Секс – путь к свободе. Великая борьба за Эрос - читать онлайн книгу. Автор: Вильгельм Райх, Герберт Маркузе cтр.№ 6

Так как чувственная сексуальность вне брака попадает в сферу товара, то жертвой этого оказываются нежные отношения с партнером, что наиболее отчетливо проявляется в проституции. Например, молодой человек расщепляет свою сексуальность, удовлетворяя чувственность с женщиной из «низших слоев» и, напротив, обращая нежность к девушке своего круга. Следствием такого расщепления любовной жизни и соединения чувственности с добыванием денег являются ее полное принижение и пропитывание жестокостью. Это выражается наиболее отчетливо в широком распространении венерических заболеваний и становится, также неумышленно, важной составной частью консервативного социального устройства. Борьба против проституции, внебрачных половых связей и венерических заболеваний ведется под лозунгом аскетизма, в соответствии с представлением о том, что половые отношения моральны только в браке. Доказательством же гибельности внебрачных сексуальных контактов является их якобы рискованность.

Сами реакционные авторы подтверждают невозможность применения аскетизма как эффективного средства против венерических заболеваний, но они не указывают правильный путь из тупика брачной морали. Ведь если венерические болезни и порождаются бациллами, то распространением своим они обязаны принижению внебрачной половой жизни, утвердившейся в виде морального контраста, противопоставления санкционированным брачным отношениям. Реакционно настроенный сексуальный исследователь, если только он не порвет со своей средой, должен волей-неволей подкреплять это противоречие идеологическими доводами.

В вопросе об абортах мы также видим противоречия, а за ними — идеологическую опору брачной морали и оглядку на институт брака. В качестве одного из аргументов против отмены параграфа уголовного кодекса, карающего за аборты, выдвигается понятие «нравственности», как то: куда бы, мол, привело нас разрешение абортов, да и вообще, параграф о запрете абортов является препятствием для «необузданной половой жизни».

Стремясь добиться прироста населения, достигают обратного результата — постоянного снижения цифр рождаемости. Но ведь нужны национальное превосходство и пушечное мясо, и это порождает стремление к повышению численности населения.

Недопущение рационального регулирования рождаемости по причинам непосредственно экономического характера имеет меньшее значение по сравнению с соображениями идеологического, мировоззренческого порядка, также, в конечном счете, коренящимися в экономических интересах.

* * *

Итак, как уже говорилось, важнейшее обоснование наказуемости аборта — ссылка на «нравственность». С идеологической точки зрения, необходимо сохранять сексуальную мораль, несмотря на противоречащие ей факты половой жизни, так как брак является становым хребтом авторитарной семьи, а она, в свою очередь, местом производства авторитарных идеологий и авторитарных структур человеческого характера.

Основным элементом сексуальной морали является представление о том, что половой акт не может быть независимым от продолжения рода действием, направленным на удовлетворение определенной потребности и достижение наслаждения. Природа человека, однако, устроила так, что человек, во-первых, порождает и сексуальное возбуждение и хочет полового контакта, даже если у него нет документа о браке, и, во-вторых, ощущает это влечение в среднем каждые три дня. Следовательно, если человек не придает большого значения вопросам морали, он совершает между 14 и 50 годами примерно от 3 до 4 тыс. половых актов.

Отрицающая это право общепринятая идеология противоречит признанию сексуального удовлетворения и имеет своей предпосылкой отрицание сексуальности. Следовательно, именно от института брака и исходят импульсы, парализующие решение вопроса о допустимости абортов.

Мы видим, что господствующие в нашем обществе этические воззрения, наши общественные отношения порождают неискренность в сфере половых отношений, вынужденное воздержание, телесные заболевания, другие недуги и способствуют их развитию. Поэтому мы считаем своей задачей донести до широких социальных кругов понимание невыносимости этих отношений и запутанности этих воззрений.

Наша задача заключается и в самой решительной борьбе против этих отношений и взглядов. Мы не хотим, чтобы «добродетель» принимали за «воздержание», не хотим, чтобы для мужчины действовала другая мораль, нежели для женщины.

Половой акт как таковой не является ни нравственным, ни безнравственным. Порожденный сильным природным влечением, он становится таким или другим только под действием мышления и сопутствующих развитию человека обстоятельств. Значение сексуальности не исчерпывается, конечно же, ее важнейшей ролью — продолжением рода.

Поцелуй. Художник Анри Тулуз-Лотрек

Напротив, половая жизнь, соответствующая сущности человека и его потребностям, является предпосылкой внутренней и внешней жизненной гармонии. Эта половая жизнь предполагает существование второй воли, действующей в том же направлении, что и воля данного человека, то есть существование личности, завоевываемой силой влечения. В этом случае любовная жизнь и раскрывает всю полноту новых возможностей жизни и переживания, открывает пути к углублению и облагораживанию познания человека и взгляда на собственную жизнь.

* * *

В связи с этим на передний план выдвигается вопрос о «половом просвещении» детей. Мы предполагаем, что отвергаем воспитание, отрицающее сексуальность, из-за опасностей, которые оно несет здоровью, и высказываемся в пользу противоположности, то есть воспитания, одобряющего сексуальность. Опыт врачей, занимающихся лечением половых расстройств, учит, что сексуальное угнетение порождает болезни, извращения или сладострастие.

Попытаемся теперь установить последствия воспитания, основанного на одобрении сексуальности. Если не внушать ребенку мысли о том, что половые органы являются чем-то стыдным, то, хотя в его сознании и не сформируется робость или сладострастие, не будет сомнения в том, что после удовлетворения, а значит, и снижения своего сексуального любопытства он захочет удовлетворить и свою сексуальную любознательность. Ему будет трудно отказать в таком удовлетворении, ведь в противном случае возник бы гораздо более тяжелый конфликт, вытеснение которого стоило бы ребенку гораздо больших усилий. Кроме того, значительно выше была бы опасность возникновения полового извращения. В этом случае ничего нельзя было бы возразить против занятия онанизмом, который давно уже признан естественным явлением, но нельзя было бы обойтись без объяснения ребенку процесса зачатия.

От выполнения требования ребенка позволить ему наблюдать этот акт можно было бы увильнуть, если отношения взрослых с ребенком таковы, что в семье руководят взрослые. Однако это, несомненно, означало бы уже определенное ограничение одобрения сексуальности — ведь что можно было бы возразить какому-нибудь приверженцу сексуальной этики, спроси он, почему, собственно, ребенок не может видеть половой акт. Ведь и без того едва ли не любой ребенок, даже из самой благополучной семьи, украдкой наблюдал за ним, о чем свидетельствует психоаналитический опыт, так почему же не разрешить смотреть открыто?