Мой плохой босс - читать онлайн книгу. Автор: Джина Шэй cтр.№ 9

Ах, какая жалость, что мне совсем не страшно. Ему ведь невдомек, что самое важное в моей жизни — это я сама. И никогда в жизни я не позволю кому-то стать выше меня хоть даже на пару ступеней.

— Либо что? — с интересом уточняю я, чудом не смеясь. — Что будет, если я не стану… той, кем ты хочешь меня видеть, Антон Викторович?

— Я тебя уничтожу, — буднично откликается мудак, — камня на камне не оставлю от твоей репутации. Тебя даже уборщицей в МакДак не возьмут. Да что там в МакДак. Даже уборщицей в магазинчике с тухлыми овощами тебе стать не светит.

Я улыбаюсь. Я настолько широко улыбаюсь, что мудак аж затыкается от этой моей улыбки.

В уме я понимаю, что наверное, он ждал от меня чего-нибудь другого. Страха. Отвращения. Протеста. Не улыбки — ни в коем случае. Но, к счастью, ничего другого у меня для него не имеется.

— Ну, попробуй уничтожить, — похлопываю его ободряюще по щечке, от чего Верещагина просто перекашивает. Такую издевательскую фамильярность в свой адрес он точно не ожидал.

Он просто не догоняет. Ну, и правда — а что он обо мне знает? Ох, сколько «приятных» сюрпризов его ожидает. И что я, дура, мешать ему? Нет, ни в коем случае.

— Ирина, — вдруг окликают меня слева.

Смальков.

И чего нужно третьему из трио мудаков?

Впрочем до Антона мне дела нет, я всего лишь поворачиваюсь в ту сторону.

Геннадий Андреевич стоит у белой машины такси.

— Может, вас подвезти, Ирина? — предлагает он, — в этой машине места на двоих точно хватит.

Он точно в курсе, что тачки у меня нет. Я это знаю. Он пытался меня задержать на выходе — возможно потому, что хотел прикрыть отъезд угонщиков. А возможно — из сочувствия?

Да не, бред какой-то.

И все-таки — Верещагин от этого вопроса вздрагивает, будто его в поддых ударили и сейчас смотрит на партнера с такой искренней ненавистью, что сложно это проигнорировать.

Кому-то явно портят все планы. И как я могу отказаться от удовольствия подмахнуть этому облому для Верещагина?

— Да, Геннадий Андреевич, будьте так любезны, — доброжелательно произношу я.

Хотя в этом случае я к Проше, конечно, не поеду… Позвоню с телефона Смалькова — если даст, а после — удалю номер. У Проши, конечно, анонимная симка, но не хватало, чтобы ему названивали всякие.

Я подбираю с асфальта раздавленный телефон — может, удастся его реанимировать — и шагаю в сторону нашего финансового директора.

Я понятия не имею, какие у Смалькова планы и какая мотивация, но сейчас по крайней мере — если выбирать из одного почти не адекватного ублюдка, и одного — почти не ублюдка и, кажется, адекватного — я, конечно же, выберу Смалькова.

Верещагин хватает меня за плечо.

— Я тебя не отпускал, — рычит он.

Какой же идиот. Даже стыдно, что два года своей жизни я потратила вот на это!

Я на каблуках и легче, и очень вероятно, что у меня ничего бы не получилось, но Верещагин пьян и стоит все-таки не очень твердо. Поэтому, перехватить его за кисть руки и выкрутить её ему за спину — мне очень хорошо удается.

Выкрутить руки и уложить мордой на капот ближайшей тачки — с такой силой, что тут же начинает выть сигнализация.

Я буду кровным врагом Антона Верещагина, не меньше. Он выдает только хриплое ругательство, дергается, пытается высвободить руки, но я умею держать так, чтобы вывернуться было сложно.

— Ты мне не хозяин, Антон Викторович, — сквозь зубы шиплю я, — и лучше бы тебе понять это как можно раньше. Мне не нужны твои разрешения.

И я тебя не боюсь. Как бы ты ни дул свои щеки, пытаясь произвести на меня впечатление.

— Сука… — хрипло шипит Антон.

— Да-да, угадал, — с этими словами я выпускаю его руку и торопливо шагаю в сторону ожидающего меня Смалькова. Благодаря шумящему в голове виски, Антон меня не догоняет. Так и остается стоять, глядя, как Геннадий Андреевич открывает мне дверь машины, и я в неё сажусь.

Только в машине я позволяю себе откинуться на спинку сиденья и прикрыть глаза.

Виски ломит голодным жаром. Сегодня я очень хочу причинять боль и наказывать — но я не могу рисковать тайной личности Проши, которая точно пострадает, если я приеду по тому адресу, на котором спина Проши устраивает свидания с плеткой.

А это значит — сегодня мне придется как-то пережить без спущенного напряжения.

Я не поставлю на колени никого сегодня. И моя тьма останется в моей груди, будет раздирать меня изнутри.

И это тоже — еще одно «спасибо» Антону Верещагину. Боже, как мне его не убить-то вообще?

И все-таки, мне по-прежнему за эти два года очень стыдно. В конце концов, даже наш курьер и тот сейчас кажется более достойной кандидатурой на роль роковой страсти.

— Да, я слушаю?

— Это я. У меня сменились планы. Я не смогу.

С той стороны трубки тихий вздох. Да, мой хороший, мне тоже ужасно плохо, что не получается. Мне нужна была эта пара часов, где были бы на одной встрече моя рука, моя плеть и твоя широкая спина, готовая принять мой гнев. И твои глаза, верно глядящие на меня снизу вверх. И все то другое, что ты уже умеешь и что можешь мне дать.

Боже, как мне это нужно сейчас…

— Жаль. Но во вторник все в силе?

— Да, все по расписанию.

— Что ж, я дождусь.

Я сбрасываю вызов, стираю номер телефона, как и собиралась. Номер засвечен, Проша уже сегодня уничтожит симку и скажет мне новый номер только во вторник, когда таки состоится наша с ним встреча. Или сам позвонит уже на мой номер. Таковы наши с ним правила. Больше всего на свете мы заботимся о его конфиденциальности. Она стоит во главе. При его положении — огласка его увлечений разрушит его репутацию. Это недопустимо.

Потому он и выбрал меня когда-то в качестве мастера — правила моих клиентов были для меня на уровне законов. Я их никогда не нарушаю.

Уж я-то знаю, насколько это неприятно, когда твои границы нарушают…

Я возвращаю телефон Смалькову, откидываюсь на спинку сиденья и смотрю в боковое стекло

В такси тихо. Очень тихо.

Смальков только что надиктовал водиле мой адрес, водила присвистнул — ехать реально далеко, но присвистнул он скорее от восторга — ибо сумма ему светит очень приличная.

— Вы не волнуйтесь, если что, Ирина, дорогу я оплачу, — тоном подлинного джентельмена замечает Геннадий Андреевич. Он звучит неожиданно трезво. Я думала, все их мудацкое трио пьяное в лохмотья.

— Я не волнуюсь, — негромко откликаюсь я. Это не было ничем страшным — заплатить за себя в такси. И когда доедем — я все оплачу сама, потому что не нужны мне никакие одолжения от друзей Антона Верещагина.