Ей все казалось, что вот сейчас щелкнет замок двери, руки Виктора обнимут ее, накинут шаль ей на плечи... Руки, согревающие таким родным, самым счастливым на свете теплом... Зина тихонько стонала, как раненый зверь, вгрызаясь зубами в подушку, испытывая чувство такой вселенской опустошенности, словно весь мир за окном превратился в выжженную пустыню, покрытую черным пеплом. Все, что ей оставалось, только закрыть глаза и провалиться в черное, похожее на настоящую смерть, забытье...
Когда она открыла глаза, уже начинало темнеть. Весь день Зина провела в этом странном полусне, больше похожем на потерю сознания. А может, она уже умерла, но только еще не знает об этом?
Из страшного забытья ее вырвал звонок в дверь. Звонили три раза, значит, к ней. Крестовская подскочила на кровати. Виктор! Ну конечно же он вернулся! Она знала, чувствовала, что он не сможет вот так уйти!
Зина заметалась по комнате, включила яркий свет, набросила на плечи теплую шаль. Бросилась по коридору к входу...
— Виктор!.. — распахнула дверь.
На пороге стоял Григорий Бершадов. Он был в штатском. Увидев его, Крестовская вся обмерла и прислонилась к стене, чтобы не упасть.
— Так и будем стоять в коридоре? — сказал он, и Зина поплелась к комнате, испытывая невероятное отчаяние, которое убивает — тогда, когда умирает последняя надежда.
Бершадов тщательно закрыл дверь в ее комнату, повернул Крестовскую лицом к люстре, внимательно осмотрел синяк на лице.
— Завтра принесу мазь, — спокойно сказал. — Говори.
— Гендрик. Тот, кому Егоров продавал змей. Убит, — сухо, по-деловому, начала Зина. — Я своими глазами видела его труп. Меня ударили по голове. Тело выкрали. Змеи исчезли. По следу Егорова идут.
— Как был убит? — нахмурился Бершадов.
— Пулей в голову. Его убил профессионал.
— Поясни, — продолжал хмуриться Бершадов.
— Его убил человек, который очень хорошо умеет стрелять. Он попал в голову с достаточно большого расстояния, с порога комнаты. Это была одна пуля. Смерть была мгновенной. Тело мне удалось осмотреть. До того, как...
— Это плохо, — лицо Бершадова стало мрачнее тучи. — Я догадывался, что может произойти что-либо подобное. Но действительность превзошла все мои опасения.
В его тоне было что-то такое необычное, что Зина моментально насторожилась. Бершадов встал и подошел к окну.
ГЛАВА 22
— Операция находится на грани провала, — произнес он. Крестовская не видела выражения его глаз, но по его тону поняла, что он в отчаянии.
— Что это значит? — Зина сконцентрировалась, стараясь думать только о деле, и с громадным удивлением вдруг почувствовала, что все плохие, печальные мысли пропали, исчезли.
— Убит отец Григорий. Александр Кароян.
Зина ахнула. Сказать, что подобное известие стало для нее громом среди ясного неба, было бы неправдой — она предчувствовала нечто подобное. Но все равно, когда реальность оправдала эти страшные ожидания, Крестовская почувствовала страх и растерянность. Она прекрасно понимала важность отца Григория в расчетах Бершадова и видела, что неведомый и страшный противник нанес ему сокрушительный удар.
— Как? Что произошло? — Она села в кресло.
— Причины смерти не понятны. Завтра тело его будет в Одессе. Я хочу, чтобы ты произвела вскрытие.
— Он умер от змеиного яда? — спросила Зина наугад.
— Я не знаю. На его теле нет следов укусов или инъекций. Мне доложили, что внешне смерть выглядит словно от абсолютно естественных причин. Он проводил служение. Все было как обычно.
— Служение со змеями? — перебила Крестовская.
— Да, — Бершадов остро взглянул на нее. — Что ты знаешь об этом?
— Я догадываюсь, как он умер. — Зина спокойно встретила его раздраженный взгляд. — В коробку с гадюками, которых он обычно использовал для своих служений, кто-то подложил очень ядовитую змею. Она его укусила.
— Возможно. Но тогда он умер бы сразу, мгновенно.
— Нет, — Крестовская покачала головой, — через полчаса. Яд действует не сразу. Если это та змея, о которой я думаю. Где он умер?
— У себя в доме. После служения он вернулся к себе. По словам женщины, которая вела у него домашнее хозяйство, выглядел очень плохо. Она предложила приготовить ужин. Он отказался, сказал, что не голоден. Было видно, что он чувствует себя плохо.
— Яд начал действовать, — нахмурилась Зина.
— Утром его обнаружили в постели без признаков насильственной смерти, — сказал Бершадов, — а в селе мгновенно начались волнения.
— Это почему? — удивилась Крестовская.
— Сожгли полицейский участок вместе со всеми агентами сигуранцы. Поработали мои люди, — жестко усмехнулся Бершадов, — распустили слухи, что его убили румыны. Волнения выгодны нам, но... Они не компенсируют утраты отца Григория.
— Кто его убил на самом деле? — вздохнула Зина. — Румыны?
— Скорей всего. Сейчас они чувствуют, что запахло жареным. Ситуация становится совсем плохой, накаляется со страшной силой. Они, очевидно, пошли ва-банк. Отец Григорий был важной фигурой, учитывая его влияние на людей.
— Костяк операции, — дополнила его Крестовская.
— Именно. Он был нашим голосом среди местных жителей. В общем, потеря его ужасна, — тяжело вздохнул Бершадов.
Зина еще не видела его таким расстроенным. На этом фоне ее собственные горести словно отступали прочь.
— Но это еще не все плохие новости, — Бершадов отошел от окна, сел к столу и быстро забарабанил по поверхности пальцами — была у него такая неприятная привычка. — В плавнях Днестра без вести пропал мой лучший агент. Он должен был получить новую партию оружия и раздать его для подготовки восстания местным жителям. Он успел забрать оружие из тайника, даже принес его к себе домой. А потом — бесследно исчез.
— Совсем бесследно? — Крестовская мгновенно вспомнила рассказ своей бывшей студентки.
— С концами, — мрачно подтвердил Бершадов, — ни трупа, ничего. Завтра я очень надеюсь увидеть его проводника.
— В каком смысле? — не поняла она.
— У него был проводник, который отвечал за дорогу к тайнику, — пояснил Григорий, — местный парень. Я дал задание своим людям схватить его и доставить в Одессу, чтобы я смог его допросить. Он мне расскажет все, что видел.
— А если он ничего не видел? — спросила Зина.
— Это невозможно. Они вместе были у тайника. И вместе несли оружие к дому. А потом мой человек исчез. Так что проводник явно все видел. Он должен знать, что произошло.
— Разве можно так легко привезти человека из-за границы, незаконно перейти румынскую границу? — усомнилась Крестовская.