Курорт встретил жаркой погодой и мелким дождем. Как только вдали показался океан, слезы хлынули из моих глаз, и удержаться не было сил. Я совсем забыла, что все лето мы с Левой ездили на океан, и теперь себя одну у воды я не представляла. Что же я буду делать целых десять дней, проливать моря слез? Стало страшно, но что ждало меня впереди, я даже не могла представить.
Место отдыха оказалось прекрасным: милые двухэтажные домики на четыре номера, огромные рестораны, бары, чудесный пляж. Попутчики разместились по соседству, в другом доме. Я вошла в номер: прохлада, чистота и покой, красивый интерьер. Почти счастливая, поставила чемодан в шкаф и собралась переодеться с дороги. Мелькнувшая мысль, что, наверное, в таком же номере совсем недавно Лев спал со своей женой, заставила меня поскучнеть. И в то же мгновение я увидела в комнате двух людей. Они ходили, разговаривали, но голосов слышно не было, как будто были за стеклом. Я испугалась до ужаса, подумала, что сошла с ума. Лев, одетый в майку и спортивные брюки, что-то спрашивал у жены, она отвечала, что-то брала из тумбочки, уносила на балкон, возвращалась… Я тихонько взвыла и метнулась в ванную. Горячо шепча молитву, какую только знала, молилась вернуть душу. Умылась ледяной водой, и после третьего прочтения «Отче наш» видения исчезли.
Что было делать? Я совершенно не представляла, как смогу уснуть здесь. Ушла на пляж, потом на ужин, на вечернее представление и пришла в номер после 10 часов. Заходила, страшась вновь увидеть привидения, но, слава богу, обошлось без них. Приняв теплый душ и прочитав с десяток страниц «Мартина Идена», смогла успокоиться и заснуть.
Итак, нужно было забыть обо всех горестях, отдыхать и набираться жизненных сил. Я сходила в интернет-салон и написала Леве письмо, которое осталось без ответа. На пляже пробовала вязать, чтобы не допускать в голову грустные мысли, удавалось плохо. Смотрела вокруг на отдыхающих, и это тоже не прибавляло мне энтузиазма. Толстые, кривоногие или худые как щепки женщины были со своими мужчинами, а я куковала одинокой гармонью, было отчего печалиться.
В пятницу во второй половине дня позвонила Леве на работу.
– Здравствуй, Левочка.
– Здравствуйте, – ответил он.
– Это я, Катя, – заторопилась я уточнить, подумав, может, он не узнал голос.
Молчание, тишина, значит, узнал, но почему на «вы»?
– Давай я завтра из аэропорта приеду к тебе на такси, и сварю тебе, и уберусь.
– Дело в том, что меня не будет дома, – суровым голосом сказал он мне.
– А где же ты будешь? – все еще не веря в ужас происходящего, спросила я.
– Уеду, – отрывисто рявкнул он.
Куда же он может ехать, если слаб как ребенок после перенесенных операций и кровотечения. Честно сказал бы уж, отстань, не хочу тебя видеть. Да, собственно, он и сказал, я вот только не понимала или не хотела верить в это.
– Извини, что побеспокоила, – пробормотала я.
Выпила рюмку коньяка, обнаруженного в баре, и пошла писать письмо сибиряку. Я боялась теперь за свой разум. Чем же так присушил меня Лев? Чем он лучше других? Совершенно ничем, просто один-единственный раз мое сердце и женская сущность соединились в одно целое. Я любила его и душой, и телом.
Написала сибиряку, что завтра прилетаю и сразу хочу встретиться. Он согласился, и я назначила встречу. Ревела в аэропорту, в самолете, в такси, с ревом зашла домой.
Дочка испугалась, но, разобравшись, в чем причина, принялась ругать мучителя на чем свет стоит.
Оставалось 45 минут до свидания. Мы должны были встретиться у дома напротив, где я могла увидеть претендента в окно.
Зазвонил телефон, меня трясло, как в лихорадке.
– С приездом. – Голос звучал ласково, как в дальние времена. – Катюша, если бы у меня были силы, я бы забрал тебя к себе, но не могу сейчас, – шелестели долгожданные слова в трубке.
– Левочка, я тебя очень люблю, поправляйся быстрее, – пролепетала наивная я.
– Никаких сюсю-мусю, – прокричала дочь из кухни. – Ты соберешься и пойдешь на свидание. Сколько он может дергать тебя за ниточки, гад такой.
Она выглянула в окно и закричала еще громче:
– Мама, смотри, какой дядька красавец.
Я тоже выглянула из-за шторы. Напротив по тротуару вышагивал высокий кучерявый мужчина, таких я в Бруклине не видела, уж очень хорош.
Ладно, пойду схожу, может, оторвусь от своей тяжелой любви и обрету нормального человека, который не будет управлять мной, как марионеткой.
Позабыв, что на улице февраль, и не успев акклиматизироваться, я надела коротенькую белую курточку, темные брюки и, вытерев слезы, но с распухшим носом отправилась на свидание.
Мы встретились, внешнее впечатление приятное.
– Я хочу предупредить вас, что мне не нужна просто связь, ищу человека для жизни, – с первых слов знакомства заявила я. Сказано было резко и достаточно неприветливо.
– Да, да, я тоже ищу жену в свой дом, – заверил новый знакомый, словно и не заметив откровенного напора.
Имя Ричард никак не вязалось с его обликом.
– Вы знаете, из вас Ричард, как из меня Магдалина. Как ваше настоящее имя? – спросила я напрямик.
– Ю-ю-ю-рий, – заикаясь, неуверенно ответил мужчина. На лице было написано смятение.
Похоже, что и Юрия из него не получится. Что ж, остается принять ситуацию как есть. Мужчина слегка прихрамывал, сказал, что недавно из госпиталя, получил травму в аварии. Слово «госпиталь» стукнуло молоточком.
Он начал уговаривать пойти поужинать в ресторан. Это тоже насторожило: в первую встречу через две минуты общения редко кто приглашает даму на ужин, трата немаленькая. Я нервничала все больше. Пробежавшись по Брайтон-Бич, зашли в «Сковородку». Полумрак, пустота, два посетителя на все кафе, теперь прибавились и мы.
Я не стала выбирать дешевые блюда, щадя платившего, заказала то, что нравилось, он тоже не смотрел на ценники. Стол получился обильным, будто за него расплачивался кто-то другой или хозяин принимал дорогого гостя. Все понятно станет позже.
Здесь я рассмотрела Юрия. Да, глаза у него не хуже, чем у моего мучителя: такие же ярко-голубые, да еще и с ореолом густых ресниц. Поджарый, высокий, сильные красивые руки, редкий экземпляр. Тем более странно, зачем ему дамочка старше его на три года.
Попросила рассказать о себе. Он туманно начал изъясняться о разводе, совместном доме, который сейчас продают, и тогда он купит себе отдельное жилье. Тоже, как и я, предпочитает жить в доме, а не в квартире. Была дочь, но умерла в 17 лет. Говорил бесстрастным голосом, а у меня дрожь по телу. Единственный ребенок ушел за облака, а у него, похоже, уже и сердце не болит.
Я рассказала о себе, о том, что переживаю за сына, который остался в России. И тут он предложил спокойным голосом аферу, которая была дикой для меня: