Основания новой науки об общей природе наций - читать онлайн книгу. Автор: Джамбаттиста Вико cтр.№ 87

Здесь началась первая в мире Торговля (commercium), от которой и получил свое имя Меркурий; впоследствии он считался Богом Купечества, как от первого посольства он считался также Богом Послов; и с чувственной истинностью говорили, что он был послан Богами (выше мы нашли, что так назывались Герои первых городов) к людям, тем самым, которых, как с удивлением отмечает Готман, во времена вернувшегося варварства называли вассалами; крыльями же, которые, как мы здесь видели, обозначали героическое происхождение, по позднейшим верованиям Меркурий пользовался для того, чтобы слетать с неба на землю и потом снова возвращаться с земли на небо. Но вернемся к торговле. Она началась с указанного вида недвижимых имуществ; и первая плата (merces) была такою, какою она и должна быть, самой простой и естественной, т. е. плодами, собираемыми на земле; такая плата, будь то за работу или за товары, и до сих пор практикуется в торговых сношениях крестьян.

Всю эту историю сохранили нам Греки слове νόμος, – им они обозначали и «закон» и «пастбище», ведь первым законом был Аграрный закон, почему Героические Цари назывались Пастырями народов (как это отмечается здесь и как это ниже будет разъяснено).

Так Плебеи первых варварских наций (совершенно подобно Древним Германцам в рассказе Тацита, хотя последний ошибочно считает Плебеев Слуками, ибо, как было показано, Героические Союзники – это почти слуги) были расселены Героями по деревням и оставались там со своими домами на отведенных им полях; и деревенскими плодами они участвовали постольку, поскольку это было необходимо, в прокормлении своих господ; этим условиям соответствует и клятва, вследствие которой, как мы выше слышали от того же Тацита, Плебеи должны были оберегать героев, защищать их и служить их славе. Если мы попытаемся такой вид прав определить словами закона, то мы с очевидностью увидим, что к ним не может подойти никакое другое слово, кроме того, которым у нас называются Феоды.

Таким путем, как оказывается, были основаны первые Города на сословиях Благородных и толпах Плебеев, т. е. на двух вечных противоположных свойствах, вытекающих из той природы человеческих гражданских вещей, что Плебеи (об этом у нас уже шла здесь речь) всегда стремятся изменить Государство, как они всегда его и изменяют, а Благородные всегда стремятся сохранить его. Поэтому в движении гражданских правлений оптиматами называют тех, кто старается поддержать Государство. И самое свое имя Государства (Stati) получили от свойства неподвижности (star fermi).

