Русское - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Резерфорд cтр.№ 167

Через час он написал письмо, которое, как было условлено, управляющий отвезет в Москву.

Никита Бобров был вне себя. Новости, которые принес этот несчастный, были из рук вон плохи. Но письмо!.. В страшном сне такое не приснится. Его трясло от ярости.

– Да что ж теперь с нами, с Бобровыми, будет-то? – орал он. И тут впервые за много лет перед его мысленным взором всплыло умное, насмешливое лицо Петра Толстого. – Так это ты, старый черт, – буйствовал Никита в пустой комнате, – надеешься второй раз увидеть мое унижение!

Дело было в том, что молодой управляющий струсил. Хотя он и сочувствовал раскольникам, но сделан был из другого теста, чем Даниил и его друзья. Да и в общине он не состоял. Когда явились два соглядатая, он насмерть перепугался, хотел было удариться в бега, но понял, что это невозможно.

Он как раз ломал голову, как бы ему исчезнуть отсюда, когда к нему со своим письмом пришел Даниил.

– Возьми – и отвези боярыне Евдокии, – велел старик. – Ты управляющий. Никто не станет тебя задерживать, да смотри не мешкай.

Второй раз повторять не пришлось. Задолго до того, как стемнело, он уже скакал к столице. Но когда он доберется туда, что ему следует сказать? Как поступить?

Первым делом гонец вскрыл письмо. Он проделал это очень аккуратно, внимательно прочел и снова запечатал. Его догадки подтвердились. Даниил кратко обрисовал Евдокии ситуацию, просил помочь, если это в ее силах, а если же нет, то покончить со всем, открыто исповедав их общую веру.

«И я… и меня с ними заодно потянут», – мрачно думал управляющий. – Хоть и важная птица наша боярыня, но эти-то… эти до всего дознаются: сама на плаху пойдет, и я вместе с ней».

Оставался лишь один выход. Отдать письмо в руки Никите.

«Может, старый Бобров делу пособит, – размышлял управляющий. – В любом случае только у него и можно найти защиту».

Так и вышло, что растерянный слуга, явившись в дом, отдал письмо Никите.

Не было ничего удивительного, что Никита вышел из себя.

– Какой бес в тебя вселился? – кричал он на жену. – Никто из знатных людей не интересуется этими проклятыми еретиками вот уже лет двадцать.

– Может, кто и не интересуется, а я вот про себя знаю: что было сделано, то было правильно, – твердо произнесла она.

– «Правильно»! Что у тебя правильно – не молиться за царя, Антихристом его честить? Сама не видишь – что вера тут ни при чем? Плотник наш не просто раскольник, он изменник!

– Из-за своей веры!

– Да дела нет царю до веры! А изменника он не щадит! – завопил Никита.

«Таков он и есть, – думала Евдокия. – Потому-то его на Руси и зовут Антихристом».

– Царь не простит нам участия во всем этом, – наседал Никита. – Кабы мы не знали бы, что среди наших крестьян мятежники, может, с рук бы и сошло. Но… – он помахал письмом, – вот доказательство нашего соучастия. Меня и, возможно, тебя будут кнутом бить. И фавору Прокопия, по всей видимости, конец. Вера верой, а за что ж ты семью-то свою губишь?..

Никите показалось, что Евдокия дрогнула и смутилась от его укора.

– Ладно, – мрачно заключил он, – что делаем, делать надо живей.

В тот вечер Никита и его сын собрались на семейный совет, присутствовали там же и Андрей с Павло. Никита честно сказал, что будет благодарен за любое дельное предложение. И никогда еще, как сам он признавался впоследствии, не радовался он так, что старый казак оказался таким плутом.

В результате их встречи тем вечером из Москвы выехали две пары всадников.

Первыми были Прокопий и управляющий в Грязном. Они направились в отдаленное поместье Бобровых.

Вторыми – Андрей с сыном. Они ехали быстро, захватив лошадей на смену.

Путь их лежал в Русское.

Настоятель был неплохим человеком, но бесчинство в деревне, находившейся по соседству с монастырскими угодьями, он покрывать не собирался.

Неприятности ему были не нужны.

Более того, он догадывался, что кое-кто из братии втайне сочувствует селянам. И прежний настоятель, разумеется, тоже был в этом замешан. Что ж, будет им наука.

Сам он никакого сочувствия к раскольникам не испытывал. Ему было всего шесть лет, когда состоялся собор, на котором они были преданы анафеме. И среди его наставников раскольников не было.

– На что нам это терние язвящее? – говорил он монахам.

В прошлом году он было испугался, что царь Петр может терпимо отнестись к этим еретикам. Но настоятель был весьма дальновиден, полагая, что царь ополчится на раскольников, когда поймет, насколько они упрямы.

А что до Даниила и его товарищей, настоятель только с облегчением вздохнул, услышав донесение двух проверяющих, посланных из Владимира.

– Слава богу, – сказал он, – сами сознались в ереси.

Теперь он мог посылать за войсками.

Жители Грязного покорились судьбе.

У них были для этого веские причины.

Два десятилетия они противились царским законам, и все это время доносились до них слухи из отдаленных мест о том, как страдают ревнители древнего благочестия за свою веру.

Теперь войска приближались. Наступил их черед.

На милосердие надеяться не приходилось. Это было известно всякому русскому человеку. Все до единого взбунтовавшиеся монахи Соловецкого монастыря были жестоко убиты. Счет уничтоженных церквей шел даже не на дюжины. Более того, власти, конечно же, потребуют выдать зачинщиков, которых первыми станут пытать.

Потому не было ничего удивительного в том, что многие общины, боясь попасться в руки властей, решали сами встретить неизбежный конец.

И в Грязном все сразу же принялись за дело. На следующий день после приезда соглядатаев крышу церкви покрыли смолой. Подклеть была заполнена соломой.

Кипы соломы принесли и в главное помещение церкви. Одновременно под заботливым руководством Даниила мужики делали двери в размер церковных окон и снесли крыльцо, ведущее к главному входу. Под центральную дверь и окна были поставлены пять лестниц. К концу этого напряженного дня все было готово.

Они решили принять огненное крещение.

Подобные жертвы вошли в обычай у раскольников.

«Гари» пылали по всей России, особенно на севере. Известно, что с 1660-х годов десятки тысяч человек свели счеты с жизнью таким способом, порой – добровольно ища мученичества, порой – чтобы избежать злейшей судьбы в руках палачей.

Подобные случаи периодически происходили в России вплоть до 1860 года.

Марьюшка, наблюдавшая за этими приготовлениями, сама себя не понимала. Ей исполнилось девять. Она знала, что такое смерть.

Но какая она? Будет ли больно? Что значит «перестать быть»? Неужели это темнота и пустота на веки вечные? От таких мыслей голова шла кругом. Каким оно будет – это путешествие по бескрайней равнине?