— Поздравляю, сосед, — лыбится, — а мы всё, уже посидели. Завтра в аэропорт, отдыхать летим.
— Удачной поездки.
— Спасибо! — подает голос блондинка в дверях.
Закрываю дверь, больше они не шумят. Вика уже маячит за моей спиной в прихожей.
— Пятница, соседи, — жму плечами, — эта квартира вроде стояла пустой. Видимо, там поселилось молодое семейство.
— Наверное, их я и слышала? — Вика ёжится.
— Тут уж я не знаю.
Пора прощаться и уходить. Но я стою, смотрю в лицо, которое не отпустила бледность.
— Давай, я переночую здесь?
Не вижу смысла что-то добавлять, да и логичного обоснуя в голове нет. Как раз наоборот — источник шума найден, расслабляемся и по кроваткам. Но чувствую, все не так просто. Останусь, прослежу за территорией, да и за бывшей тоже. Не хватало, чтобы ее скрутило в моей квартире.
— Утром погуляю с Чарли и вообще помогу, если что.
Виктория смотрит на меня несколько секунд, не моргая. Прислоняет ладони к щекам.
— Мм… Если тебе нетрудно. Спасибо.
Раз не спорит, значит, решение точно верное. Она перепугана, и причины есть. Правда, расколоть ее, похоже, без шансов.
— Тебе точно нечего мне рассказать? — слушаю молчание. — Ну ладно, иди спать.
Комнаты в моей двушке самостоятельные, и я уединяюсь в большой. Включаю негромко телевизор, со мной животные. Вика может без лишних глаз воспользоваться санузлом и уйти к себе. Она и правда сначала хлопает дверью ванной, потом находится в спальне. Позже шуршит чем-то на кухне и, не заходя ко мне, скрывается в своей комнате. И правильно.
Я и так стараюсь вникнуть в новую американскую комедию, чтобы не думать о другом. Например, о том, что моя бывшая только что принимала водные процедуры. Впрочем, мысли в эту сторону и так не должны работать — в ней чужой ребенок. Но я все равно вспомнил, какой может быть ее кожа после теплой воды. Легкий румянец и микроскопические пупырышки… Так, что там сказал болван на экране?!
Может, мне пора завести постоянную подругу? Дурных мыслей станет меньше. Хотя лучше направить энергию в бизнес. С каких пор я стал амбициозным занудой… Кстати, давно хотел почитать новости по инвестированию. Самое время!
Хороший ужин вызывает жажду, которую я уже не могу терпеть. Вика у себя, пора вылезти из «убежища» на кухню. В конце концов, я что, мальчик? И я у себя дома.
Дверь в спальню Виктории не закрыта совсем. И эта щелка примагничивает мой взгляд! Снова приходится напоминать себе, что я взрослый мужчина. И достаточно умен, чтобы не делать ходки к бывшей. И она в положении! Привожу себя в чувства этим фактом, двигаюсь на кухню.
Из холодильника достаю бутылочку воды еще из собственных запасов. Не могу удержаться, цепляю кусок мяса — готовит Вика круто. Еда падет в желудок, вода приятно освежает. Жить становится легче. Смотаюсь в ванную, а потом лягу спать. В доме все спокойно.
Принимаю душ, переодеваюсь в тренировочный костюм. Все же неплохо «гостить» в своей квартире. Уже собираюсь щелкнуть выключателем, как до меня доносятся звуки. На фоне последних событий выхожу из гостиной, чтобы проверить источник. Хм, кажется, это голос Вики.
— Нет, Паша, нет! — тяжелый вдох. — Я не хочу.
Сначала думаю, она говорит по телефону. Но взгляд в дверной проем дает понять, Вика разговаривает во сне. Подозреваю, Паша — виновник всего этого торжества с пузом, переселением ко мне и страхами. По сути, это уже не мое дело… Но внутри припекает от злости. Но может, это нормально. Даже бывшую мою женщину никто не имеет право обижать.
— Вика?..
Она явно останется не в восторге, если я вломлюсь к ней в спальню. Однако план — позвать из-за приоткрытой двери и разбудить, не срабатывает. Девушка продолжает метаться. Вижу сквозь сумрак, как она впивается пальцами в подушку.
— Мм… Нет!
Звуки еле различимы, как это обычно бывает во сне. Но сквозь них пробиваются слезы. Рано или поздно этот сон закончится, или она проснется сама. Я могу просто уйти к себе, закрыть дверь и уснуть. Но что-то не дает… Банальная человеческая жалость? Я сам не могу объяснить свои эмоции. Не хочу оставлять ее с кошмаром один на один.
— Вика! — говорю громче и вхожу в спальню.
Девушка притихает, делает глубокий вдох. Как будто вынырнула из ледяной воды. Я уже не скромничаю, подхожу к кровати. Комнату освещают только огни из окна. Но я могу видеть, на Виктории вполне закрытая пижама. Хм, тем лучше для всех. Ориентируюсь я здесь отлично, так что сразу включаю ночник. Свет неяркий.
— Богдан?!
Бывшая судорожно дышит и смотрит на меня, как на приведение. Я не собираюсь разводить ненужные сейчас манеры и сажусь на ее кровать.
— Да, это я. Вчера остался здесь с тобой на ночь. Помнишь?
— Мм…
Вика садится на постели, сгибает ноги. Проводит ладонями по коленям через хлопковые штаны пижамы. На несколько секунд прикладывает ладони к щекам. Переводит на меня взгляд.
— Кажется, мне приснился плохой сон.
Киваю.
— Да, именно поэтому я здесь. Что с тобой происходит, Вик?
Виктория сразу разрывает зрительный мостик, смотрит на свои пальцы.
— Мне иногда снятся кошмары. Не знаю, к психоаналитикам я не обращалась, — она криво улыбается.
— Я не помню, чтобы ты вскакивала по ночам, — говорю прямо, в конце концов, мы не случайные встречные.
Вика вдруг усмехается.
— Это было с тобой…
Она примолкает, как будто сказала что-то не то.
— Кто такой Паша? — не даю ей слить тему.
Вика вскидывает глаза. В них так и маячит слово — попалась. Но эта девушка не из тех, кто быстро сдается.
— Не надо, Богдан.
— Вика! — Меня начинает бесить эта преграда, о которую долблюсь лбом. — Ты пришла ко мне за помощью. Неужели я не заслужил честности?
Виктория распахивает глаза и перебивает меня с надрывом.
— Я тебе не вру! Богдан, я не хочу грузить тебя. Не хочу ворошить отношения с новым парнем, как ты его назвал. Мы расстались! Сейчас в моей жизни есть только будущий ребенок и мои животные. И еще раз спасибо тебе за помощь!
Под конец своей речи она начинает плакать, и мой запал гаснет. Остается только тупое муторное чувство неправильности того, что сейчас творится. Я и правда не могу ее больше пытать. Вместо того делаю еще один нелогичный поступок.
— Тише, всё.
Двигаюсь ближе, сгребаю ее в охапку. Прямо так, скукожившуюся на кровати. Она сначала вздрагивает, но потом расслабляется в моих руках. Носом утыкается в плечо. Так я, наверное, мог бы обнять свою сестру в знак утешения. Вот только вряд ли у меня также колотился бы пульс.