Император из стали: Император и Сталин. Император из стали. Книги 1-2 - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Александрович Васильев cтр.№ 79

– Я не была на войне, но я в курсе, – усмехнулась Мария Федоровна, – для мужчин жизненно необходимо получить пинок под зад, чтобы двигаться вперед…

– Беда только в том, что судьба не всегда может рассчитать свои силы, и пинок иногда получается смертельным…

– А что сие означает? – и пальчик вдовствующей императрицы ткнулся в гриф «Совершенно секретно».

– Эта фраза означает, Минни, – вздохнул Владимир Александрович, – что, раздобыв сей документ и передав его тебе, я уже совершил должностное преступление, которое грозит мне самыми серьезными неприятностями.

Мария Фёдоровна впервые за время аудиенции улыбнулась:

– Ты так убедительно прибедняешься, Вольдемар, что можешь легко ввести в заблуждение такую доверчивую женщину, как я… Неужели именно из-за всех этих инвенций, изложенных в этой книжице, нашего Никки так усердно пытаются убить?

– Уверен, Минни, что эти покушения – цепь не связанных между собой случайностей. Каждое должно рассматриваться и исследоваться отдельно. Я тебе обещаю, что приложу все свои силы и всё свое влияние, чтобы выявить и наказать злодеев, включая не к ночи упомянутого Фалька. Это имя так часто поминают, что мне лично начинает казаться – кто-то просто хочет этим именем отвлечь нас и пустить по ложному следу…

– Хорошо, Вольдемар, – спустя паузу кивнула головой Мария Федоровна. – Будем считать, что ты меня успокоил и убедил. Ступай же исполнять своё обещание, мне необходимо побыть одной и постараться хотя бы немного отдохнуть – не сплю уже вторую ночь подряд… У князя Шервашидзе заготовлен приказ, который тебе надобно подписать – я немедленно отправляюсь к своему сыну, и меня будут сопровождать мои кавалергарды….

– Вы выбрали, кто именно? – уточнил Владимир Александрович.

– Все, Вольдемар! Со мной отправится весь мой полк в полном составе, включая музыкантов и интендантов. Если рядом с императором уже идет война с применением артиллерии, ему наверняка вскоре понадобятся резервы…

Будущее отбрасывает тень на прошлое

Император на секунду остановился и внимательно прислушался к своим ощущениям. Да, именно вину он чувствовал, подходя к этому бравому молодцеватому полковнику, пожирающему глазами начальство и наверняка ломающему голову – за какой такой надобностью его императорскому величеству понадобился скромный инженер-химик Михайловской артиллерийской академии Владимир Николаевич Ипатьев?

Он был произведен в офицеры в день солнечного затмения, когда Дмитрий Менделеев совершил знаменитый полет на воздушном шаре. Получив казенные деньги на обмундирование, посчитав, что можно обойтись и без зимнего офицерского пальто с барашковым воротником, сэкономленное потратил на оборудование для собственной лаборатории. «Запойный» – говорили о его влюбленности в химию сослуживцы.

Даже рождение дочери он «отпраздновал» у пробирок и реторт: «Несмотря на такую ночь, я решил, что для успокоения нервов лучше всего отправиться в лабораторию. Зашедший ко мне коллега был поражен, когда узнал о моей работе после такой ночи. Но у меня было две радости: рождение дочери и получение интересного гликоля».

– Владимир Николаевич Ипатьев? – произнес император голосом простуженного человека, только-только вернувшегося к активной жизни после постельного режима. – Ученик Алексея Евграфовича Фаворского? Тот самый, которому в Мюнхене профессор Байер разрешил опубликовать работу под вашей собственной фамилией?

– Так точно, ваше императорское величество! – гаркнул полковник, удивляясь осведомленности государя о столь частных деталях его биографии.

– Лихо, – тряхнул головой император, улыбаясь в усы. – Исследования, которые стажеры выполняют под его руководством, мэтр обычно публикует только под своим именем, а для вас сделал исключение… Лихо…

Император, ступая осторожно, будто по раскаленному песку, аккуратно прошествовал к накрытому в углу столику с ярко начищенным медным самоваром. Только сейчас Ипатьев заметил, с каким трудом он ходит – сутулясь, припадая и подволакивая левую ногу.

– Проходите – присаживайтесь, Владимир Николаевич, – кивнул на сервированный стол монарх, – в ногах правды нет. Хотя кто его знает, где она вообще есть… Философию оставим на десерт… Вы стажировались в Париже у Вьеля по пороху и взрывчатым веществам, после чего защитили сразу две диссертации, одна из которых: «Взрывчатые свойства тринитрокрезола и тринитронафталина». Так?

Брови полковника опять поползли вверх, и он попытался вскочить для ответа по всей форме, однако был остановлен легким движением руки и голосом, в котором не было ни капли официоза:

– Сидите, Владимир Николаевич, не вскакивайте, у нас сегодня не официальный приём, а просто доверительная беседа. Мы сегодня можем поделиться своими мыслями, планами, выслушать конструктивную критику и предложения. Согласны?

– Так точно, ваше величество, – кивнул Ипатьев, – после того, как вы озвучили достаточно специальные частности моей работы, я готов вообще только слушать. Мне даже интересно, что вы еще обо мне знаете?

Император широко улыбнулся и погрузился в чаепитие. Даже если бы захотел, он не мог сказать, как много он знает про судьбу гениального химика, и не только из-за фантастичности своей информации. Ипатьев был одним из живых укоров лично ему, как руководителю первого советского государства.

Владимир Николаевич принадлежал к тем немногим ученым, которые сочетали в себе качества теоретика самого высокого класса и инженера, способного уже завтра строить новый завод по открытой им сегодня технологии. Среди химиков таких исследователей история может назвать не более десяти. Он изобрел новый способ катализации при высоких температурах и давлениях и сразу же сконструировал «бомбу Ипатьева» – прибор, ставший прообразом всех реакторов и автоклавов нового типа.

Во время Первой мировой войны возглавил Химический комитет при Главном артиллерийском управлении, запустил первый бензольный завод – всего их построили около двух десятков, потом первый в России завод по синтезу азотной кислоты. Это были принципиально новые технологии – производство толуола из нефти, получение азотной кислоты из аммиака, выделяющегося попутно с бензолом при коксовании угля; были организованы производства фосгена и хлора. В результате его кипучей деятельности общее производство взрывчатых веществ отечественной промышленностью возросло в девять раз – с 330 тысяч до 2,7 миллионов пудов в год. Практически Ипатьев в годы войны основал отечественную химическую промышленность, находящуюся до этого в полузачаточном состоянии.

После революции этот удивительный человек остался в СССР, поднимал из руин порушенные гражданской войной производства, не забывая исследования и постановку опытов, в частности – для получения синтетического каучука из спирта и нефти. Он же был инициатором создания Радиевого института, без которого не получилось бы отечественного атомного щита.

Сталину докладывали по линии Коминтерна, как во время одной из командировок в Германию в 1927 году Ипатьева пригласили в гости к нобелевскому лауреату В. Нернсту. Там во время обеда один из немецких профессоров спросил, почему он не хочет покинуть СССР и переселиться за границу для продолжения своих научных работ, где, несомненно, будет гораздо больше удобств? Владимир Николаевич не замедлил ответить, что, как патриот своей Родины, он должен остаться в ней до конца своей жизни и посвятить ей все свои силы. Профессор Эйнштейн, услышав ответ, громко заявил: «Вот эти слова и я вполне разделяю, так и надо поступать».