Император из стали: Император и Сталин. Император из стали. Книги 1-2 - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Александрович Васильев cтр.№ 64

– Реформировать систему, будучи ее частью, невозможно, – быстро и отрывисто говорил император, увлекая Гучкова в свой кабинет. – Для этого потребуется создать внешние службы контроля, а может быть, даже и параллельные органы управления. В этом нет ничего страшного. Вы же не живете в той комнате, где идет ремонт, не так ли? Но сначала осветим проблему, которую предстоит решать… Да вы садитесь, Александр Иванович, устраивайтесь поудобнее в кресле, разговор сегодня будет долгий.

Император вытащил трубку, с сожалением покрутил её в руках, очевидно прикидывая, сколько он уже сегодня курил, и, вспомнив категорическое требование врача, со вздохом опустил в ящик стола. Вытащил какой-то документ, быстро взглянул на Гучкова, как будто решая, показывать ему бумагу или нет. Покачал головой, положил обратно. Задумался… Начал медленно и глухо, как будто делая над собой усилие:

– У нас огромная брешь в системе управления, и в эту брешь лезет всякая нечисть. Чем у нас только не управляют! Внешними делами, внутренними, торговлей, образованием и даже религией. А политикой не управляет никто. Это дитя, у которого всегда семь нянек, а оно всё равно без глазу…

– Простите, ваше величество, но я не совсем понимаю, как можно управлять политикой? Для меня это – среда, в которой существует весь государственный аппарат, – слабо сопротивлялся Гучков, тем не менее заинтересованно слушал.

– Как раз средой и требуется управлять в первую очередь. Заставлять человека делать то, что он делать не хочет, долго, хлопотно и малопродуктивно. Легче изменить условия, при которых он сам сделает то, что от него требуется. Однако что вы вообще понимаете под управлением? – прищурил император глаза, еле видные под бинтами.

– Распоряжения, приказы, контроль над их выполнением…

– Управление, уважаемый Александр Иванович, это прежде всего план, где написано, куда вы хотите попасть и каким образом. А во вторую очередь это ресурсы: время, деньги, машины и главное – люди. Кадры решают всё! А когда люди перестают быть толпой и становятся ресурсом? Когда они реагируют и действуют предсказуемо, что есть первый признак организации… Ну а теперь вернемся к политике. Итак, у нас есть цель. Я ее озвучил, и вы меня поддержали. Мы даже сошлись в способе достижения этой цели – через прививку ответственности перед Отечеством чиновникам и вообще всем, кто своими действиями на политику влияет. А теперь вопрос: какая организация всё это будет делать? Кто будет осуществлять разработку планов, обеспечивать их ресурсами и, как вы правильно заметили, отдавать приказы и контролировать их выполнение?

– Ваше императорское величество, – пробормотал Гучков, – вы меня постоянно ставите в тупик. Разве не монарх в нашем богоспасаемом Отечестве осуществляет высшее руководство и контроль?..

– Александр Иванович, дорогой… а давайте я вас угощу чаем, – неожиданно предложил император и с усилием нажал на звонок, стоящий рядом с пресс-папье. – А после вместе поищем выходы из этого тупика…

Гучков не спеша цедил ароматную, вишневого цвета влагу и мучительно думал, что его так смущает во внешности царя? Бинты? Побывав на двух войнах, он научился не обращать на них внимание. Смелые рассуждения и неожиданные умозаключения? Он никогда не общался с монаршими особами и ему просто не с кем и не с чем сравнить. А что тогда? Глаза? Точно – глаза, точнее – взгляд. Сейчас, когда лицо императора было укутано белым, ничто не отвлекало от его глаз, и Гучков мог поклясться, что этот взгляд никак не может принадлежать человеку моложе его самого на шесть лет. Это был взгляд древнего старика, и выражение «мумия египетская», застряв в голове при первой встрече, неотступно вертелось в мыслях Гучкова каждый раз, когда он украдкой смотрел на государя. Только вертелось оно не как насмешка, а как мистический страх при столкновении с чем-то потусторонним.

– Александр Иванович, вам наверняка приходилось сортировать свои дела на важные и второстепенные? – глаза, в которых, казалось, горело адское пламя, в очередной раз заставили собеседника отвести взгляд. – Вы знаете, что происходит, когда сортировка произведена неверно, и вместо того, чтобы заниматься действительно важным и не терпящим отлагательства, вы отвлекаетесь на всякую ерунду? Или вас отвлекают на неё… Но самые ужасные ошибки происходят, когда считаешь что-то не стоящей мелочью и относишься соответственно, а потом эта мелочь вырастает во вселенскую проблему… Бывает, да? А теперь представьте себе цену таких ошибок в масштабе империи…

Гучкову не надо было особо ничего представлять. Он прекрасно помнил, как, занимая позицию в цепи буров, скользнул взглядом по груде камней на фланге. Мысль, залетевшую в голову: «Надо бы сместиться левее, а то неровен час…», он подавил, как несущественную. И именно из этих камней во время боя прилетела пуля, разворотившая бедро, болью отзывающееся теперь при каждом неловком движении, постоянно напоминая о цене ошибки при учёте мелочей.

– Нужно Главное политическое управление, – продолжал свою мысль император, не замечая, что его собеседник полностью погрузился в свои воспоминания. – Задачей его будет управление государственной политикой, а это планы, стандарты и проверки на соответствие всех и всего, кто и что влияет на политику.

Гучков вздрогнул от неожиданности, однако взял себя в руки, сосредоточился и попытался переложить слова царя в собственный план действий… Мысли рассыпались в голове чудной мозаикой, напоминая забавный детский калейдоскоп, но наотрез отказывались собираться во что-то стройное и понятное.

– Простите, ваше императорское величество, что конкретно придется делать для этого?

– Для начала – составить список тех, кто должен соответствовать общим требованиям. Затем – сформулировать своеобразный кодекс чести, или, если хотите, заповеди, которых эти люди должны придерживаться как на службе, так и за ее пределами… Да-да… Для политика его дом и семья – это тоже работа. Родные и близкие – слабое звено, которое традиционно используют враги, желая склонить на свою сторону и получить контроль за нужным им человеком. Затем надо очертить границы, где заканчиваются частные дела, заканчивается быт и начинается политика…

– Какая может быть политика в быту? Что может быть политического в частных делах?..

– Если вы купили буханку хлеба, то это быт, – кивнул император в знак того, что он готов пояснить свою мысль, – а если вы скупили весь хлеб в столице, то это уже политика. Если дали в долг своему другу миллион – это частное дело, а вот если миллион подданных стали вашими должниками – это уже политика…

– Теперь яснее. Но я клянусь, ни в одном университете, где я учился, так политику не трактовали…

– Значит, мы будем первыми… Политику не надо трактовать. Её надо чувствовать… Надо уметь строить логические цепочки, вычисляя, какие, казалось бы, совершенно малозначительные события могут привести к тектоническим сдвигам. Не смотрите на меня как на икону. У меня это тоже далеко не всегда получалось… получается, – сказав последние слова, император осёкся и задумался, глядя сквозь собеседника невидящим взглядом. Пауза закончилась тяжелым вздохом, после которого взгляд монарха опять стал осмысленным и сосредоточенным. – Сегодня главное внимание должно быть приковано к армии, любое движение которой – это политика и где господа офицеры демонстративно, хотя, подозреваю, не совсем искренне, дистанцируются от неё. Это положение нетерпимо. Если мы откажемся от политического управления армией, то эту функцию возьмёт на себя кто-то другой. Свято место пусто не бывает. Особенно сейчас, в преддверии большой войны…