Спящая Золушка - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Иванова cтр.№ 4

Она распахнула свои глаза. Светло-карие, как янтарь, подсвеченный солнцем. В них сразу вспыхнула тревога, и чтобы ее погасить, Влад быстро заговорил:

— Добрый день, Ксения Валерьевна, не пугайтесь. Мое имя Влад. Меня наняли, чтобы помочь вам в реабилитации после болезни, — речь, как и интонация уже были отрепетированы заранее. — Теперь я буду с вами безотрывно двадцать четыре часа в сутки, ухаживать, гулять, выполнять необходимые упражнения, физиопроцедуры, в том числе и лечебный массаж. Моя задача, чтобы вы поскорее вернулись к нормальной жизни. Вы можете обращаться ко мне с любой просьбой и в любое время.

Но она продолжала смотреть на него настороженно. Открыла было рот, силясь что-то ответить, но речевые связки пока были ей не подвластны. Влад знал о ее временной потери голоса, поэтому поспешил успокоить:

— Не волнуйтесь, Ксения Валерьевна. Сейчас Инга Юрьевна оформит все документы на вашу выписку, и мы поедем домой.

Но после упоминания мачехи, она, кажется, разнервничалась еще больше, а вскоре заявилась и сама Инга Перова.

— Ксюшенька, — пропела она голосом любящей мамочки. — Тебя выписывают, милая. И вижу, ты уже познакомилась с Владиком, — самого Влада внутренне передернуло: он терпеть не мог, когда его имя превращали во «Владика». — Надеюсь, вы поладите. Влад, — Инга одарила его кокетливым взглядом. — Сходи за коляской…

За время пока Влад отсутствовал, атмосфера в палате стала еще более гнетущей и напряженной. В глазах Ксении застыли слезы, а отсутствующий взгляд уперся в некую невидимую точку на стене. Влад подошел к ней:

— Давайте, Ксения Валерьевна, поднимемся, — он сам одернул одеяло и подхватил ее на руки. Легкая какая…

Она же словно одеревенела, сжалась. Боится или стесняется?

— Вот так… — Влад посадил девушку в коляску, прямо в больничной сорочке. Инга не удосужилась принести ей одежду, отмахнулась: мол, на улице лето, а дома все равно обратно в кровать ляжет, зачем переодевать? Но Влад тем не менее раздобыл плед у старшей медсестры (Андрей потом рассчитается), которым и прикрыл Ксеню. Она никак на это не среагировала, разве что напряглась больше и стала еще отрешенней.

— Идемте скорее, — скомандовала Инга. — Я уже опаздываю…

— Привет, Ксюха! — произнесла она, усмехнувшись, но та даже не дернулась и не удостоила ее взгляда. — Ах, да, ты ж не можешь ответить. Сорян.

— Марина, сядешь за руль, — Инга бросила ей ключи. — Подкинешь меня до одного места, потом поедете домой. — Влад, только не поцарапай машину коляской…

— Так это и есть Влад? — Марина окинула его заинтересованным взглядом.

— Добрый день, — поздоровался он невозмутимо и снова подхватил на руки Ксеню, на этот раз, чтобы перенести ее на заднее сидение машины.

— Ну привет… — протянула Марина.

— Ты садишься или нет? — нервно одернула ее мать. — Давай, шевелись, мне некогда. Влад, — крикнула она уже из машины, глядя на него в боковое зеркало, — и багажник мне не испорть этой гребаной коляской!..

— Не волнуйтесь, Инга Юрьевна, я аккуратно, — ответил он, укладывая сложенную коляску. Затем закрыл багажник и сел рядом с Ксенией.

— Поехали, — махнула дочери Инга, и машина тронулась.

При виде Марины мое настроение испортилось еще сильнее. Впрочем, куда уж хуже… И вообще, в отличие от своей матери, она просто язва и мелкая пакостница, на большее ее собственной фантазии не хватает. В голове у нее только тусовки с подружками и трансляция своей жизни в инстаграм. Другое дело, если она действует, подстрекаемая Ингой… В паре их выносить тяжелее. Иногда просто невозможно.

