Его моя малышка - читать онлайн книгу. Автор: Елена Лабрус cтр.№ 24

Зубная щётка одна — отлегло. Халат махровый мужской, суровый — напрягся. Трусики, кружевные, синие — чёрт! А вот и оно — приворотное зелье. Он его сразу узнал: это оказалась не присыпка, а банка с кремом для тела, белая, со знакомым логотипом. Он даже не поленился, достал. Закрыв глаза, вдохнул запах. И тут же вспомнил, что надо уточнить дома ли Лиза и кто останется с Дианой, если он задержится.

Роман так и вышел из ванной, зажимая ухом телефон.

— Спасибо! Буду вам очень признателен, — в итоге дозвонился он до няньки, а не до жены. — Да, до моего возвращения. Неважно, что скажет Лиза. В какое бы время я ни вернулся, не оставляйте Диану, пожалуйста, одну.

— А с Дианой это кто сейчас? — удивилась Марина. Она пригласила его присесть, когда Роман закончил разговор, и теперь закатывала рукав его рубашки.

И барные стульях в гостиной, совмещённой с кухней, где он сел, были, конечно, удобные. Но для его роста, стояли слишком близко. И то, что эта женщина стояла практически между его ног, нет-нет касаясь его бедром, никогда ещё Романа так не напрягало.

Собственно, вид на окрестности открывался именно отсюда, с гостиной, но теперь Роман не смотрел ни в окно, ни по сторонам. Он всё дальше и дальше отводил ногу, на каждое её невинное прикосновение, пока не упёрся в стенку и спасаться бегством стало некуда, и теперь мучительно прогонял картины, что рисовало ему воображение. Как он подтягивает Марину к себе. И что с ней делать дальше он тоже знал, но, к счастью, от этих опасных мыслей его спасла резкая боль в расцарапанной руке.

— Новая нянька, — поморщился он, глядя на пузырящуюся жидкость. — У Лидии Васильевны всё же трещина, а не просто растяжение. А я не могу всё время возить ребёнка с собой.

— Хорошая? — аккуратно вытерла она стекающую к локтю кровь. — Нянька?

Какие красивые, длинные, музыкальные у неё пальцы! И руки. Женственные, мягкие, изящные. Так бережно, ласково она с его раной, что впору замурчать.

Ах да, она же спросила про няньку и напряжённо сдвинув брови, ждёт ответа.

— Вроде ничего, толковая, грамотная, уравновешенная.

— А добрая?

— Добрая, — улыбнулся он. — Дианке вроде нравится. Ты в детстве, случайно, не играла на пианино?

— А ты? — улыбнулась она в ответ, словно на душе у неё отлегло.

— Я первый спросил, — поднял он на неё глаза. И поймал его, этот осторожный внимательный взгляд, сейчас тёмный, словно чернёное серебро. Скользнувший, полоснувший, отозвавшийся болью в ноге, удерживать которую уже не было сил, и Роман прислонился к её бедру, к её теплу, что почувствовал сквозь ткань, и выдохнул.

— Нет, нам было не до пианино. Я и училась-то кое-как, — опустила она глаза и не отодвинулась, снова обильно поливая его руку раствором. — Отец был военным. Мы, как цыгане, мотались по гарнизонам, сколько я себя помню. Не успеешь обвыкнуться в одной школе, уже другая. Не успеешь завести одних друзей, как приходится прощаться и заводить новых.

— Может, оттуда и твоя любовь к перемене мест? К съёмным квартирам, — жадно вглядывался он в её черты. — Это которая по счёту?

«Она живёт здесь не дольше месяца», — сразу как вошёл, определил Роман по характерному запаху, что всегда оставляет свежий ремонт.

— Точно не последняя. Подозреваю, что я просто в душе бродяга, — вытерла Марина капающую с его локтя перекись и критически осмотрела раны. — Наверно, я неправильно как-то к этому отношусь, но люблю съёмное жильё. Люблю новые места. Красивый вид из окна. И хорошо, если бы он каждый день был разным. Моя воля, каждый день просыпалась бы в новом месте. Наверно, я не умею привязываться к материальному. И, наверно, потому, что часто переезжаю, не люблю много вещей, — осмотрелась она по сторонам, словно проверяя, не появились ли случайно лишние.

А может, смутилась, потому что Роман не сводил с неё глаз.

Сегодня на ней почти не было косметики. Не совсем не было, как он видел её первый раз, но всё же к вечеру макияжа почти не осталось. И ему так нравились и эти усталые морщинки у глаз, и густые ресницы, яркие, тёмные от природы, и лёгкий румянец, что наверно, вызывала его близость, как он самонадеянно решил, и маленький шрам на щеке.

Роман протянул к нему руку. Марина слегка отпрянула. Но он с серьёзным видом коснулся её лица большим пальцем, словно что-то хотел убрать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Кошачья шерсть, — дунул он, отставив в сторону, и замер, когда рука придержала его кисть, а потом ловкие пальцы стали разворачивать рукав рубашки, намекая, что процедура обработки ран закончена.

«И чего эта глупая кошка поцарапала меня так слабенько, я бы ещё потерпел», — хотел откинуть Роман волосы со лба и застрял пальцами в спутанных кудрях.

— У меня тоже так, — улыбнулась Марина, — вроде кажется волосы прямые, а стоит чуть вспотеть или влажность и всё, — приподняла она прядь, висящую вдоль виска мягкой спиралью и убрала за ухо.

— А у меня всегда так, — встряхнул он головой. — И в снег, и в зной. А я вырос в приёмной семье. И мой приёмный отец тоже относился к собственному жилью плохо. Он говорил: «Вот посмотри на наших классиков. Все они арендовали на лето семьям дачи, чтобы увезти из душной столицы. Да и сами любили то на Лазурном берегу косточки погреть, то в Баден-Бадене водички целебной попить. А их дома? Ведь у них у всех были съёмные дома». А вот я, наоборот, вырос с мечтой о большом красивом собственном доме.

— Я хоть мало что увидела, — посмотрела на него в упор Марина, и касаясь пальцем только волос, убрала их со лба. — Но у вас действительно очень красивый и очень большой дом.

— А я, кажется, знаю идеальный дом для тебя, — Роман едва сдержался, чтобы не прикрыть глаза, млея от её заботы, от тихого тепла, что она излучала, от её голоса, баюкающе-нежного, до мурашек.

— Домик Элли? Которая с Тотошкой?

— Яхта, — посмотрел он на неё исподлобья, передёрнувшись от пробившей его дрожи, но скрыл её, дёрнув и привычно застёгивая рукав. — Никогда не думала? Это же и есть такой большой плавучий дом. Ну или маленький, по желанию. Тогда можно каждый день просыпаться не только в новом городе, но и в новой стране.

— Так ей же надо управлять. Заправлять. Разбираться в навигации, — обошла барную стойку Марина. — Чай, кофе будешь? — спросила она, возвращая столешнице первозданную чистоту. Выкинула использованные диски, спрятала перекись.