Князь моих запретных снов - читать онлайн книгу. Автор: Оливия Штерн cтр.№ 23

- Что нам известно о Долине Сна? – сказал он, - по большому счету, Долина Сна – это один из самых неисследованных объектов в пределах нашего мира. В основном потому, что Долина Сна является материей, замкнутой на Урм-аша, духа сонной немочи, и напрямую связана со смертью, а мы до сих пор так и не знаем, что есть смерть и что с нами после нее случается. Впрочем, относительно Долины Сна одно известно точно: пространственно-временной континуум там искажен совершенно, понятия времени там практически нет, а души, которых увел, но не сожрал Урм-аш, там вполне телесны, и порой приходится приложить изрядное усилие, чтобы такую душу уговорить вернуться. Да, я слушаю.

Оказывается, Альберт поднял руку.

- Мастер, поясните, почему вы сказали о пространственно-временном континууме, в то время как понятия времени нет. Если нет времени, остается только пространство?

Ригерт снова улыбнулся, тепло и располагающе, а я подумала – какой, должно быть, добрый человек этот Шезми.

- Я сказал так, потому что время ассоциируется у нас с чем-то линейным. В Долине Сна это не так. В одних ее частях время обрывочно, то есть, несколько часов могут пройти как несколько часов, а потом, попадая в обрыв, вы снова открываете глаза лет через сто, но не знаете об этом. А иногда время замыкается в кольцо, и тогда, проходя через одну и ту же точку траектории, душа проживает одни и те же ощущения, но даже не понимает, что это уже было много раз. Так что, разгуливая по Долине, вам нужно будет проявлять осторожность, чтобы не угодить в такую временную аномалию, потому что либо не вернетесь вообще, как это случалось и раньше, либо вернетесь лет через двести-триста, когда ,возможно, это этого замка останутся руины.

- Это, простите, как случилось с Флавией? – снова спросил Альберт.

Улыбка медленно сползла с лица Шезми, словно старая краска.

- Да, говорят, с ней случилось именно это. Но, поскольку никто никогда ее больше не видел в Долине, мы не можем знать наверняка. Когда мы будем выходить в Долину, вам придется проявить всю осмотрительность, чтобы вернуться. Ходить будем парами.

- А как можно увидеть, что близка аномалия? – неуверенно пискнула Габриэль.

- Это просто, - Ригерт пожал плечами, - души, попавшие в аномалии, ведут себя соответственно. Если увидите человека, застывшего, как статуя, значит, его закольцевало, или вообще его время превратилось в точку. И, к сожалению, вернуть его уже невозможно.

- А остальные? Выходит, они знают, сколько времени прошло? И понимают, что впереди бесконечность? – несмело спросила я.

Тибриус ар Мориш демонстративно фыркнул, словно услышал несусветную глупость.

- Если такие и есть, то для них время очень сильно замедляется, - ответил он, - даже если нет провалов, то… По сути, как мы определяем, что прошло время? Изменяется что-то вокруг нас, и изменяемся мы сами. В Долине Сна не меняется ничто и никто. Поэтому даже те, кому посчастливилось – или наоборот, не посчастливилось остаться в области прямолинейного времени, совершенно не могут сказать, сколько этого самого времени они там провели. – и он умолк, задумавшись. Потом улыбнулся мне и продолжил, - давайте поговорим теперь о пространстве.

Как выяснилось, с пространством в Долине Сна дела обстояли еще веселее. Пространство, как объяснил Ригерт, было полносвязным. А это значило, что, умеючи, из любой точки Долины можно было переместиться в любую такую же точку, не тратя при этом время, даже то, долинное. Это было очень на руку, когда привязка к чьей-то затерявшейся душе уводила непонятно куда, и казалось, что искать эту душу придется годами. Нет. Настоящий сноходец мог потянуться за привязкой и во мгновение ока перенестись хоть через всю Долину, и точно так же вернуться обратно к точке входа.

- Все это мы опробуем уже через несколько занятий, - пообещал Ригерт, - но напоследок я бы хотел напомнить вам еще и о хоршах.

