Сумма теологии - читать онлайн книгу. Автор: Фома Аквинский cтр.№ 54

Страница

2. Относительно второго следует сказать, что прошедшее и настоящее могут быть собственными разделяющими отличиями чувственных, но не интеллектуальных способностей, на основании сказанного выше.

3. Относительно третьего следует сказать, что об интеллигенции говорится в отношении к памяти, как об акте в отношении к свойству. И интеллигенция уподобляется памяти таким образом, но не как способность способности.

1. Кажется, что рассудок есть иная способность, чем интеллект. Ведь в книге «О духе и душе» (Псевдо-Августина, 11) говорится, что, когда мы хотим подняться от низшего к высшему, сперва привходит в нас чувство, затем воображение, затем рассудок, затем интеллект. Следовательно, рассудок есть способность, отличная от интеллекта, как воображение – от рассудка.

2. Кроме того, Боэций говорит в книге «Об утешении философией» (4, 6), что интеллект относится к рассудку, как вечность ко времени. Но одной и той же способности не присуще быть в вечности и быть во времени. Следовательно, рассудок и интеллект – не одна и та же способность.

3. Кроме того, человек объединяется в интеллекте с ангелами, в чувстве же – с животными. Но рассудок, который есть собственное свойство человека, из-за чего он называется «животным, обладающим рассудком», есть иная способность, чем чувство. Следовательно, на том же основании рассудок отличен от интеллекта, который в собственном смысле подобает ангелам, почему они и называются «интеллектуальными».

Но против то, что говорит Августин в третьей книге «Комментария на Книгу Бытия» (3, 20): «то, что отличает человека от неразумных животных, есть рассудок, или ум, или интеллигенция, или называется каким-либо другим словом, более подходящим». Следовательно, рассудок, и интеллект, и ум суть одна способность.

Отвечаю: следует сказать, что рассудок и интеллект в человеке не могут быть различными способностями. Это становится ясным, если рассмотреть оба акта. Ведь «познавать интеллектуально» значит просто схватывать умопостигаемую истину. «Рассуждать» же – значит переходить от одного познаваемого к другому ради познания умопостигаемой истины. И поэтому ангелы, которые в совершенстве обладают познанием умопостигаемой истины по своей природе, не имеют необходимости переходить от одного к другому, но просто и без перехода схватывают истину вещей, как говорит Дионисий в седьмой главе «О божественных именах». Люди же достигают познания умопостигаемой истины, переходя от одного к другому, как говорится там же, и потому называются обладающими рассудком. Следовательно, ясно, что рассуждение относится к интеллектуальному познанию так, как движение к нахождению в покое или приобретение к обладанию, из которых одно совершенно, другое же несовершенно. И поскольку движимое всегда происходит от неподвижного и предопределяется к некоторому покою, то путем разыскания или нахождения человеческое рассуждение исходит от некоторых оснований, познаваемых просто, которые суть первые начала; и вновь, путем суждения, разъясняя, возвращается к первым началам, с которыми соотносит найденное. Но ясно, что покой и движение не сводятся к разным потенциям, а к одной и той же, даже в природных вещах, поскольку посредством одной и той же природы нечто движется к месту и покоится на месте. Следовательно, во много большей степени мы интеллектуально познаем и рассуждаем посредством одной и той же способности. И, таким образом, ясно, что рассудок и интеллект есть одна и та же способность в человеке.

1. Относительно первого, следовательно, надлежит сказать, что это перечисление согласно порядку действий, но не согласно различию способностей. Хотя эта книга и не обладает большим авторитетом.

2. Относительно второго ответ явствует из сказанного. Ведь вечность относится ко времени как неподвижное к движущемуся. И поэтому Боэций сравнивает интеллект с вечностью, рассудок же со временем.

3. Относительно третьего следует сказать, что другие животные настолько ниже человека, что не могут достичь познания истины, которую ищет рассудок. Человек же достигает познания умопостигаемой истины, которую познают ангелы, но несовершенно. И поэтому познающая способность ангелов не есть другого рода, чем познающая способность рассудка, но относится к ней как совершенное к несовершенному.

1. Кажется, что высший и низший разум суть различные способности. Ведь Августин говорит в двенадцатой книге «О Троице» (12, 4, 7), что образ Троицы обнаруживается в части высшего разума, но не низшего. Но части души есть сами ее способности. Следовательно, есть две способности, высший и низший разум.

2. Кроме того, ничто не является началом себя самого. Но низший разум имеет началом высший и от него упорядочивается и направляется. Следовательно, высший разум есть способность, отличная от низшего.

3. Кроме того, Философ говорит в шестой книге «Этики» (1139а 6), что познающее начало души, посредством которого душа познает необходимое, есть иное начало и иная часть души, нежели предполагающее и рассуждающее начало, посредством которого душа познает случайное. И это доказывается посредством того, что к тому, что относится к различным родам, относятся различные рода души; случайное же и необходимое суть различные рода, как разрушимое и неразрушимое. Поскольку же необходимое есть то же, что и вечное, и временное то же, что и случайное, кажется, что именуемое у Философа «познающим» есть то же, что и высшая часть разума, которая, согласно Августину (О Троице, 12, 7), направлена на созерцание и обдумывание вечного; и то, что Философ называет «предполагающим» и «рассуждающим», есть то же, что и низший разум, который, согласно Августину, направлен на расположенное во времени. Следовательно, высший разум и низший разум суть разные способности души.

4. Кроме того, Дамаскин говорит (Точное изложение православной веры, 12), что мнение возникает от воображения, поэтому ум, различающий мнение истинное или ложное, различает истину, и поэтому «ум» (mens) именуется от «оценивать» (metiendo). То же, что должно судить и истинно определять, называется «интеллект». Следовательно, производящее мнение, то есть низший разум, есть иное, чем ум и интеллект, посредством которых может познавать высший разум.

Но против то, что Августин говорит в двенадцатой книге «О Троице» (12, 4), что высший и низший разум разделяются только по порядку их действия. Следовательно, они – не разные способности.

Отвечаю: следует сказать, что высший и низший разум, согласно тому, как они понимаются Августином, никоим образом не могут быть двумя потенциями души. Ведь Августин говорит, что высший разум есть то, что направлено на созерцание или обдумывание вечного: согласно созерцанию вечное созерцается в нем самом, согласно обдумыванию он воспринимает правила действия от вечного. Низший же разум называется от того, что направлен на временные вещи. Эти же два, то есть временное и вечное, относятся к нашему познанию таким образом, что одно из них есть посредник для познания другого. Ведь, согласно пути изыскания, посредством временных вещей мы приходим к познанию вечных согласно следующему высказыванию Апостола в Послании к Римлянам (1, 20): «Невидимое Бога чрез рассматривание творений видимо», путем суждения же мы судим о временном посредством познанного вечного и располагаем временное согласно понятиям вечного. Но может случиться, что среднее и то, к чему мы приходим через среднее, относятся к различным навыкам, так первые недоказуемые начала относятся к навыку интеллекта, выведенные же из них заключения – к навыку науки. И потому из начал геометрии случается выводить что-либо в других науках, например в оптике. Но то, к чему относится и среднее, и крайнее, есть одна и та же способность разума. Ведь акт познания есть как бы движение, переходящее от одного к другому, то же есть движущееся, что достигает предела через среднее. Поэтому высший и низший разум суть одна и та же способность. Но они различаются, согласно Августину, согласно порядку действия и согласно различным областям действия, ведь высшему разуму атрибутируется мудрость, низшему же – наука.

Страница