Нужно быть осторожным, подумал я, хотя, если бы я вел себя осторожно, меня бы там не было.
Дождавшись, когда группа людей, направляющихся к длинной деревянной стойке бара, окажется между входом и стражником Фолько, я быстро поднялся по лестнице. Там тоже было много людей; одна проститутка призывно улыбнулась мне и вопросительно приподняла брови.
Я понятия не имел, в какой комнате остановилась Адрия, но иногда Фортуна поворачивает свое колесо не только в пользу достойных и отважных, но и в пользу глупцов. Я увидел, как из одной комнаты вышла раскрасневшаяся от работы служанка, поставила на пол два ведра, закрыла дверь и снова взялась за ведра.
Я рискнул.
– Она уже закончила принимать ванну?
Девушка бросила на меня испуганный взгляд.
– Мне приказали не беспокоить ее, пока она не закончит, – прибавил я.
– Тогда вам лучше подождать, – ответила она и пошла по коридору к лестнице.
Конечно, она могла бы рассказать обо мне кому-нибудь внизу, но я в этом сомневался.
И все же я выждал немного. Прошел по темному коридору, где еще не зажгли вечерние свечи или фонари – освещение стоило дорого. Дойдя до конца, открыл ставни и встал, делая вид, будто смотрю из окна. Я слышал, как за спиной приходят и уходят люди; открылась и закрылась дверь, щелкнул замок. Никто не подошел и не спросил, что я здесь делаю. День выдался богатый на события и волнения, даже в таверне далеко от стен города. Некоторые люди, приехавшие в Бискио на скачки, остановились здесь, так как снять номер в городе было невозможно или непомерно дорого. Эта гостиница тоже должна стоить недешево, подумал я. Во всяком случае, на этой неделе.
Окно выходило на запад, и я смотрел, как садится солнце. Во дворе гостиницы толпились люди, и я смотрел на них в угасающем свете; кто-то зажигал факелы. В какой-то миг я осознал, что тяну время, потому что боюсь, и это заставило меня действовать. Со мной такое часто бывало, и даже сегодня случается: не люблю позволять страху руководить мною, хоть иногда он и бывает надежным советчиком.
Я повернулся. Дождался, когда двое смеющихся мужчин пройдут по коридору от своего номера и спустятся по лестнице, когда их смех смолкнет вдали. Затем подошел к той комнате, откуда вышла девушка с ведрами. Постучал.
– В чем дело? – раздался голос.
Ее.
Я набрал в грудь воздуха и ответил:
– Кажется, мне был обещан поцелуй на лестнице в Милазии.
Я и не подозревал, что скажу это.
Последовало долгое молчание. Потом я услышал, как она ходит по комнате. Но ответа все не было, а время шло.
Наконец, дверь открылась.
Ее волосы были мокрыми, рубашка влажной. Я увидел лохань на середине комнаты у нее за спиной.
Без тени улыбки Адрия сказала:
– Не помню, чтобы это было обещанием.
И все же она отступила в сторону, позволяя мне войти. Больше в комнате никого не было. Адрия закрыла дверь. Я остался стоять у порога.
– Как вы меня нашли? – спросила она.
Я откашлялся.
– Пошел в район Сокол, там стояла толпа перед одним домом. Некоторые пели.
– Я слышала.
– Не очень хорошо пели.
– Нет.
– Но они были счастливы.
– Да. Вы нашли дом и?..
– Я прошел в переулок за ним и стал ждать.
– Вы знали, что я собираюсь уехать?
– Я так подумал, да. Конечно, если уже не уехали. Это… это соответствовало тому, что я о вас знал.
– Что вы обо мне знали, – повторила она. – А Джан вас не увидел.
– Я заметил его первым.
Она была действительно очень высокая, даже босая, как сейчас. Мокрые следы на деревянном полу. Мокрая рубашка облепила ее тело, и я не мог сосредоточиться.
– Ну, Гвиданио Черра, признаюсь, я этого не ожидала.
А вот этого не ожидал я.
– Я… вы знаете, как меня зовут, моя госпожа?
Она покраснела. Я чувствовал, что и сам покраснел.
– Я навела справки после Милазии.
– Вы… как?
– Зимой написала в Авенью. В школу. Туда, где вы, по вашим словам, меня видели.
– Вы спросили у Гуарино, кто я? И он вам ответил?
Она улыбнулась, чуточку лукаво:
– Он не мог отказать дочери Риполи.
Это было правдой и помогло мне успокоиться – напоминание о том, кто она такая.
– Вы ему сказали, что мы встретились в Милазии и что я вам рассказал, как ходил в его школу? Он не спросил, почему вы оказались там или почему хотите узнать обо мне?
– Он не стал задавать вопросы.
Я кивнул и тихо сказал:
– Моя госпожа, если вам потребуется хорошо сшитая одежда, могу порекомендовать опытного портного из Серессы – своего отца.
Она не ответила. В каком-то смысле я и сам не понимал, зачем сказал это; но, одновременно, я, конечно, понимал. У нее были зеленые или серые глаза – трудно определить в слабом свете. Горело две лампы, одна у стены, другая возле кровати. Ставни тоже были открыты.
Снизу до нас доносился шум. Мое появление здесь вслед за ней казалось абсурдным.
– Я спросила его, кто вы такой, потому что считала правильным узнать, кто спас мне жизнь, рискуя собственной.
– Конечно, – произнес я. – И, как видите, я избежал последствий этого риска… пока что.
– Да, – сказала она. – Я рада, разумеется.
– И еще я богаче, чем когда-либо прежде, благодаря вам, так что вы… вернули все, что, по вашему мнению, мне должны.
Я видел, что она сопоставляет факты. У нее было настороженное лицо. В первый раз я видел ее так близко при свете, пусть и слабом.
– Вы делали на меня ставки?
– Да. На триану.
– Не на победу? Не доверяли, синьор Черра?
– Не в этом дело. Я был уверен, что вы не хотите победить.
– О, – произнесла она. – Понятно.
«То, что я о вас знаю», – сказал я чуть раньше.
Адрия стояла в двух или трех шагах от меня. За время, миновавшее после того, как я отошел от окна в коридоре, еще больше стемнело. Наступили сумерки.
– Я делал ставки и для Теобальдо Монтиколы тоже, – сказал я.
Чувствовал, что мне необходимо это сказать, потому что все взаимосвязано.
– Вы на него работаете?
– Я встретил его по дороге и победил в своей собственной гонке одного из его капитанов. Выиграл коня. Монтикола выкупил его обратно, поэтому у меня нашлись деньги на ставки. Он пригласил меня посмотреть скачки в Бискио вместе с ним.