Склонность к дождю - читать онлайн книгу. Автор: Александра Ростова cтр.№ 26

Ага! Заключение судмедэксперта! Возможно, с этим документом следователь ещё и не ознакомился.

Марк прочёл…

Вернулся к заключению об орудии убийства.

Шумно выдохнул. Закрыл глаза. Сжал пальцами переносицу.

— Вот так всё несложно?

Вот так всё несложно?

Софья пребывала в смятении. В ней столько мыслей бушевало, столько вопросов. Неужели? Неужели?! А как же? И?..

Она подошла к окну — канал волшебно поблёскивал золотистыми волнами. И будто покой и ясность вода излучала.

Софья смотрела на неспешное течение и постепенно ответы на вопросы раскрывались и успокаивали, будто обмахивали веером. Взмах — освежающая мысль, взмах — понимание, взмах — радость…

Счастье. К ней пришло счастье при солнце. Оказалось, что солнце может не только оставлять болезненные ожоги.

Марк так смотрел на неё… Его взгляды были как живительные лучи, он отогревал её, ласкал теплом. Возле него Софья начала понимать, что стороннего не нужно. Что… просто… Оказывается, всё очень просто.

Софья вызывала в мыслях его образ и трепетала — Марк был идеальным. Прекрасным.

Ей в нём всё нравилось. Очень!

И эта его лёгкая небритость. Конечно, это эффект, за которым надо ухаживать.

И руки… Пальцы красивые…

У Софьи память будто пульсировала — то одна черта внешности Марка возникала, то другая…. Взгляд… Взгляд… Взгляд…

От охватившего трепета она почувствовала лёгкий озноб, обхватила себя за плечи… Возникло ощущение, что слились мысли, чувства, окружающее… И только золотистые отблески воды в канале, словно вода пыталась что-то донести.

Конечно, она ощущала пустоту, хотелось, чтобы Марк был рядом. Хотя из сердца он не отлучался. И стало ясно, что Софья влюбилась — вот так, словно колесом её переехало…

Но только вот… Почему же душа её будто мечется? Почему… так несложно всё оказалось? Ведь…

Ведь всего полмесяца назад возле Софьи был другой мужчина. И она искренне считала, что всё у них серьёзно.

И тут будто веер сложился и хлестнул — больно.

…Когда Софья вырвалась из дома матери, начала как-то пытаться жить. Жить и думать о себе.

Устроилась на новую работу. Коллектив, состоящий из пяти дам-архивариусов пенсионного возраста, сменился на большую компанию.

Занялась своей внешностью. Поначалу хотела кардинальных изменений, но когда пошла в парикмахерскую, мастер её убедила не отрезать волосы. Софья тогда подумала, что отчего-то парикмахеры часто уговаривают оставить длину.

— Давайте я придам форму — вы и распущенными будете их носить, и в пучке, и косу при желании заплетёте!

— Хорошо, — вдруг согласилась Софья.

И мастер сделала шикарную стрижку на её длинные белокурые волосы. Теперь, глядя на себя в зеркало, Софья улыбалась. Наносила немного косметики и чувствовала, что держится теперь увереннее! Она потихоньку менялась, вслед за своей внешностью.

На новой работе мужчины активно оказывали ей знаки внимания. Некоторые были ей симпатичны, но ничего подобного, описанному в книгах о любви, Софья не испытывала. И… решилась ответить на ухаживания того, кто оказался симпатичен больше остальных.

Может и нет этих вспышек страсти и взрывов эмоций, о которых пишут? А годы идут, так можно и жизнь посвятить ожиданию… того, которого, возможно, и нет.

Она остановила свой выбор на Алексее.

Возможно потому, что он был внимательнее прочих. Заходил чаще, улыбался нежнее, интересовался её делами, шутил.

И когда пригласил на выставку в Пушкинский музей, Софья не стала отказываться.

Он долго ухаживал, особенно по нынешним меркам. И культурная программа их очень Софье нравилась. Она и не ожидала такого — те из симпатизирующих, кто предлагал ей свидания, приглашали в какой-нибудь клуб. Алексей же за всё время даже в кино не предложил сходить. Всё было на высшем уровне.

В марте бабушка пригласила их на премьеру своего спектакля. В марте же Алексей перешёл к поцелуям — период знакомства и дружеских отношений закончился.

Но только вот сердце Софьи продолжало биться ровно. Она чувствовала нежность к Алексею, его поцелуи были ей приятны. И только.

Когда он дал понять, что хочет близости, Софья не была против. И тут-то и начались проблемы.

— Я разбужу тебя, — шептал Алексей, когда они стали близки во второй раз. — Так бывает, просто нужно время.

Бывает. И время, влечение и желание позволяют достигнуть… И постепенно Софья начала чувствовать — осторожно, слегка, понемногу, иногда…

Иногда, потому что Алексея охватывала безудержная страсть, а Софья за ним пока не успевала. И тогда она просто была с ним.

Ничего, нужно время.

— Софья, ты меня с ума сводишь, — он был неудержим. — И совсем скоро мы сойдём с ума вместе.

Наверное, просто её нужно до конца расшевелить. Наверное. Если бы Софья случайно не услышала, что для Алексея она — персонаж. Персонаж. Всего лишь. Персонаж, об отношениях с которым он в деталях рассказывал генеральному. Игра у них такая была.

Тогда, в Москве, после того, как схлынули болезненные слёзы и реальность постепенно стала обретать чёткость, Софья решила для себя, что всё это — наказание. Нельзя было просто попробовать, всего лишь испытывая симпатию.

Или это была ошибка — не того кавалера себе выбрала.

— Ошибка была в том, что я решила выбирать, что не стала слушать своё сердце. Сердце молчало… Значит, нет пока его… моего… Любимого?

Ведь ничего с Алексеем не получалось именно потому, что у них были отношения. Отношения — это не настоящее… И именно поэтому из неё будто выбило всё произошедшее, когда…

…всё же случилась та самая вспышка, о которой так много написано. Вспыхнула, ослепила, а когда волшебное мерцание закончилось, перед ней стоял Марк. Стоял в проходе второго вагона «Сапсана» и протягивал ей свою визитку.

И теперь, стоя у окна и глядя на набережную канала Грибоедова, Софья отчётливо вспомнила свои ощущения и поняла — это он… Просто такой непростой и болезненный путь ей пришлось пройти к своей любви. Чтобы точно знать.

— Марк…

Софья бросила осторожный взгляд на телефоны — и домашний, и мобильный она положила на диван. Марк обещал позвонить вечером. И она ждала… Просто изнывала от ожидания.

* * *

— Алло.

— Софья, привет…

— Привет…

— Боялся, что ты уснула. Знаешь, работаю и посматриваю в окно. Светло. Работаю дальше. И вдруг — хлоп! Здесь же долго светло!