Я невольно усмехнулась. О, в деревне любили говорить об этих тварях, говорили много и со вкусом: проклиная соседа, который украл с огорода тыкву, пугая непослушную дочь, напутствуя муженька, отправляющегося в пивнушку.

Конечно, хорша никто и никогда не видел в глаза, но по описаниям тварь эта была жутчайшей – с когтями, раздвоенными копытами, рогами и свиным пятаком, обязательно в мохнатой волчьей шкуре и с глазами, подобными горящим углям.

- Хорши, - медленно сказал Ригерт Шезми, - наипрекраснейшие создания. Они похожи на юных дев невиданной красоты. И о них известно лишь то, что дух сонной немочи окружил себя ими. Возможно, ему скучно, и даже князь Долины не может развеять эту скуку.

Я навострила уши. Лекция становилась все интереснее, уже второй раз за день упоминался этот загадочный князь – и вот ведь любопытно – упоминали его как раз после того, как я во сне встретила Винсента.

- Мы не знаем достоверно, какую роль исполняет князь Долины при духе, - торопливо добавил Шезми, предвосхищая наши вопросы, - известно лишь то, что его не было там сначала. Возможно, дух сонной немочи держит его при себе как игрушку. Возможно, как раз Урм-аш и ощущает все время, которое он существует, и ему действительно скучно.

- Разве духам свойственны чувства? – вдруг подал голос Тибриус.

- В том-то и дело, что свойственны, - как-то очень печально ответил мастер Шезми, - так вот, хорши…

Иногда дух сонной немочи делал хорша из сожранной души, и поэтому можно было заподозрить, что чуть и не большая часть хоршей – это бывшие сноходцы, потому что пожирал Урм-аш исключительно их, поглощая ту частицу духа пробуждения, что оставались в их душах. Конечно же, хорши не помнили, кем были раньше ,и преданно служили своему хозяину.

Они по Долине бродили стайками, и – упаси нас Энне-аш встретить такую стайку!

Хорши имели прекрасную внешность, но ровно до тех пор, пока не хотели открыть рот. А ротики у них были такие, что, однажды увидев, можно было тронуться умом: верхняя половинка черепа откидывалась, обнажая жуткие, до самого затылка челюсти с тремя рядами игольчатых зубов.

- Как коробка, крышку которой вы откидываете, - уточнил мастер Шезми, - впрочем, есть и хорошие новости. Хорша можно убить самым обычным оружием, если отрубить голову. Именно поэтому все сноходцы учатся обращаться с оружием.

- А кто нас будет учить? – спросил Альберт.

- Мастер Брист. Он – лучший мечник в этих краях. У вас с завтрашнего дня начинаются практические занятия.

- А можно на них не ходить? – Тибриус вальяжно развалился на стуле, - вы же знаете, что люди моего происхождения и без того умеют справляться с клинком?

Ригерт посмотрел на него так, как смотрят на шаловливых и неразумных детей.

- Смею вас уверить, - сказал он холодно, - что ваши навыки фехтования, которым вас, как вы искренне считаете, обучили, не имеют никакой ценности в Долине Сна.

К вечеру я чувствовала себя совершенно выжатой. Это после того, как мастер Шиниас провела еще одно занятие, заставляя нас входить в особое состояние для создания привязки, а еще после того, как я просидела два часа в библиотеке, жалобно блея буквы и пытаясь читать под руководством мастера Бриста. Надо сказать, он держался молодцом, только иногда глаз дергался. И тогда я понимала, что безнадежно краснею, и путалась в буквах еще больше. Они скакали перед глазами, сплетаясь тонкими усиками и ножками совсем не в том порядке, в каком следовало, а у Орнуса Бриста снова дергался левый глаз, он сжимал губы и откидывался на спинку кресла, глядя куда-то в потолок библиотеки. И, видят Духи, я старалась изо всех сил. Просто, как мне сказал мастер Брист, всему есть свое время, и наилучшее время для обучения грамоте – это семь лет, а не девятнадцать.