Да, по фигу… Не хочу больше о них думать. Ни о них, ни о ком-то другом. Даже об этой двухметровой «сиделке», занимающей пол салона машины. Кстати, а как будет «сиделка» в мужском роде? «Сиделец»? Я невольно хмыкнула, а «сиделец» сразу обернулся. Ну а я отвернулась. Уставилась в окно. Нечего на меня глазеть, самой от себя тошно… Еще и эта слабость во всем теле, голова гудит, словно после пьянки. Хотя, откуда мне знать, каково оно — похмелье? Никогда еще в жизни не напивалась. Может, стоит начать? Напиться и забыться. У папы, кстати, в кабинете должен был остаться коньяк и виски… Надо будет попросить Алевтину, чтобы принесла. Нет, она точно не принесет, еще и лекцию прочитает о вреде алкоголя. Тогда, может, «сиделку» послать?

Я покосилась на него, на этот раз, чтобы не заметил: серьезный такой, аж страшно. И так бы никогда не сказала, что «простачок»… Глаза уж больно умные. Голубые, кстати. Прямо нордический мужчина. И при этом «сиделка». Абсурд.

Мачеха вышла около какого-то офиса, и без нее в машине даже дышать стало легче. Зато Марина включила на полную громкость радио и стала подпевать, искажая слова песни до невозможности. Иногда она поглядывала в зеркало заднего вида на мою «сиделку», но тот будто не замечал ее взглядов, рассматривая город за окном.

Наконец МКАД, знакомый съезд, шлагбаум охраны коттеджного поселка… И ворота нашего дома. Еще месяц назад я бы счастлива была вернуться сюда, несмотря на соседство мачехи и ее дочки, но теперь, без папы… Все здесь вмиг стало чужим.

— Ее комната на втором этаже, — сообщила Марина «сиделке», заглушая мотор. «Ее» — это, конечно же, моя. — А твоя… Кажется, мама выделила тебе комнату на первом. Надо спросить у Алевтины… Хотя, ее до вечера не будет, у нее выходной.

Какая жалость… Домработница Алевтина — единственный человек, которого я бы рада была увидеть.

— Вещи твои где? — Марина продолжала разговаривать только с мужчиной.

— В багажнике, — ответил тот. — Рюкзак…

— И всего-то? — усмехнулась она. — Хорошо вам, мужикам, для гардероба хватает и рюкзака…

— А больше и не надо на первое время, — Влад тоже улыбнулся, — лето же… Я на днях съезжу за оставшейся сумкой, она у меня на вокзале в камере хранения…

— Ясно, — Марина вышла из машины. — В общем, вы тут разбирайтесь, скоро мама приедет, определит тебя куда-то.

— Спасибо, — он тоже покинул машину. Обошел ее и открыл дверцу с моей стороны. — Покажете мне свою комнату, Ксения Валерьевна?

Его улыбка снова раздражала, как и голос, и глаза… Голубые. Я нехотя кивнула, а он ловко достал меня из машины, подняв на руки. Опять. И даже пледом умудрился прикрыть, держа на весу.

— Обхватите меня за шею, — попросил меня после. — Так будет удобней и вам, и мне. Я отнесу вас в вашу комнату. Это выйдет быстрее, чем на коляске.

Господи, кто бы мог подумать, что первый мужчина, который будет носить меня на руках — это медработник, нанятый мачехой. И в эти моменты я буду чувствовать себя не прекрасной принцессой, а… немощной калекой.

Я все же обвила его шею руками, не очень уверенно, но так действительно было удобней. Насколько это было возможно в моем положении. Сердце от смущения билось чаще, отдаваясь в ушах, я старалась не думать, что прижимаюсь к мужской груди и даже чувствую стук его сердца тоже. И теперь отчетливей ощущаю аромат его туалетной воды, в который вплетаются горьковатые нотки пота и чего-то еще, чему трудно дать объяснение, но от чего почему-то странно щекочет в груди и хочется вдыхать снова и снова. Может, это и есть запах мужчины?