Блуждающая Земля - читать онлайн книгу. Автор: Лю Цысинь cтр.№ 33

Однако космос изменил образ мышления пахарей зеркала. Никто, кроме них, не обладал привилегией смотреть на Землю с высоты тридцать шесть тысяч километров каждый день. Одним взглядом они могли окинуть всю планету. Для них «всемирная деревня» ^[5] перестала быть просто метафорой, а стала реальностью, которую они видели собственными глазами.

В качестве первых рабочих в космосе пахари зеркала были мировой сенсацией, но промышленное освоение околоземной орбиты теперь шло полным ходом. Были заказаны мегапроекты, в том числе огромные солнечные электростанции, которые отправляли микроволны энергии вниз, на планету, заводы по обработке материалов в условиях микрогравитации и многое другое. Началось даже строительство орбитального города, способного вместить сто тысяч жителей. Промышленные рабочие стаями слетались в космос. Они тоже были обычными людьми, и поэтому постепенно мир забыл о пахарях зеркала.

* * *

Прошло несколько лет. Шуй купил дом в Пекине, женился и стал отцом. Полгода в году он проводил дома, вторую половину в космосе. Он любил свою работу. Долгие дежурства на этом серебряном зеркале в тридцати тысячах километров над Землей наполняли его сердце отстраненным покоем. Ему казалось, что он обрел идеальную жизнь, и будущее представлялось ему таким же ровным и гладким, как равнина под ним. Но потом произошло то, что лишило его покоя и полностью изменило курс его душевного странствия. Шуй встретил Стивена Хокинга.

Никто не ожидал, что Хокинг доживет до ста лет ^[6]. Это было медицинское чудо, но еще и свидетельство силы его воли. После того как на низкой околоземной орбите построили первый комплекс для продления жизни в условиях низкой гравитации, он стал его первым обитателем. Однако перегрузки при запуске едва не стоили ему жизни. Так как ему пришлось бы испытать те же перегрузки во время возвращения на Землю, об обратном полете не могло быть и речи, по крайней мере, пока не изобретут космический лифт, антигравитационный пассажирский модуль или тому подобный космический аппарат. Фактически врачи посоветовали ему постоянно жить в космосе, так как невесомость идеально подходит для его организма.

Сначала Хокинг мало интересовался Солнцем Китая. Только возможность понаблюдать за анизотропией фона космической радиации побудила его подвергнуться воздействию перегрузок во время полета с околоземной орбиты на геосинхронную (хотя, конечно, эти перегрузки были гораздо меньше, чем во время запуска в космос). Станция наблюдения была установлена на обратной стороне Солнца Китая, так как отражатель блокировал любые помехи от Солнца и Земли. Но когда наблюдение закончилось, станцию наблюдения демонтировали, а команда наблюдателей улетела, Хокинг не захотел лететь обратно. Он сказал, что ему здесь нравится и он хотел бы остаться еще ненадолго. Что-то привлекло его внимание к Солнцу Китая. Пресса с большим успехом изощрялась в догадках по этому поводу, но только Шуй знал всю правду.

Самое больше удовольствие Хокинг получал от жизни на Солнце Китая во время ежедневных экскурсий по поверхности отражателя. К изумлению многих, он просто по нескольку часов в день парил над обратной стороной отражателя. Шую, который к тому времени стал самым опытным специалистом по прогулкам в пространстве, поручили сопровождать профессора во время его прогулок. В то время слава Хокинга соперничала со славой Эйнштейна, даже Шуй слышал о нем. Тем не менее Шуй испытал шок, когда они в первый раз встретились в Центре управления. Он и представить себе не мог, что человек с такими ограниченными возможностями сумел добиться столь многого, хотя он не имел ни малейшего представления о великих достижениях ученого. Однако во время их экскурсий Хокинг никак не позволял ему догадаться о своем параличе. Возможно, именно его опыт управления электрической инвалидной коляской позволял ему управлять микродвигателями космического скафандра так же ловко, как это делает здоровый человек. Хокингу было трудно общаться с Шуем. У него был имплант, позволявший ему управлять синтезатором речи при помощи волн мозга, поэтому говорение было не таким трудным делом, как в прошлом веке. Тем не менее его слова все равно должны были проходить через устройство, которое обеспечивало перевод на китайский язык в реальном времени, чтобы Шуй мог его понимать. Начальники Шуя проинструктировали его, чтобы он никогда сам не заводил разговор с профессором и не нарушал его размышлений. Однако Хокинг был всегда рад побеседовать с ним.

Сначала он попросил Шуя рассказать о своей жизни, а потом начал вспоминать о своем собственном детстве. Хокинг говорил Шую о своем холодном, большом доме в Сент-Олбанс; зимой в ледяной просторной гостиной гремела музыка Вагнера. Он рассказал ему о цыганском фургоне, который его родители поставили в поле возле Осмингтон-Миллза, и как он с младшей сестрой Мери ездил в нем к побережью. Он говорил о том времени, когда они с отцом посетили Айвингхо Бикон ^[7] в Чилтернских холмах. Шуй поражался памяти столетнего старика, но еще больше его изумляло то, что они употребляли в разговоре одни и те же слова. Профессора очень радовали рассказы Шуя о жизни в его родной деревне. Когда они парили у внешнего края отражателя, он просил Шуя показать ему ее местоположение.

Через какое-то время темой их бесед неизбежно стал космос. Шуй опасался, что на этом их разговоры и закончатся, но этого не произошло. Для профессора было отдыхом рассказывать о сложных физических проблемах и о космологии таким языком, который способны понять даже обычные люди. Он рассказал Шую о Большом взрыве, черных дырах и квантовой гравитации. Когда Шуй возвращался на станцию, он начинал сражаться с тонкой книжечкой, которую Хокинг написал в прошлом веке, консультировался с инженерами станции и учеными, когда встречал нечто такое, чего не понимал. Но он понял гораздо больше написанного в этой книге, чем от него ожидали.

Однажды они вдвоем отправились к краю отражателя.

– Знаешь, почему мне нравится это место? – спросил профессор у Шуя, глядя на серебристую Землю за краем отражателя. – Это громадное зеркало отделяет нас от Земли внизу. Оно позволяет мне забыть о планете и полностью сосредоточиться на космосе.

– Мир внизу – сложный, – согласился Шуй, – когда смотришь на него из такой дали, Вселенная кажется такой простой, это просто звезды, разбросанные в пространстве.

– Да, мой мальчик, действительно, – согласился профессор.

Как и лицевая поверхность отражателя, его тыльная поверхность была тоже зеркальной. Их отличало только то, что задняя поверхность была усеяна точками двигателей, которые регулировали ориентацию и форму отражателя. Они напоминали маленькие черные башенки. Во время ежедневных прогулок Шуй и Хокинг неторопливо плыли вперед, очень низко над поверхностью. Они часто отплывали далеко от Станции управления к внешнему краю. Когда Луны не было видно, черная поверхность отражателя становилась очень черной, а ее поверхность отражала звездное небо. По сравнению с лицевой поверхностью горизонт здесь был ближе, а его кривизна более заметна. Но свет звезд, линии широты и долготы, образованные опорными балками, проплывали под их ногами, будто они летели над поверхностью крохотной, спокойной планеты. Каждый раз, когда отражатель переориентировали или меняли его форму, двигатели на черной поверхности включались. Освещенная бесчисленными струями огня, поверхность этой крошечной планеты выглядела еще более прекрасной и таинственной. А над головой всегда сиял Млечный Путь, яркий и неизменный.