Хозяйка Его крепости - читать онлайн книгу. Автор: Ксения Васёва cтр.№ 47

— Ян, а если завещание написал не папенька?

— Он, — отмёл эту версию Темновской, — его оттиск силы и подпись. После назначения Коссы завещание в тайной канцелярии проверяли — те ребята не ошибаются.

— А если его заставили написать? — вдруг вмешалась я. — Под зельем или дулом пистолета поставишь и подпись, и оттиск. Слишком уж не похоже завещание на последнюю волю, скорее… на руководство к действию? Правда, зачем назначать меня главой Академии, до сих пор не понимаю, — признала я.

Нам принесли обед — дичь под заморским соусом с грибами и пряностями. Но никто не спешил браться за приборы.

— Косса, — вымолвил Ян, глядя мне прямо в глаза, — я знаю, почему. Они хотели, чтобы ты приехала в столицу. Именно они — Ольховский был мужик недюжинной силы, одного он бы в бараний рог согнул. Значит…

— Ну приехала я, и что дальше? — скептически оборвала я: — Ничего же не изменило моё появление. Ну пытались меня несколько раз убить, один подставить и один раз залезли в покои. А где смысл?

Ян призадумался. Нет, не отрицаю, было рациональное зерно в его словах, но сомнения я высказала.

На этом разговор утих. Мы принялись за обед, погружённые каждый в свои мысли. Вроде картинка складывалась, только то пазлов не хватало, то и вовсе небо с речкой перепуталось.

— Кстати, Косс, — сестра оторвалась от ковыряния в тарелке, — а ты слышала, что наша матушка в Академии училась? Ян сказал, ей те тетради принадлежали, из твой комнаты.

Я кивнула, с щемлением в груди вспоминая о дневнике. Надо бы дочитать — там всего пару страниц осталось.

— Ваша матушка — тоже ещё та загадка, — фыркнул Ян, — я нашёл отчёт следователя, который занимался делом её смерти. Там свидетели такие ужасы описывали — любо дорого почитать. Голова на верёвочке, стены в крови, тело нагое чёрным исписано…

Осознание. Это было моё первое осознание близкой смерти. Раз — и оборвалось. Оборвалось не по чужой, по собственной воле. Я не могла двинуться, только смотрела, не отрываясь, на стену. Ведь за этой стеной была комната матушки, в которую она ушла час назад, сославшись на головную боль.

Наверно, я закричала. Не наверно, а точно — я взвыла в голос, что с нижних этажей послышался топот. Но я надеялась успеть и помочь.

И одновременно понимала, что не уже успею.

Крови действительно было много. И тело некогда близкого человечка скрипело на верёвке под потолком…

— Нет! — прохрипела я, словно простывшая: — Нет, не хочу этого видеть! Больше никогда! Чтоб тебя, Ян!..

Яркий свет ресторации меня ослепил. Все — и посетители, и официанты, и братец с Зари ошарашенно взирали на меня. Я же ничего не могла объяснить, только тяжело дышала. Кошмары долго не отпускали, и вот опять.т

Темновской поднялся:

— Барышне дурно стало от духоты, ничего страшного, — заявил он и протянул мне руку, — пойдём на улицу, Косичка.

Я дёрнулась как от удара и покорно пошла за ним.

На воздухе действительно стало легче. Зарина с моего негласного позволения рассказала Яну о наших кошмарах. Пока они говорили чуть поодаль, я разобрала тихий шёпот, пришедший вместе с ветром:

— Прости меня, Косичка. Я просто хотела тебя защитить…

Дабы не думать о прошлом, я целый день провела за работой. К счастью, меня никто не трогал — Ян ушёл на встречу к отцу, сестра сидела за учебниками. Мистислав и Хелис тоже не давали о себе знать, но у главы тайной канцелярии и без меня забот немало. Несмотря на последние события, я желала его увидеть. Пусть мы ругались, спорили, сердились друг на друга — но лишь сейчас я поняла, как спокойно рядом с ним. Спокойно в душе.

Забавно. Неужто меня всё-таки приручили?..

Пожалуй, ни с кем другим я не чувствовала себя такой маленькой, хрупкой и по-настоящему желанной. Даже когда снегом в лицо бросала, была уверена в своей безнаказанности. В конце концов, это же мой лекарь.

Улыбнувшись, я оставила перо и потёрла уставшие глаза. Давно столько не работала. Пора отдохнуть.

Хелис ждал меня у двери кабинета и молча довёл до комнаты. По его понурому виду я сразу заподозрила неладное, но пёс на провокации, вроде почёсывания за ушком, не поддавался.

И дальше порога тоже не пошёл.

— Всё, Косса, — произнёс он сдавленно, — я тебе больше не охранник. Теперь либо к Яну беги, либо Миста вестником зови, а мне хозяин запретил подходить к тебе.

Честное слово, он чуть не плакал!

— Хелис, что произошло? — не вытерпела я, приседая на колени: — Это Мистислав на меня обижен?

— Если бы! Болван он! Самый натуральный болван! Не слушай его, Косса! Кадо привязываются к тем, кто связанному небезразличен. Другого не дано! И не чеши меня, без того тошно!..

Выбравшись из моих рук, Хелис с опущеной головой потрусил по коридору. И как сие понимать? Кажется, я сейчас придушу одного лекаря. Определённо придушу.

Развернувшись, я решительно направилась в лекарское крыло.

Смелый у нас лекарь — не сбежал из Академии, а преспокойно колдовал над своими пробирками. Мне даже пришлось стучать по открытой двери, чтобы привлечь его внимание.

— Добрый вечер, княгиня. Вы ко мне? — не оборачиваясь, произнёс он.

Надо же, и голос не дрогнул. Как будто не было тех афалийских дней, что мы пережили вместе.

— Добрый, — отозвалась я с дружелюбной улыбкой. Нет, Косса, ты не вцепишься ему в горло. Мы сыграем в эту игру вдвоём. — Я хотела поговорить с вами. Ах да, ещё моё плечо… его бы осмотреть на всякий случай.

— Присаживайтесь, — всё так же ровно, — я скоро закончу и займусь вами. Пять минут.

— Хорошо, — цокая каблучками, я прошла к креслу и села, закинув ногу на ногу. Шляпку я давно сняла, дабы не отвлекала за работой, и сейчас ничего не мешало мне вытянуть шпильки из причёски. Получившая свободу грива мягко опустилась на плечи.

В народе принято считать, что восемнадцать — это пик девичьей красоты и свежести. Но в те годы я была запущенным гадким утёнком. К тому же, работа в пансионе требовала умеренности в макияже, наряде и причёске. Строгий пучок, высокий ворот платья, подчёркнутые угольным карандашом глаза — разумеется, тонкой стрелкой. Зеркал я вовсе избегала. Ну зачем мне, неказистой, зеркала?..

Сегодня я впервые заметила, как изменилась с тех лет.

Черты лица стали тоньше, а фигура более плавной, без подростковой угловатости. Волосы заобъёмились и заблестели, даже глаза, несмотря на усталость, казались ясными и выразительными без всяких стрелок. Изумили меня и лифы старых платьев, заметно натянутые на груди.

Словом, пусть я не была красавицей, как Зари или Марго, но поиграть на слабости одного лживого лекаря тоже могла.