Национальный состав Красной армии. 1918–1945. Историко-статистическое исследование - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Безугольный cтр.№ 43

В ряде случаев восточные формирования подолгу воевали вдали от дома. Например, 1-я и 2-я отдельные татарские бригады больше года действовали в составе Туркестанского фронта ^[372], Башкирская кавалерийская бригада воевала на Западном фронте. Далеко не все военные руководители считали практику сведения местных жителей в национальные части и оставление их для службы по месту жительства удачной идеей, поскольку те «среди своих родных аулов с трудом привыкают к правилам военной дисциплины» ^[373]. С другой стороны, попытки игнорирования национального компонента и грубого администрирования приводили к разложению национальных частей. Например, в декабре 1918 г. Калмыцкий военный комиссариат был расформирован и присоединен на правах отдела к Астраханскому комиссариату. Направленный им в Калмыцкий кавполк русский командный состав, не знавший калмыцкого языка, «быта и нравов степных номадов-калмыков, не сумел подойти к ним правильно и поставить дело формирования». В результате: «массовое дезертирство и форменное разложение полка» ^[374].

* * *

Примерно с середины 1919 г. формирование крупных национальных частей и соединений (полки, бригады, дивизии) по единым штатам велось под руководством центральных органов военного управления. Первоначально под давлением местных органов советской власти и военного управления приходилось соглашаться на формирование национальных армий. Например, Башкирский военкомат первоначально добился формирования отдельной Башкирской Красной армии ^[375], однако 5 апреля 1919 г. приказом РВСР № 615 это решение было отменено и вместо армии формировались трехполковая стрелковая бригада и четырехполковая кавалерийская дивизия с приданными подразделениями. Башкирский военкомат брал на себя все заботы по комплектованию полков людьми и лошадьми ^[376]. В эти же дни были существенно сокращены политические полномочия ЦМВК, а сама коллегия передислоцирована из Москвы в Казань. В это же время развернулось формирование национальных соединений и в других восточных регионах. С 10 марта 1919 г. приказом РВСР формируется Отдельная Приволжская татарская стрелковая бригада, а 19 июня приказом РВСР № 1014/185 – специальные и тыловые части к ней ^[377]. 13 октября РВС Юго-Восточного фронта и Калмыцкому комиссариату Реввоенсоветом Республики было поручено формирование двух калмыцких кавалерийских полков. 19 октября 1919 г. приказано всех мобилизованных на территории Башкирской АССР татар, мещеряков и тептярей обращать на укомплектование 2-й Отдельной татарской стрелковой бригады Туркестанского фронта.

Обилие приказов и номеров воинских частей не должно вводить в заблуждение о степени влияния центра на местах: большинство национальных формирований, что называется, жили своей жизнью, воплощая собой явление, ставшее настоящим бичом Красной армии, особенно в начальный период Гражданской войны, – партизанщину. Причем в национальных окраинах в силу их слабой связи с центральными властями партизанская эпоха сильно затянулась, подчас на весь период войны. За внушительными наименованиями («Северо-Кавказской армия», «Кубано-Черноморские войска», «Таманская армия», «Чеченская Красная армия», «Татаро-Башкирская Рабоче-Крестьянская Красная армия» и т. п.) скрывались, как правило, небольшие отряды с эклектичной структурой и слабой дисциплиной. Разумеется, такого рода формирования были подвержены сильнейшим политическим колебаниям под воздействием множества привходящих факторов. Большевикам приходилось повсеместно иметь дело с этой опасностью: «Отовсюду проявлялась интересная инициатива, – приводит слова Л.Д. Троцкого французский журналист А. Моризэ. – Но как! Стоило только образоваться ядру, как оно сейчас же заражалось духом сепаратизма» ^[378].

Чаще всего партизаны противились попыткам управлять ими, использовать на других участках фронта. В условиях непрочности советской власти на местах ее отношения с партизанскими отрядами носили не распорядительный, а договорной характер. Формирование национальных частей было невозможно без согласования с местными властями – народными съездами или их представителями – ЦИКами или ревкомами. Без санкции народа советская власть, не имевшая в нем еще никаких корней, не решалась начать мобилизацию или формирование воинских частей. Легитимация красных партизанских воинских частей осуществлялась на разного рода съездах и сходах. Таковых в окраинах бывшей империи проходило великое множество. Например, на съезде киргиз (казахов) Тургайской области, состоявшемся в марте 1918 г., был принципиально решен вопрос о формировании киргизских частей Красной армии. Тургайский областной исполком Совета солдатских, крестьянских и киргизских депутатов обещал организовать не менее чем 20-тысячную армию киргизов. Впоследствии решение было поддержано Народным комиссариатом по военным делам и Народным комиссариатом по делам национальностей. Были назначены политические комиссары, выделены денежные средства ^[379]. 28 апреля 1918 г. съезд рабочих татар и башкир в Уфе одобрил организацию «Татаро-Башкирской Рабоче-Крестьянской Красной армии» ^[380]. Съезд советов депутатов трудового калмыцкого народа постановил призвать калмыков 1894-1895 гг. рождения, а в перспективе, с учетом полученного опыта, мобилизовать и остальные возрасты. Калмыки обещали влить в Красную армию «лихую боеспособную калмыцкую кавалерию» ^[381]. Национальные съезды принимали подобные решения повсеместно.

Дальнейшую процедуру формирования национальной воинской части можно показать на примере тех же киргизских (казахских) частей. В населенном пункте Ханская Ставка (Урда) был развернут агитационно-вербовочный отряд под руководством комиссара военных дел в Степи. Организационно отряд являлся подотделом Отдела по формированию киргизских частей, созданного решением Высшего Военного Совета 4 августа 1918 г. и утвержденного наркомвоеном Л.Д. Троцким ^[382].

Кроме вербовки и мобилизации, возникала масса организационных вопросов: квартирный, продовольственный, транспортный, учебно-инструкторский. Их решение, как справедливо отмечалось в отчете заведующего Киргизским отделом Наркомнаца, «должно предшествовать сбору джигитов» ^[383]. В рассматриваемом случае с киргизскими частями был создан ряд комиссий: квартирная изыскала капитальные помещения под казармы, продовольственная – разработала рацион с учетом национальных традиций, религиозных ограничений и предстоящих физических нагрузок; транспортная – определила количество верблюдов для переброски имущества полка. Учебно-инструкторский вопрос делился на два пункта: выбор места для стрельбищ и тактических занятий в степи не вызывал вопросов, но для подбора командного состава требовалась помощь ВГШ.