Здесь возникает двоякое различие. Во-первых – Мудрецов и Толпы, так как Герои основывали свои Царства на мудрости ауспиций, как было сказано в Аксиомах и рассмотрено много выше. Вследствие такого различения у толпы осталось постоянное прозвище «непосвященной» (profanum), ибо Герои, или Благородные, были Жрецами Героических Городов: такими, несомненно, они были у Римлян даже через сто лет после Законов XII Таблиц, как сказано выше. Поэтому первые народы лишали Гражданства в виде некоторого вида отлучения, каким у римлян было запрещение воды и огня (interdictum aqua et igni), как это будет показано ниже, ведь Плебеи первых наций считались как бы чужестранцами, – мы вскоре это увидим, – и отсюда сохранилась та вечная особенность, что гражданства не дают человеку другой религии. И по такой толпе (vulgus) были названы vulgo quaesiti дети, зачатые в разврате, вследствие того, о чем мы говорили выше: Плебеи в первых городах, раз они не были приобщены к священным и божественным делам, в течение многих веков не заключали торжественных бракосочетаний. Во-вторых, различие civis («гражданин») и hostis; hostis значило «гость», или «чужестранец», и «враг», так как первые Города складывались из Героев и из принятых в их убежища (в этом смысле нужно принимать все героические приюты – hospitia); также и во времена вернувшегося варварства у Итальянцев oste осталось в смысле «содержатель постоялого двора» и «военный постой», a ostello называют «постоялый двор». Так Парис был «гостем» (hostis) Царского Аргосского Дома, т. е. врагом, похищавшим благородных Аргивянских девушек, представленных характером Елены. Так Тезей был «гостем» Ариадны, Язон – Медеи, потом они бросали их и не заключали с ними браков; это считалось героическим поступком, тогда как в наших глазах это теперь представляется тем, чем оно и является в действительности, – поступком злодея. С этой точки зрения нужно защищать благочестие Энея, покидающего растленную им Дидону, даже если не говорить о многочисленных полученных им от нее благах и великодушном ее предложении отдать Карфагенское царство в виде своего приданого; Эней исполнял волю Рока, назначившего ему в Италии в жены Лавинию, хотя и она также была чужестранкой. Этот же героический обычай сохранил и Гомер в образе Ахилла, величайшего из Героев Греции; он отвергает каждую из трех дочерей, которых Агамемнон предлагал ему в жены с царским приданым в виде семи земель, хорошо населенных пахарями и пастухами, отвечая, что он собирается взять в жену ту, кого ему на родине даст Пелей, его отец. Словом, плебеи были «гостями» (hospites) героических городов; мы много раз слышали от Аристотеля ^{437}, что Герои клялись быть вечными врагами Плебеев. – Это же различие доказывается нам следующими крайностями: civis («гражданин») и peregrinus («иноземец»), если принять peregrinus в его туземной особенности человека, блуждающего по полям, называемым ager в значении «территория» или «округ», например ager neapolitanus, ager nolanus; таким образом, peregrinus назывался почти peragrinus, так как чужестранцы, путешествующие по свету, не блуждают по полям, а прямо держатся общественных дорог ^[170].

Это рассмотренное нами Происхождение Героических Гостей (hostes) бросает яркий свет на Греческую Историю, повествующую о Самосцах, Сибаритах, Трезенцах, Амфиполитах, Халкедонцах, Книдянах и Хиосцах, будто именно чужестранцы изменили там Республики из аристократических в народные; оно дает также последний блеск тому, что мы опубликовали много лет назад в «Основаниях Всеобщего Права» по поводу Мифа о Законах XII Таблиц, пришедших якобы в Рим из Афин (это – одно из тех двух мест, ради которых мы полагаем, что данное Произведение не было совершенно бесполезным): в главе «Forti sanate nexo soluto», вокруг которой, как мы доказывали, и идет весь этот спор, Латинские Филологи под Forte Sanate понимали чужестранца, приведенного к повиновению, тогда как на самом деле то был римский плебс; он восстал, так как не мог добиться от Благородных dominium certum на поля; конечно, такое положение не могло продолжаться, и оказалось необходимым зафиксировать навеки на общественной Таблице такой вечный Закон, который вносил ясность в недостоверное право (jus incertum), свидетельствовавшее о тайном праве, и тем самым у благородных была связана «царская рука» брать эти законы обратно; значит правильно то, что рассказывает об этом Помпоний. Из-за этого произошли такие волнения, что оказалось необходимым избрать Децемвиров, которые придали новую форму Государству и привели восставший плебс к повиновению, объявив его в этой главе освобожденным от подлинного узла бонитарной собственности (согласно которой Плебеи были glebae addicti или adscriptitii или censiti по цензу Сервия Туллия, как показано выше), и он остался лишь обязанным фиктивным узлом квиритской собственности. Однако след от этого прежнего положения сохранился до закона Петелия в праве частной тюрьмы, которым обладали Благородные по отношению к плебеям-должникам. Эти чужестранцы посредством tentationes tribuniciae, как изящно говорит Ливий (мы их перечислили выше в «Примечаниях» к Закону Петелия, в «Хронологической Таблице») в конце концов изменили Римское Государство из Аристократического в Народное ^[171].