Социальный вид - читать онлайн книгу. Автор: Мэттью Либерман cтр.№ 68

ЭПИЛОГ

Бесполезно разубеждать человека в том, в чем он никогда не был убежден.

ДЖОНАТАН СВИФТ503

Нам повезло быть самыми сложно устроенными млекопитающими планеты. Но это палка о двух концах — как бы мы ни были умны и рациональны, мы все равно идем на поводу у базовых потребностей. Нам необходимо, чтобы рядом были люди, которых мы любим и уважаем и которые так же относятся к нам. Можем ли мы обойтись без них? Заменит ли умение играть в шахматы и производить сложные расчеты общество нам подобных?

Мать Тереза, повидавшая людей в самых невообразимых жизненных условиях, была уверена, что одиночество — это «худшая болезнь, которая только может постигнуть человека». Базовые социальные потребности заложены с рождения для выживания, и они руководят нами до конца жизни. Мы не всегда их осознаём и редко замечаем их влияние на окружающих — но они есть.

Наряду с пищей и водой нам необходимо чувство принадлежности. Боль и удовольствие мы ощущаем не только органами чувств, но и на физическом уровне. Мы восприимчивы к радостям и горестям социальной жизни, наполненной связями и угрозами для них.

Снисходительный взгляд незнакомца по силе воздействия сравним с ударом кинжала, а доброта делает комфортной незнакомую обстановку. Эти особенности эволюционно развивались ради того, чтобы рожденные несамостоятельными и неспособными прокормить себя детеныши не остались без опеки. Дорсальная часть передней поясной коры и передняя островковая доля болезненно реагируют и на реальную, и на потенциальную угрозу одиночества, заставляя младенца плакать при разлуке с матерью. Система вознаграждения чувствительна к проявлениям заботы — своей и окружа­ющих, она формирует взаимную привязанность родителей и ребенка. Переживая социальную боль или дистресс изоляции, мы не можем ни на чем сосредоточиться, пока они не пройдут.

Социальные боль и удовольствие основаны на той же нейронной системе, что и аналогичные физические ощущения, а это создает мощный стимул получать больше положительного и меньше отрицательного опыта. К счастью, эволюция обеспечила нас целым арсеналом социального оружия для удовлетворения потребностей и сплочения коллектива.

Развитая до некоторой степени у приматов способность читать мысли позволяет получить представление о целях, намерениях, эмоциях и убеждениях окружающих. Благо­даря зеркальной системе обезьяны понимают психологическое значение действий и выражения лиц, поэтому способны к эмпатии, помощи и координации действий во многих ситуациях. У людей социальное воображение, пропущенное через систему ментализации, прежде всего в дорсомедиальной префронтальной коре и височно-теменной области, позволяет довести эту координацию до совершенства, формируя различные символические социальные связи, такие как приверженность футбольной команде, политической партии или поп-знаменитостям. Это позволяет создавать общественные институты для государства, образования и промышленности, а также увлекаться фантастическими книгами и фильмами. Большая часть удовольствий, помимо секса и употребления наркотиков (хотя и оно тоже до определенной степени), зависит от умения примерить на себя чужой опыт.

Система ментализации работает постоянно с момента рождения, она всегда включается в минуты отдыха и не отдыхает, даже когда мы спим. Мозг запрограммирован так, чтобы посвящать ментализации как можно больше времени. Доподлинно неизвестно, чем именно занята система ментализации в то время, когда мы отдыхаем (самое простое — спросить самого отдыхающего, но вопрос пре­рвет состояние покоя, и эксперимент не состоится). Однако мы знаем: люди с более активной системой ментализации лучше понимают окружающих.

Если она запускается за несколько секунд до выполнения задачи на ментализацию, то ее результат будет лучше. Это позво­ляет предположить, что во время отдыха система ментализации разучивает и перебирает разнообразную социальную информацию, усовершенствуя тем самым наши способности к общению и заставляя смотреть на мир сквозь «социальные очки». Вот убедительный довод для сомневающихся в том, что наша социальность не случайна: мозг настроен на восприятие мира через призму социальности, и, скорее всего, потому, что это дало нам эволюционные преимущества.

Люди склонны к рефлексии, они размышляют о своих чертах характера, убеждениях и ценностях в связи с окружающими. А для обуздания нежелательных порывов, мешающих достижению целей, подключают самоконтроль. Строение медиальной и правой части вентролатеральной префронтальной коры также служит тайной цели, о которой мы обычно не догадываемся. Эта система, подобно троянскому коню под покровом ночи, впускает в нас чужие ценности и убеждения. Используя самоконтроль для достижения личных целей и отстаивания своих ценностей, мы и не подозреваем, что обществу от них значительно больше пользы, чем нам лично. Почувствовав неодобрение окружающих, мы берем себя в руки и поступаем как принято.

Такая схема поведения обеспечивает симпатию, любовь и уважение членов группы, с которой у нас общие цели и ценности. Эти механизмы упрощают гармонизацию общества.

Я задумал написать эту книгу, когда в сфере социально-когнитивных нейронаук произошел ряд примечательных открытий. Мне казалось, они не связаны друг с другом и достойны отдельного описания. Но сейчас я смотрю на них иначе и вижу переплетения нейронных систем, связывающих нас друг с другом. Мозг направляет на дальнейшее развитие нашей социальности все имеющиеся в его распоряжении средства. Страсть к мыльным операм, реалити-шоу и сплетням — вовсе не странная прихоть сложно устроенного разума, а естественное следствие наличия мозга, запрограммированного считывать мысли окружа­ющих и определять их и свое место в иерархии.

Предыдущие двадцать лет заложили фундамент для понимания социальности мозга, а последующие принесут не менее интересные открытия. Когда-нибудь технологии нейровизуализации позволят наблюдать нейронную подоплеку социального и эмоционального опыта в реальном времени. Самой многообещающей в этой сфере является функциональная спектроскопия в ближней инфракрасной области (ФСБИ).

Для ее проведения необходимо только оголовье со световыми излучателями, направляющими волновые колебания сквозь череп. Достигнув тканей мозга, они отражаются и, возвращаясь, информируют прибор о степени активности этой области. Суть метода трудно понять неспециалистам, у него имеются свои ограничения, но есть и важное пре­имущество. Участники ФСБИ-эксперимента могут сидеть, говорить и общаться друг с другом или с посторонними людьми. В фМРТ-исследованиях человека на функциональной кровати в одиночестве закатывают в гигантский аппарат-«пончик». Для ФСБИ не требуется громоздкого ста­ционарного спецоборудования — два человека в оголовьях могут пойти прогуляться, а их нейронная активность будет транслироваться на базовую станцию.

Сканер МРТ стоит 3 миллиона долларов, плюс миллион за установку; оголовье ФСБИ обойдется не дороже сотни тысяч долларов — в 40 раз дешевле. Это означает, что его можно использовать в школах, коммерческих компаниях и психотерапевтических кабинетах. Со временем оголовье ФСБИ еще подешевеет. Условия проведения исследований методом ФСБИ приближены к реальным, поэтому мы вскоре узнаем много нового о работе мозга, занятого социальными делами.