Сумма теологии - читать онлайн книгу. Автор: Фома Аквинский cтр.№ 61

Страница

1. Относительно первого следует сказать, что желающая способность сопровождается познающей, и поэтому Дамаскин говорит, что свободное произволение непременно сопровождается действием разума.

2. Относительно второго следует сказать, что суждение есть как бы заключение и завершение совещания. Но совещание завершается прежде всего мнением, к которому пришел разум, а затем принятием со стороны желания; поэтому в третьей книге «Этики» (1111b 27) Философ говорит, что, вынося суждение при совещании, мы получаем устремление в соответствии с совещанием. И, таким образом, сам выбор называется неким суждением, от которого именуется и свободное произволение.

3. Относительно третьего следует сказать, что сравнение, которое подразумевается в слове «выбор», принадлежит предшествующему совещанию, которое есть действие разума. Ведь хотя желание и не осуществляет сравнение, все же оно имеет некоторое сходство со сравнением, предпочитая одно другому, поскольку оно приводится в движение постигающим свойством, которое сравнивает.

1. Кажется, что свободное произволение есть способность, отличная от воли. Ведь говорит Дамаскин во второй книге (О православной вере, II, 22), что thelesis есть одно, а boulesis – иное. Но thelesis – воля, в то время как boulesis, как кажется, свободное произволение, потому что boulesis, согласно ему, есть воля, которая происходит относительно чего-то, как бы посредством сравнения одного с другим. Следовательно, кажется, что свободное произволение – способность, отличная от воли.

2. Кроме того, способности познаются по их действию. Но выбор, который есть действие свободного произволения, отличен от действия воли, потому что, как говорится в третьей книге «Этики», воля направлена на цель, выбор же – на то, что для цели. Следовательно, свободное произволение – способность, отличная от воли.

3. Кроме того, воля есть интеллектуальное желание. Но со стороны интеллекта существуют две способности – активная и возможностная. Следовательно, и со стороны интеллектуального желания должна быть помимо воли другая способность. И ею, по-видимому, может только быть свободное произволение. Следовательно, свободное произволение – способность, отличная от воли.

Но этому противоречит то, что говорит Дамаскин в третьей книге (О православной вере, III, 14): свободное произволение есть не что иное, как воля.

Отвечаю: следует сказать, что желающая способность должна быть пропорциональна познающей способности, как сказано выше (I q. 64, a. 2; q. 80, a. 2). Но как со стороны интеллектуального познания имеются интеллект и разум, так со стороны интеллектуального желания имеются воля и свободное произволение, которое есть не что иное, как избирающая сила. И это ясно из их отношения к их объектам и действиям. Ведь действие «понимания» подразумевает простое приятие некоторой вещи, поэтому мы говорим, что нами понимаются собственно основания, которые познаются сами по себе, без какого-либо сравнения. Но «рассуждение», в собственном смысле, есть переход от познания одного к познанию другого, поэтому, в собственном смысле, мы рассуждаем относительно выводов, которые становятся известны благодаря основаниям. Сходным образом со стороны желания «воление» подразумевает простое желание некоторой вещи, поэтому о воле говорится, что она направлена к цели, которая желательна ради самой себя. Но «выбор» есть желание чего-либо ради преследования чего-либо другого, следовательно, в собственном смысле он относится к тому, что для цели. Но как в познавательной сфере основания относятся к выводу, с которым мы соглашаемся из-за оснований, так в желательной сфере цель относится к тому, что для цели, которое желается из-за цели. Поэтому очевидно, что, подобно тому как интеллект относится к рассуждению, так и воля к избирающей силе, которая есть свободное произволение. Ведь, как указано выше (q. 79, a. 8), к тому же самому свойству относится и понимание и рассуждение, так же как к той же самой способности относится пребывание в покое и нахождение в движении. Следовательно, к той же самой способности относится желание и выбор; и на этом основании воля и свободное произволение – не две способности, но одна.

1. Относительно первого следует сказать, что boulesis отличается от thelesis на основании различия не способностей, но действий.

2. Относительно второго следует сказать, что выбор и воля, то есть действие воления, – суть различные действия; и все же они относятся к той же самой способности, так же как «понимание» и «рассуждение», как уже сказано (в этой главе).

3. Относительно третьего следует сказать, что интеллект относится к воле как нечто движущее ее. И, следовательно, нет необходимости различать в воле активную и возможностную части.

1. Кажется, что душа не познает тела посредством интеллекта. Ведь говорит Августин, в книге второй «Монологов», что тела не могут быть охвачены интеллектом и нечто телесное нельзя узреть иначе, чем чувствами. Говорит также, в двенадцатой книге буквального комментария к Книге Бытия (12, 24), что интеллектуальное видение относится к тому, что находится в душе согласно ее сущности. Но таковое не является телом. Следовательно, душа не может познавать тела посредством интеллекта.

2. Кроме того, как чувство относится к интеллигибельному, так и интеллект к чувственно постижимому. Но душа никоим образом не может посредством чувства познать духовное, которое относится к интеллигибельному. Следовательно, никоим образом не могут познаваться посредством интеллекта тела, которые относятся к чувственно постижимому.

3. Кроме того, интеллект относится к необходимому и всегда обстоящему тем же самым образом. Но все тела подвижны, и с ними дело обстоит не тем же самым образом. Следовательно, душа не может познавать тела посредством интеллекта.

Но против то, что наука – в интеллекте. Следовательно, если бы интеллект не познавал тела, то не было бы никакой науки о телах. И, таким образом, исчезла бы наука о природе, которая касается подвижных тел.

Отвечаю: для того чтобы прояснить этот вопрос, следует сказать, что первые философы, которые исследовали природу вещей, полагали, что в мире нет ничего, помимо тел. И поскольку они видели, что все тела подвижны, и полагали, что они в постоянном течении, то они сочли, что мы не можем обладать никакой достоверной истиной о вещах. Ведь то, что находится в постоянном течении, не может быть схвачено с достоверностью, поскольку оно исчезает прежде, чем ум о нем составляет суждение, поэтому Гераклит сказал, что невозможно дважды коснуться воды текущего потока, как свидетельствует Философ в четвертой книге «Метафизики» (1010а 14).

Страница