Все говорили ему об этом – не вини себя, ты ничего не мог, здоровье матери было подорвано, силы организма истощены; доктора еще и про слишком резкую временную ремиссию не забывали упомянуть.
Илья слушал, молчал, кивал. Не возражал.
Прошлая весна едва не убила его. Нынешняя отняла двух единственных женщин, которых он любил – и каждой из них ему нужно было столько сказать…
Несказанные слова и непролитые слезы застряли в глотке; несделанное, непережитое и непрожитое лишало желания двигаться вперед. Илья чувствовал себя так, словно серое марево из Нижнего мира до сих окутывает его, забивается в нос и горло, мешает говорить, дышать, слушать.
– Ты точно все решил? – в который уже раз спросил Миша, покосившись на сумку.
– Точнее не бывает.
Илья взял на работе отпуск за свой счет. Хотел уволиться, но шеф уговорил не делать этого.
– Захочешь – вернешься в любое время, – сказал он. – Тебе тут всегда рады.
Илья был благодарен, но только чувствовал, что не вернется. Эта книга прочитана и поставлена на полку. Правда, новую он еще не открывал, даже в руки не брал.
– Когда планируешь обратно? Хотя бы примерно?
Обратный билет у Ильи был с открытой датой.
– На вашу свадьбу точно приеду, – отговорился он.
Миша, наверное, думал о том, что отъезд Ильи похож на бегство, и возразить на это было нечего. Даже место Илья выбрал наугад, просто доверившись случаю. Пойди туда, не знаю куда; принеси то, не знаю что.
– Сербия – прекрасная страна, – заученно сказал Илья, который всего пару недель назад вообще не задумывался о том, что за жизнь там, в Восточной Европе, на таинственных мистических Балканах.
– Слушай, куда ты один? Зачем? Белиберда какая-то! Хочешь…
– Не хочу, – перебил Илья. – Мне так нужно, понимаешь?
Он мог бы рассказать о том, как сводят его с ума пустые комнаты, как давит на сердце кладбищенская тишина: два холмика рядом, два креста, два снимка. Как мучают бесконечные «не»: не уберег, не спас, не разглядел, не успел… Мог бы, но не стал.
Миша помолчал немного и сказал:
– Раз решил – езжай. Но чтоб был на связи каждый день!
– Звучит как угроза.
– Это и есть угроза, болван. – Друзья обнялись. – Ты знаешь, я всегда рядом. Даже если далеко.
Спустя минуту они вышли на лестничную клетку. Илья прикрыл дверь, повернул ключ в замке. Подержав связку в руке, отдал ее Мише, которого попросил присматривать за квартирой.
Они вышли из подъезда и направились к машине, за рулем которой сидела Леля. Увидев их, она улыбнулась и помахала рукой.
– Кстати, чуть не забыл! Семен Ефремович опять звонил, – сказал Миша.
Илья связался со старым ученым, как только смог, рассказал, что случилось, и с той поры тот периодически звонил, просил Мишу и Илью приехать. Старик был рад, что все благополучно завершилось, хотя, кажется, сомневался, вправду ли страшное позади. Ему хотелось поговорить, узнать подробности, но у Ильи не было сил на такие беседы, так что он постоянно отговаривался.
– Я сказал, что ты уезжаешь, и он сначала переполошился, а потом сказал, что это правильное решение.
– Почему, интересно?
– Сказал, если судьба по какой-то причине стала кардинально меняться, если человек раз за разом сталкивается с необъяснимым, тому есть причина.
– То же самое можно сказать о тебе, – справедливо заметил Илья.
Они уже дошли до машины, но не спешили садиться в нее.
– Старик так и сказал: это касается нас обоих.
– Он что, думает, случится еще что-то? – поразился Илья.
Миша усмехнулся.
– Этого он не говорил, побоялся, наверное, что я слишком сильно обрадуюсь. Семен Ефремович считает, что в таком случае опасно цепляться за устоявшуюся жизнь, желая оставаться в прежних берегах. Надо перестать сопротивляться, не бояться перемен и позволить судьбе куда-нибудь тебя вывести.
– Ребята, прошу прощения, что прерываю, но самолет ждать не будет, – сказала Леля, опустив стекло.
– Точно! – Миша хлопнул ладонью по капоту, заканчивая разговор. – Пора.
Илья засунул сумку в багажник и вслед за Мишей сел в машину.
«Что ж, если так, значит, пускай судьба ведет. Будем надеяться, она знает, что делает», – подумал Илья.
Автомобиль выехал со двора.