я выхожу замуж!!! – громко вопит она уже в который раз, торжествующе обводя взглядом прочих посетителей, которые определенно пришли сюда совсем не для того, чтобы это слушать.
Не привыкшая, чтобы ее кто-то в чем-то обскакал, Джоэли тоже вскарабкивается на стул и кричит в сторону барной стойки, что она «самая отвязная и охрененная подружка невесты», а еще «заместительница главной подружки». Что не совсем есть правда – но кто я такая, чтобы гасить сомнением ее запал! Через стол я встречаюсь взглядом с перепуганной четвертой участницей наших посиделок, Симоной, и мгновенно задаюсь вопросом: а может, мне тоже вспорхнуть на стул? Мне кажется, это будет уже немного выше меры, и громкое фырчанье вокруг нашего стола делается достаточно пугающим – но все же мне не хочется остаться вне игры и упустить момент попасть в историю.
Мы засели в самом шикарном баре, что только нашелся в нашем районе, и я уже купила на всех по второй порции самого лучшего в здешнем меню просекко – а стоит это по 46.50 фунтов каждая, – дабы отпраздновать помолвку Лорен. Сегодня вечер понедельника, и я до сих пор невероятно страдаю похмельем после девичника на минувших выходных. А еще я еле держусь на ногах из-за того, что за четыре дня в целом проспала от силы часов десять и у меня не было времени ни толком распаковать чемодан, ни помыться-постираться. В качестве лифчика на мне верх от красного бикини, который ощутимо впивается мне в кожу шеи, – но все же пусть бросит в меня камень та, что ни разу не надевала вместо исподнего купальник!
Сегодня даже речи не было о том, чтобы остаться дома, отойти от выходных или как-то утрясти собственную жизнь. Стоило мне вернуться с этого кошмарного девичника, как пришлось сразу же отправляться на встречу с Лорен. Естественно, было много криков, визгов, обниманий и – о да! – новых криков и визгов, и сколь бы ни были мне некстати эти нынешние посиделки, но как у официальной лучшей подруги невесты выбора у меня никакого не было.
Едва стало ясно, что с соседнего столика всю нашу вопящую компанию вот-вот окатят пивом, примчалась забеспокоившаяся официантка и принялась махать на нас заляпанным чайным полотенцем.
– Давайте-ка слезайте! – шипит она, и Лорен немедленно спускается с некоторой даже пристыженностью на лице.
Джоэли тоже сползает обратно на свой стул, но только весьма неторопливо, все это время с выразительным сарказмом глядя в глаза официантке. Я же приветливо улыбаюсь этой женщине, пытаясь поймать ее взгляд, а потому многозначительно киваю ей в сторону дорогущей итальянской шипучки. Мне кажется, когда человек в подобном заведении спускает целое состояние на алкоголь, то для него совершенно позволительно вести себя так раздражающе и шумно. Футбольным болельщикам они небось не мешают вскакивать на стулья!
Официантка кидает на нас еще один недобрый взгляд и топает прочь, и мы все вчетвером хихикаем, точно школьницы. В другой раз мне сильно было бы не по себе, но сейчас я просто невероятно рада за Лорен. Она так долго ждала своей помолвки, и казалось, это действительно у них очень сильно затянулось. Год назад они с Чарли – мол, «просто так» – вместе заглянули в магазинчик с кольцами, и с тех пор всякий раз, как они отмечали какой-то праздник или любую годовщину (для сведения, пять лет после их первого минета годовщиной не считается), все рьяно проверяли ее руку и ненавязчиво интересовались, не хочет ли она им что-то сообщить. На Рождество случился даже настоящий конфуз, когда Чарли опустился на колено перед всем ее семейством – матушка мгновенно расплакалась, – но оказалось, что он просто ушибся большим пальцем.
– Зануды вы! Кайфоломы! – кричит Джоэли на весь зал, и Лорен поспешно на нее шикает. Несколько мгновений они напряженно глядят друг другу в глаза.
Джоэли – двоюродная сестра Лорен. Появились на свет они с разницей в несколько дней, и с самого рождения к ним почти всегда относились как к родным сестрам – даже скорее как к двойняшкам. И, как и следовало ожидать, они между собой действительно очень близки – и в то же время яростно друг с другом соперничают и постоянно цапаются, причем так, что даже трудно себе представить. Буквально из-за всего и вся. Честное слово, мне довелось однажды наблюдать, как они всерьез сцепились из-за солонки с перечницей. А поскольку это была с хитростью комбинированная штуковина и разошлись девицы не на шутку, то взять ее пришлось в итоге мне.
Третью подружку невесты в нашей компании зовут Симона. Это младшая сестренка Чарли – без пяти минут золовка Лорен, – и здесь она сидит исключительно из семейного долга. Она как будто очень милая и общительная девчонка, хотя сейчас и старается держаться на самой периферии нашей безумной крикливой бучи. Ей всего девятнадцать, и, как мне кажется, весь этот шум ее просто обескуражил. И хотя мы с нею только познакомились, я уже с немалой долей уверенности могу сказать, что ее достаточно пугает, когда малознакомые люди рядом вопят и вскакивают на предметы мебели. И ее вполне можно понять. Однако боюсь, если она и впрямь желает примкнуть к нашей разбитной «Команде подружек невесты», ей все же придется к подобному привыкнуть.
Я доливаю всем в бокалы вина, соображая, как бы так неназойливо, между прочим, намекнуть, что потратила я куда больше, нежели обычные пять с половиной фунтов за бутылку. В голову ничего не приходит, и поэтому я просто поднимаю бокал.
– За невесту! – провозглашаю я с сияющей улыбкой.
Хохотнув, Лорен кричит в ответ:
– За меня!
Джоэли при этом издает громкий смешок.
Сидящие поблизости ворчуны снова начинают что-то фырчать, Симона же тихонько поддерживает тост, на всякий случай через плечо оценивая, сколь близки мы к тому, чтобы нас выперли из бара. Осмелюсь предположить: более чем близки.
С трудом подавляю в себе желание крепко обнять Симону и сказать, что все будет отлично. Я хорошо помню себя в девятнадцать – как я все время беспокоилась насчет того, что подумают обо мне совершенно неизвестные люди. В двадцать восемь в этом смысле гораздо легче: мне небезразлично лишь, что подумают обо мне мои друзья, члены семьи, коллеги по работе, знакомые и все до единого подписчики в соцсетях. Да уж, намного, намного легче.
Я делаю еще глоток просекко, чувствуя, как по мне распространяется его теплая игристая волна. Никогда не видела Лорен такой счастливой. Она из тех людей, что вечно суетятся, берут на себя инициативу, доводят все до конца. Она постоянно меня опекает. Какое же удовольствие видеть, как она наконец остановила бег и просто наслаждается моментом! Даже одно это уже стоит хорошенько отметить.