– Значит, привести и поселить у себя любовницу ему было проще простого. Никто вопросов лишних задавать не станет.
– Выходит, что так, – согласился оперативник.
Мирослава поднялась на ноги.
– Вы куда? – остановил её Денис.
– Хочу проследить за домиком.
– Так ведь ещё светло!
– Пожалуй. И что вы предлагаете?
– Пойти погулять в парк. Он у нас изумительный, вам понравится.
– Так чего мы ждём? – улыбнулась она.
– Только вашего согласия.
Денис ничуть не преувеличил, расхваливая парк. Он находился на втором ярусе набережной и околдовывал обилием цветущих деревьев, нежной красотой и ароматом весенних цветов и многозвучием нескольких расположенных в нём фонтанов.
Они погуляли около часа, Денис глянул на часы и сказал:
– Скоро стемнеет.
Мирослава кивнула. Она знала, что если в средней полосе сумерки медленно сгущаются после заката, то на юге ночь наступает мгновенно, словно кто-то с небес на землю выливает густые фиолетовые чернила.
– Мне, пожалуй, уже следует отправляться в путь, – проговорила она, – чтобы заранее отыскать укромное местечко, откуда я смогу понаблюдать за домом Вадима.
– Я знаю такое местечко и провожу вас. – Он взял её за локоть.
Она не возражала. Место для дислокации Полтавченко действительно выбрал отличное. Он расстелил в траве мешковину, как догадалась Мирослава, заранее приготовленную. Они полежали с полчаса, по очереди наблюдая в бинокль за домом, прежде чем из него выскочила девушка.
Денис сразу отдал бинокль Мирославе.
– Она?
– Да, хотя я видела её только на фото из семейного альбома.
– Но вы уверены?
– Вполне. Куда это она собралась?
– Наверное, милого с работы встречать, – усмехнулся Полтавченко, – хотя лучше бы ждала его дома с борщом и пирогами.
– Да вы, однако, батенька, домостроевец, – усмехнулась Мирослава.
– А то! Как и всякий уважающий себя хохол, – ответил он.
Волгина не поняла, шутит он или говорит серьёзно, поэтому отняла от глаз бинокль и изучающе посмотрела на Дениса.
– Ладно, ладно, не смотрите на меня так. Пошутить уж нельзя, – проворчал он. – Феминизм шагает по планете.
– Я не феминистка, – отозвалась Мирослава.
– А кто? – спросил он с искренним любопытством.
– Матриархистка.
– Кто?! – Глаза Дениса полезли на лоб.
– Ну, от слова «матриархат», – пояснила она, мило улыбнувшись.
Полтавченко хмыкнул:
– Час от часу не легче. – Он сорвал травинку и засунул её в рот, после чего спросил: – И чем же первые отличаются от вторых?
– На мой взгляд, феминистки борются за равные права и при этом не любят мужчин. Я могу, конечно, и ошибаться.
– А эти самые, как их там…
– Матриархистки?
– Ну, да, – кивнул он.
– Они очень любят мужчин. И не борются за равные права…
– А попонятнее?
– Может, не надо, Денис? – спросила она лукаво.
– Надо, – кивнул он упрямо.
– Матриархистки считают, что решения должны принимать женщины, учитывая, конечно, мнение мужчин.
Полтавченко заржал. Но Мирослава неожиданно зажала ему рот. И ладонь её при этом была крепкой. Глаза Дениса во второй раз за короткое время полезли на лоб…
– Тихо, – сказала Мирослава, убирая руку, – вон, кажется, наши голубки возвращаются.
– Где? – Он выхватил у неё бинокль. – Точно!
– Я его видела сегодня на пляже.
– Что дальше будем делать? – спросил он.
– Пойдём спать.
– Хорошее решение проблемы, – с улыбкой согласился Полтавченко, – прямо-таки матриархисткое, – не удержался он от шпильки в её адрес.
Она толкнула его локтем в бок.
– Ой, а что, при матриархате мужчин будут колотить?
– Нет.
– Слава тебе, господи, а то я уже испугался.
Они выбрались из укрытия и добрались до дома.
– Задерживать вашу Римашевскую не за что, – сказал серьёзно Полтавченко, открывая калитку.
– Знаю, – вздохнула она.
– И что?
– Буду искать доказательства.
– Ну-ну. Если помощь понадобится, скажете.
Она кивнула:
– Спокойной ночи, Денис.
– Спокойной ночи, Мирослава.
* * *
Утром Мирослава отправилась на пляж. Она незаметно наблюдала за Вадимом практически целый день с небольшими перерывами. На следующий день повторилось то же самое. И через день, и через два. Он вёл себя спокойно, не совершал никаких подозрительных поступков. Впрочем, Мирослава и не думала, что он станет их совершать.
Она просто ждала случая познакомиться с парнем, не вызывая подозрения. И вскоре такая возможность ей представилась. Краем уха Мирослава услышала, как, позвонив Ирине, Вадим назначил ей встречу в местном ресторанчике.
Волгина там уже побывала и знала, что по вечерам в этом заведении музыка и танцы. Девушки, особенно такие, как Ирина, как правило, на свидания опаздывают, и за этот отрезок времени нужно будет изыскать возможность познакомиться с Вадимом Лавренёвым.
* * *
Вечер нежно золотился, переливался, мерцал… Лёгкий ветерок стряхивал пыльцу с цветущих деревьев и кустарников. Над клумбами кружились огромные бабочки, какие водятся только на юге. Мирослава, не торопясь, шла по аллее. Она думала о том, что хорошо было бы посмотреть на цветущий миндаль… Но в таком случае сюда нужно было приезжать не в мае, а в марте или даже в конце февраля.
Незаметно для себя она дошла до ресторанчика, распахнула дверь и вошла. В зале играла музыка, и, как ни странно, «Севастопольский вальс».
Лавренёва Мирослава заметила сразу – у стойки, он потягивал какой-то коктейль зеленоватого цвета.
Она подошла и спросила:
– Привет, это можно пить?
– Вполне, с манго и лаймом. – Он оглядел её с ног до головы.
Волгина небрежно кивнула бармену, и он смешал ей свой фирменный коктейль. Мирослава сделала глоток.
– Ну, как? – спросил её Вадим.
– Неплохо.
На самом деле к алкоголю она была равнодушна и любила только хорошие грузинские и молдавские вина.
– Вы здесь недавно? – Лавренёв продолжил заинтересованно разглядывать её.
Она кивнула: