Мой плохой босс - читать онлайн книгу. Автор: Джина Шэй cтр.№ 26

Но это я не сказала ему про намордник. А должна была. Я надела на него ошейник. Я отвечала за ситуацию!

Еще пару секунд назад я не осознавала себя от ярости, а сейчас — в душе только тишина. Мертвая.

Верещагин вскрыл Прошу. Того самого, которому вообще не нужна никакая огласка его увлечений. Это же только кажется, что в нашем мире все можно, а расскажи, что ты любишь ходить на четвереньках в конской упряжи и лизать языком ноги Госпожи — сожрут с потрохами, сделай карьере молодого, перспективного депутата ручкой. И это сделают твои же коллеги, которые вообще-то могут иметь схожие увлечения.

И… Что дальше?

Сижу, смотрю в глаза Антона. Мы как-то одновременно замерли, глядя друг на друга и тяжело дыша. И Антон смотрит на меня цепко, зачарованно, как…

Ну, нет, я же говорю, мне кажется! Я просто настроилась на сессию вот и мерещится в каждом мужике взгляд раба.

— Шантажировать будешь? — уточняю насмешливо.

— Буду. — Отрывисто бросает мудак. — Есть чем, не находишь? И на этот раз — кому нужны мои доказательства? Одна сплетня в прессу и…

Договаривать не нужно. Дай журналистам повод, и они будут выслеживать Прохора Зарецкого до победного конца. И ему — придется завязывать. И как-то объясняться с женой и доказывать, что Тематический клуб и бордель — это разные вещи.

— И чего ты хочешь? — тихо спрашиваю я.

Если я снова услышу «тебя» — я заставлю этого урода сожрать язык. Просто открою дверь, ткну в него пальцем и скажу: «Проша, он тебя хочет сдать. Жене, прессе и прочим всем».

И отсюда Верещагина вынесут уже вперед ногами. Ведь то, что Проша — мазохист отнюдь не значит, что по жизни он ватный терпила. Такие не становятся лидерами партии. А он — стал.

— Завяжи с ним, — отвечает Антон, глядя на меня все тем же неотрывающимся взглядом, — с ним и с другими… твоими…

Он не договаривает слово «клиентами», оно будто звучит само по себе. Сколько он успел обо мне узнать, однако… И ведь пролез в «Тресс». Я ведь знаю Тамару, она просто так никого сюда не пустит. Чем он её убедил? Купил? Ушлая скотина, иначе и не скажешь.

Я хмыкаю раньше, чем успеваю придумать матерный посыл. А вот и веселье — такое же сильное, безудержное, как и прочие мои эмоции сейчас, накатывает на меня, заставляя расхохотаться.

Нет, наглость — второе счастье, конечно, но у Антона Верещагина — она и первое, и третье, и компот — тоже.

— Господи, Верещагин, ты совсем кретин? — выдыхаю я, запрокидывая голову. — Ты вообще понимаешь, что мои клиенты, и он, — киваю в сторону двери, — это мне нужно. Как воздух. Швырять на колени, заставлять целовать ноги, драть до синяков, до крови — нужно. Вот как тебе шлюх трахать — мне нужны порки. И я завяжу с ними, окей, а кто придет им на замену? Кто будет давать мне нужное и подставлять спину? Ты?

— Я, — эхом отзывается Антон.

И это — совсем не то, что я от него ожидала услышать…

Темнота в моей груди выворачивается наизнанку.

Ох-х.

Сколько времени я хотела от него именно этих слов? Знала, что он ни за что их не скажет, но хотела — все равно.

Это не может быть правдой. Не может и все.

Мне хочется спросить «в чем подвох», но и я молчу тоже, задумчиво поглаживая пальцами крохотный изумрудик в кулоне. Я же знаю — честно он не скажет. Не сознается.

Мне нельзя связываться с ним. Нельзя. Он свежий, нетронутый, необученный. Ко мне приходят те, кто вдоволь наигрался с болью слабой и ищет чего посильнее, пожестче. И Антон Верещагин — даже не понимает, о чем он говорит. Тем более — не факт, что он сейчас мне не врет.

— Сними маску, — коротко бросаю я, — хочу видеть твою лживую физиономию.

Антон торопливо растягивает шнуровку на затылке и глядит на меня в упор. Молчит.

— Ну, что, заберешь свои слова назад? — я знаю, что сейчас выгляжу как голодная тварь. Это невозможно сдержать. Не с ним. Я два года хотела в сабы именно его, и теперь, когда мне показали пальчик и сказали, что все возможно — я могу нечаянно отхватить ему руку по шею.

Он качает головой. Не хочет забирать, отважный портняжка. Совершенно не понимает, что его ждет, но продолжает настаивать.

— И зачем тебе это? — медленно спрашиваю я. — Ты не из Темы, Антон, и не саб, так ведь?

Он кивает, будто в полусне. Нет, это… Это похоже на легкий сабспейс, но это же не может быть правдой. Чем я его туда отправила? Парой пощечин? Это ж насколько он меня хотел, что так среагировал?

— Так почему? — настойчиво интересуюсь я, комкая пальцами покрывало, на котором сижу.

— Я хочу, — откликается Верещагин. И затыкается.

Хочу. И все. Нет, ну самый что ни на есть Нижний, уже настроенный на сессию.

Будь Верещагин моим потенциальным рабом — здесь началась бы часовая беседа, с заполнением анкеты о предпочтениях и так далее, но нет… Он не мой потенциальный раб.

Он просто идиот, который решил меня развести. И все это — только разводка. Еще одна, да.

Уж не знаю, из каких соображений, и какие у него конкретные цели. Может — он хочет развести меня на “слабо”? Вот только мне не слабо.

И нет никакого смысла верить его словам. Но, как же хочется…

Я могу его наказать. За ресторан, за машину… За все!

Пальцы стискивают ремень крепче. Ладони уже хотят приступить к делу, ноют от нетерпения.

Я просто хочу, чтобы он отступился. Признал, что все это фарс, пыль в глаза, и пошел лесом. Зачем бы ему становиться для меня рабом? Он даже любовником-то моим быть не захотел.

Черт. Это была плохая мысль — из-за неё мне становится чуть темнее.

— Ну, раз ты так хочешь — раздевайся, — я улыбаюсь.

Это — самый первый приказ, самый простой, тест на готовность повиноваться. В конце концов, все мы знаем, что Тема может обходиться без секса, но никогда не перестает идти рука об руку с ним.

У Верещагина вспыхивают глаза. В уме он уже явно начал трахаться. Ну-ну. Если бы ты знал, как далеко ты сейчас от секса, малыш.

Антон с кровати встает. И расстегивает пряжку ремня.

— Совсем, — добавляю я сладко. Не то чтобы он стеснялся, он же у нас известный потаскун, но сейчас — он явно чувствует себя странно. И раздеваться передо мной — перед унылой-то персоной… Интересно, каково ему?

И тем не менее — раздевается. Красивым жестом, рисуясь, бросает в кресло, в котором я сидела, брюки и прочие мелочи жизни и замирает, сложив руки на груди в ожидании.

А я скольжу по нему взглядом, по всему его подтянутому телу, по золотистой коже, задеваю взглядом и возбужденный член. Кормление зверя начинается с того, что он наблюдает свое восхитительное блюдо.

И все-таки — красивый… Красивый, самоуверенный, даже самовлюбленный мудак. Даже сейчас смотрит на меня, а на лице написано: «Знаю, что хочешь меня, что дальше?»