Моя полторашка - читать онлайн книгу. Автор: Диана Грин cтр.№ 20

— Спасибо, Ром. — Я пожал руку другу. Этой ночью никто не уезжал домой. К Диане нас не пускали, но всё же мы все остались тут. На утро врач сказал, что состояние стабильное, и что в отдельную реанимационную палату можно будет входить по одному. И тут выстроилась очередь.

— А ты куда, объясни? — Вспылил я на Савина.

— Иди в жопу, я, может быть, тоже переживаю. Это моя машина сбила её! — Возмущался он.

Диана

Всё, что я чувствовала — это была боль, дикая такая, адская, хотелось выть и кричать, но не могла издать и звука, глаза будто свинцом налиты, не могла открыть. Слышала маму, которая плакала, чувствовала её руки, что гладили по голове, и боль отступала. Потом был папа, который мне читал последние новости, я всё слышала, он не могла ответить. Даже Рома заходил и пробасил о тома, что я не имею права вот так разлёживаться.

— Когда проснёшься, знай, мы рядом все, не оставим, не бросим, ты только борись. А Тоха, он тупой слегка, но тебя очень любит. Бывай, волейболистка. — Волейболистка. Я осталась без чемпионата страны! Осталась без спортивного будущего. Я не сумею оправиться за три месяца, ни за что. Я же ног своих не чувствую. Но спихиваю всё на наркоз и отключку. Дальше меня своим появлением удивил Савин. Он то, что тут делает? Думала я, пока он здоровался и извинялся.

— Это ж я тебя сбил. Ну почему ты не смотрела вперёд?! — Сокрушался он. — Прости меня, я, правда, не хотел. Мы ж с Тохой друзьями были близкими, это потом он с бабой моей переспал, ну как с бабой? С женой, тогда мы с ним и разругались. Я ж ему палки в колёса всегда вставлял, гнидой считал. Пока недавно не узнал, что не спал он с ней. Вусмерть бухой был, спал у нас дома, а та дура с него сохла и полезла, а тут я пришёл. И решил, что он жену мою соблазнил. Дебил я, да? Мы, по моему, все дебилы. Так вот, он там страдает, и пусть страдает, идиот. Но ты его сильно не кори. И меня прости, ладно? Я ещё приду, когда ты очнёшься. — Дальше я снова уснула, не знаю, был ли кто, но когда проснулась, открыла глаза, рядом сидел Антон, сжимал руку мою, поднеся её к лицу.

— Прости, полторашка. Они сказали, что пока ты будешь в коляске, потом терапия, реабилитация. Я…

— Уйди, пожалуйста. — Прошептала, чтобы не смотреть на него отвернулась. — Уйди и не приходи больше. Это ты виноват. — Антон сжал мою ладонь, а потом встал и тихо покинул палату. Через некоторое время дверь снова отворилась, пришёл врач на осмотр. Он говорил какие-то заумные фразы, пытался что-то объяснить, но я ничего не понимала.

— Скажите на простом языке, я теперь инвалид?

— Всё зависит от вас, Диана. Пока вы будете в кресле, не сильно, но позвоночник повреждён, нерв задет, а где, мы не можем определить уже два дня. Чувствительность ног сохранена лишь наполовину. Но если вы не будете сдаваться и станете проходить курс реабилитации, то можем вас прогнозировать успехи. — Не стала ничего отвечать. Прогнозировать успехи, частичная чувствительность. Как я могла быть такой беспечной?! Как? Врач ушёл, осмотрев меня, проверив ноги, что там делал не знаю, не чувствовала ничего. Он сказал, что половина чувствительности сохранена, но я-то совсем не чувствую ничего!

— Ди-Ди. — В палату прошла Лив и присела рядом. — Антон сказал, что ты его выгнала. — Я лишь кивнула, стараясь не заплакать. — Ох, моя девочка. — Всхлипнула она, села рядом на стул, а голову положила мне на кровать.

— Я теперь инвалид.

— Не инвалид, у нас впереди реабилитация, ни о какой инвалидности речи нет! Не выдумывай, мы ещё будем смотреть твои игры по телику. — Мягкая ладонь прошлась по лицу, стирая мои слёзы. — Понимаю, ты винишь его, да, отчасти он и виноват. Но я хочу тебе кое-что рассказать. Мы когда расписались с Ромой, ночью накануне только помирились. — Я удивлённо посмотрела на подругу. — Мы вообще познакомились тоже так себе, переспали у него в машине. — Хохотнула Оливия. — Он тогда только с тюрьмы вышел, много чего было. И в момент, когда вроде бы всё наладилось, я пришла с радостной вестью, была беременна. Он тогда меня чуть не задушил.

— Рома? — Вышло слишком хрипло от удивления.

— Да, вот этот самый Рома, такой заботливый. Высказал кучу всего, смешал меня с грязью, меня встретил в таком состоянии Антон, приютил, помогал, но случился выкидыш на фоне всех стрессов. О, как я выжила, до сих пор удивляюсь, видеть Рому не хотела, ненавидела всей душой. А Антон поддерживал, рожу Роме набил, силой меня к психотерапевту таскал, он же нам и помог помириться. Я к тому, что может быть всякое. Не смею с тебя я ничего требовать вообще, но позволь ему быть рядом, посмотри на ситуацию с его стороны. Ведь Рома психовал, потому что думал, что бесплоден. Антон тоже решил тебя уберечь, и вот как всё обернулось. Он страдает, сильно. Не сейчас, но подумай о том, как сильно он тебя любит. Мы все любим. И мы все поможем тебе.

— Спасибо, Лив, правда, спасибо за поддержку.

Диана

Каждый раз, когда я открывала глаза после сна, первое, что я видела — Антон, сидящий рядом и держащий меня за руку. И как только он видел, что я проснулась, слегка сжимал руку и молча покидал палату, в которую ему на смену заходил кто-то из родителей или Лив. Три недели продолжалось это. Он молчал, молчала и я. Приходил команда, подбодрить, девочки ревели, заставляя плакать и меня, а потом уверяли, что всё будет хорошо.

— Тренируйтесь девочки изо всех сил. Вам надо выиграть. — Сказала я.

— Без тебя-то? — Хмыкнула капитан. — Девочки, без обид. Да, мы все отлично играем, но каждый из нас прекрасно знает, без Дианы мы и в четвертьфинал не выйдем.

— Мы все это осознаём. — Сказала одна из сокомандниц. — И потому, мы ждём, что ты придёшь в себя и начнёшь тренироваться. Не смей руки опускать, если не ради себя, ради всей команды. Поняла?

— Поняла, Кать, всё поняла. — Улыбнулась я. Девочки надолго не стали задерживаться, а я и сама устала. И когда уже почти заснула, услышала скрип двери. Его я узнаю даже по шагам. Антон тихо прошёл в палату, сел на стул, и смотрел в стену. И пока он не смотрел на меня, я исследовала его лицо. Оно у него осунулось, круги под глазами, небольшая борода, он всегда брился, если и была, то только щетина, а сейчас будто бы не следил за собой, похудел. Сцепив руки в замок, Антон продолжал смотреть в стену, иногда у него дёргался уголок губ, и он хмурился.